Миновав церковь Святого Андрея, Бенджамен поравнялся с Маунт-Хиллаби, самой высокой точкой Барбадоса, и притормозил.

— На этой горе находится Холл-Вуд Тернера, последние девственные леса на острове. Кое-какие деревья вымахали аж до тридцати метров! Дикие виноградники, испанские дубы, рожковые деревья, красные кедры, пальмы… Потрясающее зрелище! Тебе нужно обязательно взглянуть на это буйство красок и изобилие плодов. Как-нибудь отвезу тебя туда, если не возражаешь.

— Напротив, буду весьма признательна.

Когда они свернули на шоссе, Бенджамен прибавил скорость. Вскоре показался и поворот на Фиттс-Хаус. При виде розового замка Киру пронзило странное чувство, будто она наконец возвращается домой. Окна закрывала колышущаяся листва, и на мгновение девушке почудилось, будто в доме кто-то есть.

Бенджамен проводил Киру в просторную ванную комнату, где стояла старомодная мраморная ванна на изогнутых ножках. Подав ей махровые полотенца, явно смущенный старик удалился.

Оставшись одна, она снова ощутила пустоту в душе. Глаза ее наполнились слезами. Отвернув краны, она села на край ванны и, опустив ноги в воду, разделась. Потом Кира опустилась в воду и закрыла глаза, стараясь взять себя в руки.

«Нет, так дело не пойдет, нервы совсем расшалились. Что же со мной происходит? Стоило освободиться от призраков Брюса и Дженни, как всеми моими мыслями завладел Джайлз!»

Как сквозь сон, девушка услышала, что кто-то принес ее чемодан и поставил возле двери. Вытершись, она втащила чемодан в ванную комнату и вынула первое, что попалось под руку, — джинсы и тенниску. Не все ли равно, что надеть?

Однако, увидев себя в запотевшем зеркале, Кира поняла, что в таком виде нельзя спускаться — она смахивала на жертву кораблекрушения. Кира вымыла лицо холодной водой, пригладила волосы и вышла.

Внизу, в большой прохладной кухне, где все тоже дышало стариной, старик уже приготовил для нее завтрак. В углу дребезжал допотопный холодильник, на полках стояли потемневшие от времени кастрюли и сковородки. В доме, как заметила Кира, было много антиквариата, но на кухню Бенджамен не потратил лишнего.

На старые синие фарфоровые тарелки старик положил омлет с беконом и плодами хлебного дерева. Эмалированный кофейник кипел на плите. Джош принес из булочной еще теплый хлеб.

— Надеюсь, ты согласишься позавтракать на кухне? — спросил Бенджамен, раскладывая приборы. — Я, видишь ли, несколько отвык пользоваться столовой. Для одного человека она слишком велика.

Кира опустилась на стул:

— Здесь чудесно.

— Завтрак с очаровательной молодой дамой — вот что по-настоящему чудесно! — улыбнулся Бенджамен. — Я-то уж думал, что такое для меня уже недоступно.

«Надо поскорее раскрыть карты, — подумала девушка. — Не может же он ухаживать за собственной внучкой! Да, но как выбрать подходящий момент?»

— Разве у вас нет экономки или прислуги? — спросила она. — Кажется, во время совещания я видела здесь какую-то женщину.

— А, это Джесси… Она до сих пор работает на меня, но теперь приходит всего пару раз в неделю. Джесси появилась у нас еще при жизни моей жены Долли. — Старик сообщил об этом совершенно спокойно. — Но сейчас Джесси мне не нужна. Я с удовольствием сам хожу по магазинам, покупаю продукты и готовлю себе. Не хочу, чтобы какая-нибудь женщина вертелась под ногами и командовала в доме. Я слишком долго жил один и привык к одиночеству.

Последнюю фразу старик произнес с явным напряжением. Кира отметила, что он впервые упомянул при ней имя жены, но решила не задавать вопросов. Между тем Бенджамен, положив себе омлет, молча уставился на девушку. Однако, как выяснилось, он ждал, что она скажет по поводу угощения.

— Ну как тебе? Я имею в виду жареные плоды хлебного дерева. По мне, так ничто на свете не может сравниться с ними. Господь Бог знал, что делает, создавая это дерево.

Кира согласилась — они и правда были восхитительны. Сегодня ей почему-то совсем не хотелось есть, но, не желая обидеть радушного хозяина, она принялась за еду.

Пробило восемь часов утра. Всего восемь! Значит, Бенджамен выехал из дому около шести. Киру тронула его забота.

Помогая ему убирать грязную посуду, она мельком взглянула на себя в зеркало. Ну и физиономия! Да, слезы не красят женщин…

Чуть позже, расположившись в саду, она начала писать заметки для Джайлза, надеясь отвлечься от мыслей о нем. Спустя некоторое время к ней подошел Бенджамен:

— Если ты всерьез намерена заняться этими головоломными исследованиями для Рида, тебе понадобятся достоверные сведения, чтобы комар носу не подточил. Следовательно, к экспедициям придется тщательно готовиться. Мы не можем ежедневно высылать спасательные отряды.

— Мне очень стыдно, что я доставила вам столько хлопот! Признаться, я не выдержала бы еще одну ночь в тех развалинах.

— Не о том речь. Почему бы тебе не перебраться сюда, в Фиттс-Хаус? Многие комнаты пустуют, да и мне будет не так тоскливо в этом огромном доме. Тут пять свободных спален — в передней части и в задней, — выбирай, какая больше понравится. Я велю Джесси прибрать там. Ты вольна вести свободный образ жизни: приходи и уходи когда вздумается, однако, пожалуйста, оставляй мне записки и сообщай, куда направляешься. Ну как, Кира? Вытерпишь общество старика?

Подавшись вперед, Бенджамен нетерпеливо ждал ответа. Сам не зная почему, он очень хотел, чтобы Кира согласилась. Кроме пристанища, ему нечего предложить этой чудесной девушке, в глазах которой затаилась боль. О Боже, вот бы выяснить, кто ее обидел! Эх, попадись ему этот негодяй!..

У Киры перехватило дыхание. Ее до слез тронуло предложение старика… дедушки. Как он одинок! И видимо, питает к ней симпатию. Более того, дает ей прекрасную возможность получше узнать его, да и дед к ней привыкнет, если они вдвоем будут жить в этом доме, вернее, в волшебном замке. Испытав столько страданий, Кира вдруг ощутила истинный интерес и участие к себе. Ей очень захотелось довериться этой единственной родственной душе, броситься на грудь деду и поведать ему обо всех своих бедах.

Она одарила старика улыбкой, и тут же на щеке ее появилась прелестная ямочка. Бенджамен с радостью понял, что это означает согласие.

— Вы очень добры, мистер Рид. Большое спасибо! Я с удовольствием останусь в вашем прекрасном доме, если это не доставит вам особых хлопот. Постараюсь сделать так, чтобы вы не замечали моего присутствия.

— О, как я рад, что ты согласна! Это великолепно! — Старик так резво вскочил на ноги, будто сбросил лет тридцать, и склонился над Кирой. — И пожалуйста, зови меня Беном, ладно? Мистер Рид звучит слишком официально.

— Хорошо. И я всегда буду сообщать вам о том, куда поехала, не сомневайтесь.

— Тогда пообещай еще одно — выезжать из дома пораньше, пока прохладно. В полдень лучше всего остановиться где-нибудь отдохнуть и переждать жару, а домой постарайся возвращаться около четырех. Запомни: здесь ночь наступает очень быстро. — Воодушевленному старику хотелось дать Кире множество полезных советов, чтобы облегчить ей жизнь на острове.

— Обязательно, — с благодарностью кивнула она.

Желтая машина, заправленная и вымытая, уже стояла возле ворот.

Кира выбрала себе комнату в передней части дома — просторную, с высокими окнами, откуда открывался вид на море. Отсюда был выход и на балкон, идущий вдоль всего первого этажа. В комнате стояли невысокий старый комод красного дерева да латунная кровать. На полированном полу лежали потертые коврики.

Что ж, большего ей и не нужно.

Дверь отворилась. Сияющая темнокожая Джесси принесла девушке чашку кофе:

— Я уже все знаю! Отличная новость! — Она поставила чашку на комод. — Давно пора мистеру Бенджамену пообщаться с цивилизованной леди.

Кира смущенно улыбнулась:

— Простите, кажется, я оставила в беспорядке ванную комнату. Больше это не повторится. Не хочу, чтобы с моим появлением у вас прибавилось хлопот.

— Да что вы, мисс, какие там хлопоты! Вот когда была жива мисс Долли…