Это было так опасно. Боже, куда бы она ни повернула — везде был риск. Для Шейн и Морганвилля. Даже для вампиров, хотя она не особо волновалась из-за этого, потому что вампиры всегда могли позаботиться о себе… и позаботятся.

— Кто это был? — Лицо Майкла было бесстрастным, но она видела блеск в его глазах. Он ждал, чтобы посмотреть, сколько еще она собиралась лгать.

Она вздохнула и сказала правду:

— Френк Коллинз.

— Френк мертв.

— Да, — сказала она. — И… есть пара вещей, которые вам лучше узнать до того, как мы двинемся дальше.

— О, это должно быть интересно, — сказала Ева ироничным голосом. — Кто-нибудь приготовит попкорн.

Клер рассказала им об этом по дороге в лабораторию Мирнина. Сейчас была глубокая ночь, и только вампиры выходили по собственному выбору. Они взяли блестящий, предоставленный городом вампирский автомобиль Майкла, с сильно тонированными стеклами, потому что Клер не была абсолютно уверена, что они бы вернуться домой до рассвета, и, кроме того, он предоставлял ей и Еве некоторую дополнительную защиты от склонных к перекусу вампиров. На всякий случай.

— Так, подожди, — сказал Майкл. — Давай сначала. Мирнин извлек мозг Фрэнка и поместил его в банку, чтобы подключить к своей машине, после того, как Амелия сказала ему, что он официально не должен был работать на этой машине. Разве это правильно?

— Амелия была зла на него, — сказала Клер. — Но Мирнин собирался это сделать в любом случае, и я думаю, она это знала. Это был просто… вопрос времени. И того, чей мозг он станет использовать. Учитывая то, что он подумывал об использовании моего…

— Да, я понимаю, это солидный выигрыш. — Майкл покачал головой, ошеломленный. — Напомни мне кремировать себя, если меня когда-нибудь убьют здесь. Никому нельзя доверять в эти дни. Но, должен сказать, если бы мне пришлось выбрать кого-то, чтобы запереть в банке на вечность, я отдал бы все свои голоса за Фрэнка Коллинза. Он не достоин того, чтобы жить, но он не заслуживает того, чтобы страдать. Он страдает, верно?

— Ну… я полагаю. — В действительности, Клер не заметила так уж много подтверждений его страданий, но Майкл, казалось, был очень рад всей этой идеи в целом. — Дело в том, что Фрэнк подключен к множеству датчиков, камер, сотовым телефонным сетям, интернет-каналам… Я предполагаю, что сайт, который мы просмотрели, был зашифрован, хотя бы потому, что он не начал вопить о деталях, пока мы не заговорили о них. Он не мог его видеть.

— Кто-то знает достаточно, чтобы принять меры предосторожности, — согласился Майкл. — Кто-то в Команде Вампиров.

— Как Василий, — сказала Ева. — Или Глориана, та сучка.

— Она не такая плохая.

— Майкл, тебе захочется перестать ее защищать прежде, чем мне придется порезать тебя где-нибудь, где ты почувствуешь это.

— Ой.

— Невеста, — сказала Ева, указывая одним черным ногтем себе на грудь. — Не защищай ее передо мной. Она пыталась затащить тебя к себе в логово. Готова поспорить, что у нее есть логово. И будуар в ее логове.

Майкл сдался. Клер показалось, будто она заметила, что он улыбается, но если так и было, он очень быстро спрятал улыбку. — Кому Фрэнк может рассказать? Мирнину?

— Вероятно, — сказала Клер. — А Мирнин проболтается Амелии, и тогда…

— И тогда вовлеченные вампиры получат шлепок по руке, а вовлеченные люди окажутся мертвыми, и мы найдем новое определение понятию "бардак в наше время", — сказала Ева.

Майкл повернул налево. Клер понятия не имела, где они были — за окнами была безликая чернота. Майкл был единственным, у кого было суперзрение, чтобы что-то понять. — Нам нужно было воспользоваться порталом.

— А что произойдет, если Фрэнк решит заблокировать порталы, чтобы воспрепятствовать нашему отъезду? — сказал Майкл. — Мне нравится иметь свой собственный транспорт.

Он был прав. Клер не доверяла системе порталов, которую Амелия и Оливер — и иногда Мирнин — использовали, чтобы укрываться по всему городу. Конечно, все это было удивительно волшебным, пока не переставало работать.

Она видела, как он перестал работать посреди транзита. Результаты не были приятными.

Майкл притормозил.

— Мы приехали.

— Может быть, вы, ребята, должны…

— Пойти с тобой, — сказала Ева. — Потому что мы не выбросим тебя на тротуар, как брошенного щенка, Клер. Ты знаешь, что этого не случится.

Она знала, и она была благодарна. Очень благодарна.

У Майкла, однако, был еще один вопрос, когда они шли к лаборатории по аллее, жутко освещенной раскачивающимся лучом от маленького фонарика, который Ева держала в сумочке на случай чрезвычайных ситуаций. — Шейн знает? Что его отец вроде как жив?

— Нет, — призналась Клер. — Я не хотела говорить ему. Я подумал, что, может быть, позже.

Это было слишком рано. Он только смирился с его потерей. Я не могла смотреть, как он снова страдает.

— Я, вероятно, сделал бы то же самое, — сказал Майкл.

— Спасибо.

— Не благодари меня. Только потому, что я бы сделал — это не значит, что это правильно.

Это было не совсем утешительно. Клер думала об этом всю дорогу к перекошенной, сгнившей хижине, что стояла в конце сужения аллеи, и по неосвещенной лестнице, ведущей к лаборатории Мирнина.

Она ожидала увидеть там Мирнина, но его не было. Она отыскала переключатели освещения и перевела его на настенные бра. Лаборатория находилась в своем обычном беспорядке: наполовину похожей на классную лавку старьевщика, наполовину — на свалку. Ей до сих пор не удалось искоренить его привычку оставлять груды книг везде, в том числе блокируя проход между лабораторными столами. Она увидела, что он недавно получил новую партию. Больше книг по алхимии.

Верхняя, выполненная в кричащих черных, желтых и белых цветах, называлась «Алхимия для Идиотов». Он, наверное, выбрал эту только ради нее.

— Мирнин? — Позвала она, но не очень громко. Никаких признаков его присутствия. Когда она подняла брови, глядя на Майкла, он покачал головой. Его здесь нет.

Это было подтверждено мерцающим черно-белым призраком, одетым в байкерскую кожу, который появился в дальнем конце лаборатории и, не спеша, подошел к ним, проходя через всё на своем пути… стопки книг, лабораторные столы, и Еву, которая в этот момент смотрела не в том направлении. Она пронзительно закричала и отпрыгнула назад, когда рука Фрэнка Коллинза прошла сквозь ее желудок. — Эй!

Он улыбнулся. С угловатым, искалеченным лицом Фрэнка, это было ужасным зрелищем, особенно в черно-белых фильмах ужасов. — Не стой на пути, если ты не хочешь, чтобы было больно, — сказал он, и опустил руку. — Вижу, ты привела своих друзей, Клер.

— У меня не было выбора. Им нужно было узнать о тебе.

— По твоему мнению.

— Да. По моему мнению. — Клер смотрела на него, и он смотрел в ответ, и, наконец, Фрэнк пожал плечами.

— Для меня же лучше, но держи моего сына подальше от этого. Кстати, Мирнина нет дома.

— Где он?

— Охотится, — ответил Френк.

Клер напряглась.

— Мирнин не охотится. Ему регулярно доставляют кровь.

Фрэнк взглянул на нее, затем на Майкла.

— Ты. Лучший друг. Что, черт возьми, происходит с моим сыном?

Майкл переглянулся с остальными, а затем сказал:

— Наверное, легче, если я покажу. Здесь есть компьютер? Подключенный к интернету?

— Да, вон там. — Фрэнк указал, и Клер направилась к ноутбуку, который она держала в углу, тот, что она настроила для Мирнина, но он, казалось, никогда им не использовался. — Я контролировал вашу последовательность нажатия клавиш, но я не смог просмотреть сайт. У того, кто ослепил меня, будут кое-какие неприятности.

Клер загрузила сайт Бессмертной Битвы.

— Сейчас ты можешь его видеть?

— Нет. — Иллюзорный, мерцающий призрак Фрэнка наклонился вперед, нахмурившись. — Просто пустой экран. Белый шум.

— Попробуй вот это, — сказала Ева. Она достала сотовый телефон и включила камеру, а затем навела ее на экран. — А теперь можешь?