— Я должен узнать, с чем связано желание всех этих людей приехать сюда.

— Никоим образом, — отрезал Билл.

Лакомб что-то резко сказал по-французски.

— Кроме этих людей, очевидно, есть тысячи других, затронутых этой навязанной им идеей.

— Это чистое совпадение, — упрямо талдычил майор.

— Это — случай потрясающей важности, — начиная закипать, возразил француз. — Ответ на вопрос, почему они приехали сюда, возможно, будет самой важной информацией, которую мы извлечем из всей этой операции.

— Я заканчиваю беседу.

Лакомб вдруг протянул руку и схватил Вилда за лацканы кителя:

— Вы будете слушать меня, майор!

Крошечные глазки Вилда Билла расширились. Его не таскали за лацканы с тех пор, как он был лейтенантом.

— Вы опоздаете на свой сеанс на ДСМ, — прошипел он, сбрасывая руки Лакомба.

Ниари, Джулиан и другие люди, задержанные на территории базы, сидели внутри вертолета очень тихо, словно немые. На них были газовые маски, и они только поводили глазами, пытаясь понять, что происходит вокруг.

То, что должно было случиться сейчас, Ниари прекрасно понимал. Через несколько минут вертолет взлетит, чем будет положен конец всему этому безумию. Он так никогда и не узнает, что заставило его приехать сюда. Джулиан никогда не найдет Барри. Никто из этих людей так никогда и ничего не поймет. И все из-за этой стратегии выдворить всех посетителей! Существование нервно-паралитического газа могло быть реальностью. Похоже, военные, в самом деле, пустили легкую струю этого газа, хотя бы для того, чтобы убедить скептиков в его действии, но тогда должна была пострадать окружающая природа…

Ниари вспомнил двух канареек в дешевой металлической клетке в трейлере. Чьи это были канарейки? Его? Но ему показали его канареек мертвыми.

Он сидел рядом с Джулиан, которая закрыла глаза.

«Ради чего, — думал Ниари, — она проделала такой длинный путь?» Выходит, напрасно?

Ниари встал. Джулиан открыла глаза. Очень медленно и осторожно он стал стягивать маску со своего лица. Наконец, она снялась, издав хлопок, похожий на выстрел. Он бросил ее на пол. Если это и был самый храбрый поступок в его жизни, то он был и самым легким, самым осмысленным от внезапно принятого решения. Ниари глубоко вздохнул. Все со страхом смотрели на него. Джулиан, сорвав маску со своего лица так быстро, что Ниари не успел уловить ее движений, встала рядом с ним и вздохнула полной грудью.

— Вы отравитесь, — сказал им маленький семидесятилетний старичок.

— С воздухом все в порядке. Просто военные не хотят, чтобы здесь были свидетели, — возразил Ниари.

Маленькая пожилая женщина, возможно жена старичка, сказала дрожащим голосом:

— Если армии не угодно, чтобы мы были здесь, это не наше дело.

— Мы только хотели увидеть гору, — сказал, извиняясь, старик. — Так случилось, что я нарисовал ее.

— А как вы определили, где находится это место? — спросила Джулиан.

— С этим не было никаких проблем. Я посмотрел по справочнику. Между прочим, президент Рузвельт объявил этот горный массив первым национальным памятником нашей страны.

Тем временем мужчина лет сорока также встал и сорвал свою маску. У него были длинные, выгоревшие от солнца волосы. Он глубоко вздохнул и произнес:

— Здесь воздух намного лучше, чем в Лос-Анджелесе!

Тогда еще двое — мужчина и женщина — встали и, волнуясь, дрожащими руками сняли свои маски. У них были изможденные худые лица. Казалось, что они находятся на грани физического истощения. Их взгляды выражали полную отрешенность.

Повернувшись лицом к товарищам по несчастью, Ниари громко спросил сквозь шум работающего ротора:

— Кто за то, чтобы остаться?

Джулиан первой подняла руку. То же сделал вслед за ней и мужчина из Лос-Анджелеса и, наконец, пожилая пара.

— Ну, что ж, прекрасно! — сказал Ниари. — Вам только нужно не отставать от меня и бежать очень быстро.

В этот момент за спиной Ниари дверь кабины начала медленно открываться. Часовой, приоткрыв дверь, чтобы посмотреть, что происходит внутри кабины, оторопел, увидев задержанных без масок. Воспользовавшись его растерянностью, мужчина из Лос-Анджелеса подскочил к Ниари.

— Быстрее! Бежим к горе! — крикнул тот.

Навалившись на дверь, они наполовину открыли ее.

Ниари ударил часового ногой. Удар пришелся как раз в шею под шлемофоном. Часовой упал. Рой, Джулиан и мужчина из Лос-Анджелеса неловко перепрыгнули через часового и побежали к деревьям. С двух сторон от них стояли грузовики, на бортах которых виднелись яркие надписи: «Баскин Робинз», «Супермаркеты». Грузчики без шлемов и полураздетые сгружали электронное оборудование и ящики с надписью: «Локхид и Роквел — осторожно при погрузке». Они проводили бегущих взглядом.

Другие задержанные, также решившие бежать, включая пожилую чету, были остановлены часовыми в двух шагах от вертолета.

Ниари выкладывался изо всех сил. Он поглядывал на гору. Теперь у них был шанс разгадать этот кошмар.

Лакомб, раздосадованный невежеством и непреклонностью Вилда Билла, сказал по-английски:

— Вы не понимаете! Гора была кодом. А подарок мексиканской пустыни — ключом к разгадке. Эти люди приглашены! Вы понимаете? Приглашены.

И тут что-то за окном привлекло внимание Лакомба. Он увидел, как трое беглецов скрылись за деревьями. Он ничего не сказал, но медленная улыбка расползлась по его лицу.

Прячась за деревьями, Ниари и его товарищи обежали стоянку вертолета и бросились к перелеску у подножия горы. Ниари бежал первым. Через некоторое время он упал на землю, чтобы отдохнуть и дать возможность товарищам догнать его. Когда они добежали до него, Ниари стал снимать свой защитный костюм, жестами руки показывая своим товарищам, чтобы они делали то же самое.

— Меня зовут Рой, — сказал Ниари мужчине из Лос-Анджелеса и протянул ему свою руку.

— Ларри Батлер, — ответил тот.

— Нам нельзя здесь оставаться. Бегите к лесу и подождите меня там, — сказал Ниари, все еще тяжело дыша.

Ларри и Джулиан побежали к лесу. Ниари немного постоял, наблюдая за тем, что происходит в лагере, и бросился к лесистому подножию горы, находившемуся на расстоянии двухсот ярдов.

Вой сирены разорвал тишину. На взлетной площадке вертолетов замелькали огни фонарей. Дверь в коммуникационный трейлер открылась, и вошел часовой, ловя ртом воздух внутри шлемофона, пошатываясь.

— Они убежали, сэр!

— Сколько? — отрывисто спросил Вилд Билл.

— Трое. Трое, сэр. Остальные у нас.

Вилд Билл взял со стола бинокль, сумрачно посмотрел на Лакомба и Лафлина и быстро вышел из трейлера.

За ним последовали остальные.

Три вертолета уже взлетели в воздух, включив мощные кварцевые прожекторы.

Рота солдат специального назначения в форменной одежде и с противогазами, висевшими на поясе, разбирала винтовки.

Вилд Билл посматривал в бинокль на опушку леса. Здесь, около вертолетной площадки, был создан импровизированный полевой штаб. Майор и Лакомб стояли после полевых телефонов.

— Чтобы через час они были сняты с горы! — кричал Вилд Билл в телефонную трубку.

Другой голос отдал приказ:

— Сделайте фотометрический анализ северной стороны. Используйте инфракрасные лучи.

— Приказ уже отдан.

— Если они не будут обнаружены к восьми часам, произведите опыление северной стороны E-Z-четыре и возвращайтесь.

— Что это: E-Z-четыре? — спросил встревоженный Лакомб.

— Снотворный аэрозоль, — ответил Вилд Билл. — Они будут спать как убитые в течение шести часов, а проснутся — ничего, кроме легкой головной боли.

— Как вы не понимаете! — возмутился француз. — Не мы выбирали это место, не мы выбирали это время, не мы выбирали этих людей. Остановив их, мы все равно ничего не выиграем!