«Ну, вот ты ее и увидела, — уходя, сказала себе Дженна. — Этого вполне достаточно». Но этого оказалось совсем недостаточно. Спустя несколько недель Дженна изыскала новый предлог для поездки в Нью-Йорк — заказать несколько книг в библиотеке, что, впрочем, вполне можно было сделать и по телефону.

И вот Дженна опять стоит у ворот школы и ждет. Она только посмотрит, уговаривала себя женщина, посмотрит на Лайлу и уйдет. В этом нет никакой опасности ни для нее, ни для кого бы то ни было.

Спустя какое-то время из ворот школы вышла Лайла в окружении нескольких девочек. Отлично, кажется, ее племянница обзаводится подругами. Девичья стайка повернула на запад. Вопреки здравому смыслу Дженна последовала за ними.

Подшучивая друг над другом и смеясь, как и положено подросткам, девочки свернули на Пятую авеню. В кафе Гудмана они потратили уйму денег. Дженна подумала, что многим из ее клиентов этой суммы хватило бы на неделю безбедной жизни. Она непроизвольно покачала головой, выражая свое недовольство.

Девочки продолжали свой путь и остановились еще раз — возле универмага Сакса. Вот они вошли внутрь. Дженна следовала за ними. Кажется, здесь они ничего не собираются покупать.

Просто постояли и вот уже уходят, направляются к дверям. Но постойте, что происходит? Какой-то мужчина набросился на Лайлу, грубо схватил ее и вытащил платок из ее портфеля.

Девочка занимается воровством в магазинах, и ее поймали за руку!

Лайла начала протестовать, потом плакать. Подружки растворились, словно их и не было. Не раздумывая ни минуты, Дженна ввязалась в происшествие. Она не знала, что будет делать, но понимала, что надо что-то предпринять. Она встала между Лайлой и мужчиной.

— Что вы делаете, сэр?

— А кто вы такая?

— Я мать этой девушки. А кто вы, черт бы вас побрал?

— Охранник этого магазина.

Появился управляющий. Дженна повернулась к нему, изо всех сил разыгрывая благородное возмущение и оскорбленную невинность.

— Мы договорились с дочерью встретиться здесь, я просила ее подобрать для меня платок, который держит в руке этот человек. Он очень похож на тот, что есть у меня дома. Я уверена, что она искала меня, когда этот мужчина набросился на нее! Так-то вы обслуживаете выгодных покупателей, сэр? Вы же понимаете, что из-за этого…

Управляющий оглядел Дженну с ног до головы. Очаровательная женщина и, по всему видно, очень богатая. Воплощение ценного покупателя. Но управляющий-то знал, что воришки в магазинах выступают под разными личинами. В конце концов девочка не успела выйти из магазина. Охранник новый и еще неопытный. Надо было дать девчонке выйти из здания, а потом уже брать ее с поличным. Управляющий сдался. Дженна достала свою золотую кредитную карточку и заплатила за платок.

Лайла была ошеломлена, но не издала ни звука. Дженна видела, что девочка в ужасе. Даже когда пришло спасение, Лайла продолжала стоять, словно пораженная столбняком.

— Спасибо вам, — прошептала Лайла, когда они вышли из магазина. — Кто вы? Почему вы это сделали?

— Я могу задать тебе тот же вопрос, — ответила Дженна. Она взяла инициативу в свои руки, так как ей приходилось иметь дело с клиентами, которые уже не способны думать за себя, и повела Лайлу в ближайшее кафе. Не спрашивая девушку ни о чем, Дженна заказала две чашки чая.

— Меня зовут Дженна Соррел. Я психолог из Бостона.

Она и сама не понимала, зачем сказала все это, видимо, ей просто надо было что-то сказать.

— Психолог, — как эхо, отозвалась Лайла.

— Не волнуйся, все в порядке. Я сегодня не работаю.

Дженна не могла оторвать глаз от девушки. Она буквально впилась взглядом в Лайлу, стараясь разглядеть в ней молодую красивую женщину, которой та обещала со временем стать. За время изгнания Дженна истосковалась по своей семье, и вот наконец рядом с ней дочь Малика, ее племянница, рождению которой она сама помогала.

— Вы приехали сюда на какой-нибудь симпозиум? — спросила Лайла.

— Нет, просто в гости.

— А я живу здесь совсем недавно.

— Правда?

— Ну да, вообще-то я из Франции.

— Вы очень хорошо говорите по-английски. — Это был не пустой комплимент. Французский акцент в речи Лайлы был почти неуловим. Гораздо больше чувствовался говорок, распространившийся по Штатам от Калифорнии до Бостона, — у девочки, должно быть, неплохой музыкальный слух.

— Мы много путешествовали, — пустилась в объяснения Лайла. — У меня полно знакомых в Америке.

— Это очень хорошо. Я имею в виду, что хорошо иметь друзей.

«Внимание, Дженна! Будь осторожна, — предупредила себя женщина, — ты не имеешь права этого делать». Но сдержаться Дженна уже не могла.

— Но здесь у меня нет друзей. В школе их тоже нет, пока, — поправилась Лайла.

— Совсем нет?

— Нет, — грустно подтвердила девушка. — И не знаю, что я делаю не так. Иногда мне кажется, что это происходит из-за того, что я не такая, как все. Я хочу сказать, что, хотя я из Франции, но мой отец родом из аль-Ремаля, и я очень похожа на него.

— Но, наверно, в школе есть дети разного происхождения, не так ли? Может быть, ты просто новенькая. Ведь новеньких в школах всегда встречают в штыки.

Лайла сразу не ответила, потом заговорила:

— Может быть, все не так оттого, что папа… Я не скажу вам его фамилии, вы наверняка ее слышали… Так вот, у него очень много денег. У некоторых наших ребят богатые родители, но у них все равно намного меньше денег, чем у папы. Я стараюсь всем угодить, делаю ребятам дорогие подарки, их с удовольствием принимают, благодарят, а потом…

Дженна промолчала.

Сейчас было не время говорить, что худший способ заводить друзей — это пытаться купить их. Рано или поздно Лайла и сама это поймет.

— Вот и сегодня. Это был, вы понимаете, шанс, шанс стать своей. Мне сказали, что я должна испытать себя и стащить какую-нибудь вещицу в универмаге Сакса. — Ожидая увидеть неодобрение, Лайла испытующе посмотрела в глаза Дженне и поспешно добавила: — Другие девочки уже это делали, но никто не попался. Это такой клуб, понимаете?

— Понимаю, — ровным голосом ответила Дженна. «Как же она одинока, эта девочка, — подумала она. — Как нуждается в дружеском участии. Ей нужен отец, очень нужен. Если не он будет рядом, то кто?»

— И вот я попалась, — проговорила Лайла, в уголках ее глаз дрожали готовые скатиться по щекам слезы.

— Может быть, ты просто не хотела этого делать? — предположила Дженна.

Лайла с несчастным видом пожала плечами.

— Ты когда-нибудь замечала, — сказала Дженна, отхлебнув чай, — например, в танце или в спорте бывает, что, если перестараешься, наступает срыв? То же самое и в дружбе. Иногда чрезмерное старание только мешает.

— Но что же мне делать?

— Будь сама собой. Проявляй интерес к другим. Позволь им самим понять, какая ты на самом деле.

Дженна знала, что слов недостаточно, да иначе и быть не может — слова остаются словами. За столиком с ней сидела одинокая девочка, выросшая без матери и лишенная общества отца.

— Давай увидимся еще раз. Ты не против? — выпалила Дженна, не подумав, стоит ли это говорить.

— Сколько вы берете? — спросила вдруг Лайла.

— Беру? — недоуменно переспросила Дженна.

— Вы же тратите на меня свое время. Сколько оно стоит? Если дорого, то мне придется обращаться к отцу, а мне очень этого не хочется.

Дженне стало больно. Так, значит, в жизни Лайлы все продается и покупается?

— У меня нет к тебе профессионального интереса. Мы можем… просто дружить.

Лайла откинулась на спинку стула, подозрительно глядя на Дженну.

— Зачем? — спросила девушка.

Это естественно, подумала Дженна. После того, что случилось, такой вопрос незнакомке, пытающейся сблизиться с девушкой, звучит вполне естественно.

— Есть старая восточная мудрость: если ты спас человеку жизнь, то потом ты за него отвечаешь. Я, конечно, не спасла тебе жизнь, но, думаю, сам принцип к нашему случаю вполне подходит. Просто я хочу быть уверена, что у тебя все в порядке. Кроме того, мне просто нравится с тобой разговаривать.