Он посмотрел на Ронни, которая изо всех сил сдерживала себя. Губы Роя еще пошевелились, но он ничего не сказал. Он резко встал и вышел из комнаты.

Ронни и дети услышали, как в ванной полилась вода. Ронни встала.

— Оставайтесь здесь, — приказала она детям и вышла из комнаты.

Некоторое время она прислушивалась, стоя у двери в ванную комнату, потом дважды постучала:

— Рой, дорогой, открой, пожалуйста!

Ответа не было, только ужасные прерывистые рыдания… Ронни подергала за дверную ручку. Она постояла некоторое время у двери, держась за шарообразную ручку.

— Рой! — позвала она. — Рой!

Он не отвечал, возможно, он и не слышал ее.

Ронни приняла решение. Она сбегала на кухню и взяла из стола нож.

— Заканчивайте обед, — крикнула она детям, направляясь в ванную комнату.

Ронни знала, что надо делать. Однажды так уже было, когда дети заперлись кто в ванной, кто в спальне. Она вставила нож между дверью и дверной рамой, осторожно отодвинула засов замка, повернула ручку и рывком открыла дверь.

В ванной было темно. Вода лилась в раковину из кранов, а в ванной был включен душ. Ниари сидел, скорчившись, в темноте в дальнем углу, прижимая руку ко рту, сдерживая рыдания. Ронни закрыла краны над раковиной, оставив литься душ.

Ниари попытался улыбнуться жене. Его всхлипывания постепенно стали затихать.

— Это как икота, — сказал он детским голосом. — Я не могу с этим ничего поделать.

— Все хорошо, Рой. Мама мне сказала фамилию одного человека, он — врач.

— Я напуган до смерти. Не знаю, почему.

Ниари встал, наклонился и подставил голову под душ. Когда он выпрямился, Ронни закрыла краны и подала ему полотенце. Ей хотелось уйти и утереть слезы, но она была слишком напугана. Новый спазм тихого плача пробежал по телу Роя. После того, как конвульсия прошла, он открыл дверцу аптечки и взял баночку с аспирином, открыл ее и дрожащими пальцами взяв две таблетки, положил их в рот. Потом он бросил баночку в раковину, и та разбилась.

— Послушай, — сказала Ронни, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно, — он семейный врач. Мы все пойдем, не только ты. И, может быть, это не твоя вина. Только обещай мне, что пойдешь к нему. Обещаешь?

Неожиданно дверь ванной широко распахнулась и на пороге появился Брэд.

— Ты плакса! — закричал он надломленным голосом. — Плакса! Плакса!

Брэд убежал в свою комнату, сильно хлопнув несколько раз дверью, словно желая сорвать ее с петель.

— Пойми его. Он очень переживает. Ведь для него ты всегда был самый сильный, — попробовала оправдать сына Ронни.

Она помогла Рою дойти до их спальни, но дрожь в его теле только усилилась, когда он упал на кровать.

— Мне не нужен врач. Мне нужна ты.

Ронни не знала, что ей делать… Она ударила рукой по спинке кровати.

— Я не могу помочь тебе, я не понимаю, что происходит! — закричала она.

— И я тоже, — глухо простонал Рой.

— Вся эта чепуха перевернула наш дом вверх дном, — сказала она, зная, что это не поможет.

— Я боюсь, — пожаловался Ниари, хватая жену за руку.

Ронни попыталась освободиться, но он оказался сильнее.

— Я ненавижу тебя таким, — прошипела она. Ее начала охватывать паника.

Рой схватил ее и потащил к постели.

— Обними меня крепко. Вот и все, что тебе нужно сделать. Держись за меня… и ты, в самом деле, можешь помочь мне сейчас.

Ронни вырвалась из его объятий.

— Никто из наших друзей больше к нам не приходит, — всхлипнула она, не глядя на него. — Ты без работы… Тебе все равно!

Рой попытался усадить ее на кровать, не слушая, что она говорит.

— Рой, разве ты не понимаешь, разве ты не видишь?! — закричала Ронни в панике. — Ты губишь нас!

Ниари снова потянулся к ней и схватил ее. Казалось, что дрожь бьет его насквозь. Ронни почувствовала, что она больше не в состоянии выносить все это.

— Я не хочу, — рыдала она. — Я не хочу. Я сейчас позову кого-нибудь… О, Рой… пожалуйста, не надо.

Его пальцы рвали на ней одежду.

— Я ненавижу тебя. Ненавижу тебя, ненавижу, — рыдала она, с отвращением глядя на то, что он делает.

Ниари схватил ее за блузку у плеч и потянул, та затрещала, и, разорванная, повисла на руках Ронни. Он рынком сорвал с нее бюстгалтер и… Почти тотчас желание покинуло его. Он повернул голову и уставился на обнаженную грудь Ронни. Ронни начала дрожать, у нее стучали зубы, тихие рыдания сотрясали ее тело. Она была беспомощна и напугана до ужаса.

Вечер в Денвере был ясным и холодным. Воздух свистел вокруг антенны радиосвязи огромного крытого грузовика с прицепом, мчащегося по наклонному шоссе на север. В сумерках автомобиль казался светящимся пятном. Последние лучи заходящего солнца на миг осветили его ярко-красным светом. На высоком алюминиевом борту виднелась надпись: «Фолджер кофе».

Два грузовика с надписью «Супермаркеты» были уже в двадцати милях восточнее Окленда и набирали скорость, мчась по шоссе номер 580. Впереди, на высоте свыше двух тысяч футов, находилось ущелье Алтамонт.

Водители надеялись доехать до Трейси засветло. Машины, наполняя окрестность шумом моторов, мчались в сторону заходящего солнца.

Уже стемнело, когда «Интерстейт-80» выехал из Войса, направляясь на юго-восток. Машина с мощным дизельным мотором мчалась со скоростью свыше шестидесяти миль в час, направляясь в Хэмет, к горам Хоум и Идахо. Надпись «Дизайн Кинни обувь» на борту грузовика ярко вспыхивала в свете фар встречных автомобилей.

…Трейлер подъехал к заправочной станции на востоке Белингаса, штат Монтана, где «Интерстейт-90» завернул за угол базы отдыха «Большой рог». Двое водителей были не прочь остановиться и выпить по чашечке кофе, но график движения не позволял этого. Они проехали мимо памятника сражению при Кастре и повернули в направлении Шеридана, Вайоминг, куда им необходимо было попасть до наступления ночи.

Мужчина с автозаправочной станции посмотрел на борт грузовика:

— Никогда раньше такого не видел, — сказал он.

Направщики уставились на надпись «Дома в приморье Вирджинии».

— Кинда далеко отсюда? — спросил шофер. Он был наиболее разговорчивым.

Ниари почти не спал. Не спала и Ронни. Когда же около пяти часов утра она все-таки заснула, Ниари встал с постели и пошел в свою комнату. Красными от бессонницы глазами он оглядел ее. За последнее время он превратил комнату неизвестно во что. К стенам тут и там были приколоты газетные вырезки об НЛО и таинственном затмении.

Ниари простонал и опустился на стул, положив локти на стол для игры в настольный теннис, на котором стоял макет железной дороги. Над железнодорожным полотном, маленькими озерами и долинами нелепо возвышался необычный горный пик. Ниари внимательно посмотрел на него и покачал головой.

— Нет, не то, — пробормотал он.

— Папа?

Ниари повернулся и увидел Сильвию, босую, в ночной рубашке, прижимающую к себе любимую куклу, ту, что пищала.

— Радость моя, еще так рано. Тебе надо поспать еще, — сказал Рой, взяв девочку на руки.

— Папа, а сегодня ты будешь плакать?

Ниари посмотрел в ее ясные детские глаза и почувствовал, как у него внутри все перевернулось. Он поцеловал Сильвию.

— Со мной теперь все хорошо, моя дорогая! — Рой поцеловал дочь в лоб. В горле застрял комок. Он был готов снова заплакать, но сдержался. С несчастным вином Ниари снова окинул взглядом комнату:

— Со всем этим покончено, клянусь Богом.

Ниари поставил дочь на пол и начал снимать со стен газетные вырезки и фотографии, а Сильвия помогала ему запихивать их в мусорную корзину.

Ниари попытался вытащить из макета железной дороги горный пик, но тот не поддавался. Рой сильнее ухватился за него и начал раскачивать, но оторвать пик никак не мог. Тогда Ниари ухватился за него обеими руками. Раздался треск, и остроконечная вершина сломилась. Гора теперь имела вид усеченной пирамиды с миленькой площадкой на вершине.