— Здесь происходят кровавые сражения и смерти в дни, как этот, — говорил Джим Кэй. — Бывает, что девушка не успеет подойти к газону, как внезапно ее окружает двадцать человек, и девушка, даже не являясь знатоком голливудского протокола, знает, что она преуспела, звезда ее поднялась. А бывает, знаменитый человек подходит к этому газону, и лишь три-четыре человека подойдут поговорить с ним, тут-то он и понимает — и возможно, это первый знак сурово надвигающейся правды, — что его звезда закатывается. А ты стоишь поодаль и видишь, как крысы убегают прочь, хватать тарелки с закусками, бокалы с шампанским или мороженое. Ты видишь, как мгновенно они реагируют на падение престижа этого лица: "Не узнаете меня, бэби? Что вы делаете с вашими волосами? Они просто светятся. Вы великолепно выглядите. Ну, пойду возьму выпивку кое для кого, меня просили… Рад был повидаться с вами". Следует липкое рукопожатие. Мне кажется, что все это существует только в мире кино, такие быстрые инерционные процессы: уменьшающийся круг уменьшается все быстрее под воздействием самого факта, что он уменьшается, так же как растущий круг растет все быстрее под действием самого факта, что он растет. Одно движение, сделанное в заданном направлении, влечет за собою второе движение в том же направлении — это заразительно, как игра в снежки, вдруг включаются все.
Слушая Джима Кэя, Джанет могла тут же получить наглядное представление о том, как это все происходит. И от подобных наблюдений по ее спине пробегала дрожь возбуждения и понимания.
— Конечно, — продолжал Джим Кэй, — истинно голливудская фигура делает все это автоматически, инстинктивно и наверняка возмутится, если ему рассказать, как все это выглядит со стороны и какой смысл имеют все его передвижения и действия. Тут, если ты действительно удачлив, ты даже мысли не должен допускать о том, как ты этого достигал. Ну хорошо, а теперь, когда вы имеете представление о том, кто есть кто и что есть что, я брошу вас в этот глубокий омут, предоставив вам самой о себе побеспокоиться. Мне нужно кое-куда зайти тут, забрать несколько фотографий. Ждите, однако. Сюда наверняка прибегут какие-нибудь суетливые крысы, сосредоточенно прогрызающие свой путь с глубокой периферии поближе к середке. Вон, одна уже бежит.
Человека, приближающегося к ним, звали Льюис Шолт; это был небольшого роста, смугловатый человек с волосами, причесанными совершенно в стиле Валентино; лицо его светилось искренним добродушием.
— О, Джим Кэй! — воскликнул он. — Джим Кэй, старая перечница! Как дела, дружище? Как там ваша фотографическая шарашка? — Он посматривал на Джима Кэя с выражением сердечной заинтересованности. — Вы прекрасно выглядите, надеюсь, и дела у вас хороши. Слышали вы историю насчет…
Но Джиму Кэю пришлось перебить его:
— Знакомьтесь, это Джанет Деррингер, а это Льюис Шолт.
— Весьма рад знакомству, — очень официально произнес Льюис Шолт, всем своим видом показывая, что он действительно только что заметил девушку; продолжал он с преувеличенной страстностью: — Очень, очень рад с вами познакомиться. Те фотографии имели такой успех! — Он подмигнул Джанет. — Я даже не понимаю, как это ему удалось сделать, такой и разэтакой шкуре? Что у него есть? Да ничего у него нет, кроме денег, мозгов, камеры и собственного взгляда на мир. Мисс Деррингер, полагаю, мне нет нужды говорить вам — тем более, что он и сам, думаю, говорил вам об этом, хитрый лис Джим Кэй, — что, когда вы с ним, вы в компании с одним из великих. Да, он один из подлинно великих фотографов Голливуда. Многие девушки готовы отдать свою невинность за то, чтобы их сфотографировал сам Джим Кэй. Я имею в виду, многие из тех, которые эту вещь еще имеют. Я кажусь вам чересчур нескромным? Что делать, таков уж я есть. Это мой недостаток. Вы заняты в каком-нибудь бизнесе?
— Ну, вы тут пока пообщайтесь, пусть она расскажет вам о себе, — сказал Джим Кэй, — а я кое-куда отлучусь, мне надо забрать снимки.
— Давайте, тащите сюда свои великолепные творения, а девушку предоставьте мне. Я просто сокрушен ею.
— Я уже говорил мисс Деррингер, — сказал Джим Кэй, — что, если она хочет добиться чего-нибудь, ей прядется начинать с самых низов. Итак, ненадолго оставляю ее в вашем распоряжении, Льюис.
Льюис изобразил оценивающую улыбку.
— Джим большой ребенок, — заявил он. — А какое чувство юмора! Мощный парень. И сделал великолепный выбор, я имею в виду вас. Не допускает в подобных делах ошибок. Конечно, мне бы проклясть его, что он перехватил вас у меня, но, с другой стороны, вы тоже, скорее всего, имеете безошибочное чутье.
Когда Джим Кэй оставил их, Льюис Шолт позволил себе долгим, неспешным, оценивающим взглядом рассмотреть Джанет.
— Н-н-нда… Итак, вы желаете стать кинозвездой? — проворковал он.
— Я этого не говорила.
— Вы не желаете стать кинозвездой?
— И этого я не говорила.
— О'кей. Вы желаете стать звездой. Для девушки с вашей внешностью это естественно. Вот вам моя визитная карточка. На тот случай, если я потеряю вас из виду. Так уж случилось, что я в кинобизнесе состою при талантах. Я агент по их поискам. Позвоните мне. Через какое-то время. Я догадываюсь, что вы многого можете достичь с помощью Джима Кэя… Но… Я высматриваю таланты, и самое важное для меня — первое впечатление. В присутствии таланта я ощущаю некий трепет, — вы знаете, это будто какая-то высокочувствительная антенна, реагирующая на приближение таланта. Я должен сказать вам, бэби, вы создаете неповторимое впечатление при первом же знакомстве. Итак, если вы заинтересуетесь, просто позвоните мне, и я посмотрю, что можно придумать. Я не даю никаких несбыточных обещаний, вроде некоторых слишком шустрых агентов, понимаете? Я ничего не обещаю. Я добиваюсь результатов.
Среднего возраста, невысокий, болезненного вида человек в очках с толстыми линзами, проходя мимо, неожиданно остановился, пытаясь различить, кто скрывается в этих нечетких очертаниях, возникших на его пути.
— Дэви, бэби, — окликнул его Льюис Шолт, кладя руку ему на плечо и зажав его в тисках общительности, — Дэви, вы чудесно выглядите. Вы были в "Палм-спрингс"? Тут у меня кое-кто, с кем я хочу вас познакомить, Деви. Это Джанет Деррингер, которую я представляю. Джанет, детка, ты ведь знаешь Дэвида Олтрема? Его фильм "Флипперс"[48] стал одним из крупнейших событий прошлого года. Пользуюсь случаем поздравить. Я слышал, это даже лучше, чем "Утро после вечера".
— Я восхищен, — пробурчал Дэвид Олтрем с сильным среднеевропейским акцентом, целуя Джанет руку и всматриваясь в нее сквозь толстые линзы. — Мистер Шалто, поздравляю с новой находкой. Восхищен знакомством с вами, мисс Деррингер.
И он отошел от них, вернувшись к своим прежним собеседникам.
— Великий режиссер, — сказал Льюис Шолт, — и такой значительный человек не отказался познакомиться с вами. Вы производите неотразимое впечатление, я же вижу, что это так. Судя по тому, что он поцеловал вам руку, вы определенно ему понравились.
Взяв ее за руку, он перешел с нею в более заполненную людьми часть газона; по мере продвижения, как только представлялась хоть малейшая возможность зацепить кого-нибудь из попадавшихся навстречу индивидов, Льюис Шолт обнимал его или ее, говоря ему или ей, как прекрасно они выглядят, и какая для него радость видеть их, и в процессе говорения он нежно проталкивал пойманного или пойманную к Джанет и знакомил их. Таким образом, все время лавируя между знаменитостями и нежно проталкивая их в нужном направлении, усыпляя их страстными заверениями в том, как они восхитительно, восхитительно выглядят, Льюис Шолт, ведя на буксире Джанет, прошел через все круги газона, каждую минуту представляя Джанет еще кому-то, еще кому-то, не давая никому особенно задержать себя, увиливая от тех, с кем говорить не хотел, и настойчиво вновь и вновь устремляясь к тем, с кем он хотел говорить, но которые, в большинстве случаев, не хотели говорить с ним. Он помнил все имена, помнил, кого надо поздравить с днем рождения, если у кого-то сегодня был день рождения; помнил дни рождения их детей, если у них были дети; был в курсе их бракоразводных процессов, если они у них в данное время происходили; знал об успехе их предприятий, если у них был успех, ну а если успеха не было, Льюис Шолт и тут находил нужные слова утешения и поддержки, не забывая и о своем интересе. Например, он говорил: эта малышка обещает стать крупной звездой, она принесет удачу тому, кто захочет вложить в нее деньги. Это прямо миллион долларов! Или он говорил: через двадцать лет ваша картина будет считаться классической и все еще будет приносить деньги.
