Был ли Джулс так уж безумен, каким его считал Эйден? Или он кромсал тела своих жертв лишь для того, чтобы никто не усомнился в его сумасшествии? Хитрый и жестокий, но психически здоровый человек куда опаснее безумца.

Выйдя из «Льва и скрипки», Эйден задумчиво посмотрел на Дарси, а потом направился мимо нее к докам, через которые кратчайшим путем можно было попасть в его отель. Догнав его, Дарси спросила:

– А тебе не приходило в голову, что Джулс на самом деле здоровее, чем пытается представить?

– Разве здоровый человек стал бы убивать и резать тела несчастных жертв? – вопросом на вопрос ответил Террел.

– Возможно, – предположила девушка, – Джулсу выгодно, чтобы все считали его сумасшедшим.

– Кажется, мне понятен ход твоих мыслей, О'Киф, – промолвил, пожимая плечами, Эйден, – только не забывай, что он всегда имел склонность к жестокости. Даже ребенком он получал удовольствие от нее. Если бы не это, я бы обдумал твое предположение.

Господи, какие же длинные ноги были у Эйдена Террела! Никому и никогда не удавалось угнаться за Дарси, даже когда она шла пешком, а не бежала, а теперь она сама едва поспевала за своим спутником.

– А на что он живет? – спросила Дарси, вынужденная, к собственному недовольству, перейти почти на бег. – Разъезжать по Англии, а потом пересечь Атлантику стоит немалых денег. Это не считая платы за жилье, еду и одежду.

– Возможно, я и хотел скрыть от тебя часть правды, но я ни разу не солгал тебе, – ответил Эйден, даже не посмотрев на нее. – Джулс на самом деле украл часть семейных драгоценностей до своего отъезда из Сент-Киттса. Патрик был прав, сказав, что Джулс, должно быть, уже давно продал и заложил все эти вещи, чтобы вести привычный для него образ жизни. Когда деньги у него кончились, он, наверное, стал играть и промышлять воровством. Все его жертвы были ограблены.

– Какие игры он предпочитает? – поинтересовалась Дарси. Ее мысли летели быстрее ног. – Ты смог выяснить, в какие азартные игры он обычно играет?

– На островах живут ящерицы, которых называют хамелеонами. Хамелеон может менять цвет в зависимости от цвета окружающей среды, чтобы стать менее заметным и прятаться от хищников. Так вот, Джулс очень напоминает мне этих хамелеонов. В Лондоне и Ливерпуле он жил в скромных квартирах, не привлекая к себе внимания. В Ирландии и Шотландии он вращался в высших кругах, так что быстро стал желанным гостем в самых изысканных клубах Дублина и Эдинбурга.

– В Бостоне есть джентльменские клубы, – стала вслух размышлять Дарси. – Впрочем, в Чарлстауне они тоже есть, но репутация у них похуже, чем у бостонских.

– Не думаю, что в настоящее время у него достаточно денег на то, чтобы проводить время в элитных клубах. Между прочим, в Америку Джулс приехал третьим классом, так что если он еще здесь, то его следует искать именно в Чарлстауне.

– И думает, где бы ему раздобыть деньжат на то, чтобы проникнуть в бостонское высшее общество, – добавила Дарси.

Террел внезапно остановился и повернулся к ней лицом.

– Почему ты так решила?

– Если ты подумаешь о моем предположении, то согласишься, что оно не лишено смысла, – ответила Дарси. Эйден недоверчиво приподнял брови, и она принялась нетерпеливо объяснять ему, отчего ей на ум пришла такая мысль. – Он украл драгоценности в Сент-Киттсе, а потом поехал в Лондон и Ливерпуль. В обоих городах он выдавал себя за бедняка. Но в Ирландии он роскошествовал. Думаю, в Лондоне и Ливерпуле он попросту не истратил деньги, полученные за драгоценности. В Шотландии он тоже предпочел безбедную жизнь высшего общества. Значит, либо у него оставались деньги, вырученные за драгоценности, либо он много выиграл. Без сомнения, ему больше нравится богатая, а не бедная жизнь. Да и кому бы она не понравилась? Все это наводит меня на мысль о том, что он постарается как можно быстрее переехать в Бостон.

Дарси увидела, что в глазах Эйдена вспыхнул огонек удивления, к которому, однако, примешивалось еще какое-то чувство. У нее не было времени спросить его об этом, потому что уже через мгновение все его чувства сменились гневом.

– Позволь мне избавить тебя от усилий, которые тебе понадобится приложить, чтобы довести вторую часть своих доводов до моей тупой головы, – с сарказмом в голосе произнес он. – Мне, видимо, надлежит положить конец нашему сотрудничеству и самому отправиться в бостонские джентльменские клубы на поиски Джулса. А ты как ни в чем не бывало выйдешь из игры!

Он не имел права обвинять ее в трусости! Нежные мысли и сочувствие к нему тут же вылетели у нее из головы.

– Я думаю, что поиски Джулса в Бостоне помогли бы нам сберечь время и силы, – пожав плечами, сердито проговорила Дарси. – И мы бы не раздражались зря. Впрочем, я уверена, что ты поступишь так, как сочтешь нужным.

– Ты считаешь, что мы зря раздражаемся? – сквозь зубы процедил Эйден.

Дарси задумчиво приподняла брови:

– Я бываю не очень-то терпелива, общаясь с богатыми людьми, преисполненными ощущения собственной важности.

– Я – богатый человек.

Вызов был брошен, и Дарси решила принять его:

– И ты будешь счастлив среди себе подобных, не так ли? Смерив ее взглядом с головы до ног, Эйден сложил на груди руки и ответил:

– Я не собираюсь извиняться за то, что предпочитаю компанию хорошо одетых, вежливых и умных людей. И тебе тоже не стоило бы прикидываться, что ты предпочитаешь мягкую чистую постель какому-нибудь затасканному тюфяку с дырявым одеялом в грязной комнатенке над таверной.

Кровь Дарси закипела: Эйдену своими словами удалось задеть ее за живое.

– Некоторые из нас действительно настолько смиренны, что благодарят Бога за то немногое, что имеют, – парировала она.

– Что ж, – усмехнулся Террел, – раз ты так гордишься своим смирением и с радостью принимаешь все трудности, то я с радостью уступаю тебе место на полу.

Мысли вихрем понеслись у Дарси в голове.

– На полу? – переспросила она, не понимая, о чем идет речь.

– У Симуса есть только одна комната, – продолжил Эйден тем же спокойным тоном, что так раздражал Дарси. – Так вот, вместо того чтобы тратить время на поиски другого прибежища на ночь и учитывая твое отношение к правилам приличия, я решил снять ее для нас двоих.

– Ты не мог этого сделать! – вскричала Дарси.

– Но я сделал.

– Не все правила приличия одинаковы, Террел! – продолжала возмущаться Дарси. – Да, некоторые из них просто смехотворны, но я не имела в виду, что можно заходить так далеко. После того представления, что мы вчера устроили во «Льве и скрипке», все подумают, будто мы сняли комнаты, чтобы...

– Я каждое утро буду публично объявлять, что ты сохранила свою добродетель, – насмешливо улыбнувшись, перебил ее Эйден.

– Ты не посмеешь! – Дарси шагнула к нему, сжав кулаки.

Насмешливая улыбка превратилась в сардоническую.

– Так, может, ты предпочтешь, чтобы я переспал с тобой и сплетни из лживых превратились в правдивые? Дарси бросилась на него.

– Ни черта у тебя не получится! – взвизгнула она.

Схватив ее руки и заведя их за спину одной рукой, другой Эйден ласково провел по ее подбородку. Гнев Дарси мгновенно испарился, словно он вынул заглушку и выпустил пар. У нее перехватило дыхание, тело перестало повиноваться разуму. Глаза Эйдена потемнели, и взор их смягчился, его улыбка стала ласковой. Напряжение, сковывавшее его движения, ослабло. Каким же красавцем он был! Высоким, широкоплечим, с сильными, большими руками, которые могли быть такими нежными. Внезапно Эйден показался Дарси гораздо моложе и ранимее. Если бы он склонился к ней, если бы попытался поцеловать ее... Дарси судорожно схватила ртом воздух, когда поняла, что именно этого ей хотелось больше всего.

– Если бы я захотел переспать с тобой, Дарси, то не думаю, что ты смогла бы остановить меня. – На его губах заиграла такая же улыбка, какой он наградил ее вчера после поцелуя во «Льве и скрипке». – Признайся в этом, Дарси. Тебе очень этого хочется.