Ниари опустился на складной алюминиевый стул:

— Вы можете нам сказать… ваша военно-воздушная база производила какие-нибудь испытания в районе Толоно? Может быть, секретные испытания?

Майор Бенгли снова несколько заколебался, потом, глядя прямо на Ниари, ответил:

— Было бы легче солгать вам и сказать «да». И вы уйдете успокоенным. Но это не тот случай. Я не могу вводить вас в заблуждение. По правде говоря, я не знаю, что вы там видели.

Ниари улыбнулся и сказал:

— Тем, что вы разделяете наши опасения, вы нас не одурачите.

Это вызвало взрыв смеха, на мгновение смутившего Ниари. То, что он сказал, не было шуткой.

Бенгли тоже засмеялся, потом поднял руку, требуя внимания:

— Вы должны понять, что нужно принимать в расчет и другое. Людей охватила истерия. Есть случаи серьезных ожогов у детей школьного возраста при игре с легковоспламеняющимися предметами. А сегодня одна женщина из Хапер Вэлей обвинила НЛО в исчезновении ее четырехлетнего сына.

В этот момент старый фермер решил поделиться со всеми присутствующими своим опытом.

— Я видел что-то, похожее на стопу ноги, — объявил он, — она парила над Национальным Парком в Сакуа зимой 1951 года. Она была длиной в тридцать семь дюймов от пятки до большого пальца и издавала звук, который я не хотел бы услышать еще раз в своей жизни.

— А вот по Библии, маленькая звезда в Бетлехеме привела троих мудрецов к Иисусу, но никто из астрономов до сих пор не объяснил, что это была за звезда? — спросила дама с взлохмаченными голубоватыми волосами и Библией в руках.

— Сэр, а есть ли какая-либо правда во всей этой чепухе о чудовище в Лох-Нессе?..

Когда Рой и Ронни шли по коридору на выход, к ним подошел майор Бенгли.

— Мистер Ниари, я как раз хочу сказать, что…

— Скажите, — перебил его Ниари, — зачем ваши вертолеты вчера вечером без всякого предупреждения взорвали горный хребет? Какого черта?

— Рой, — одернула его Ронни.

— Мистер Ниари, я не знаю, о чем вы говорите, я только вчера приехал в…

— Я вам не верю! — взорвался Ниари. — Я не верю ни одному вашему слову, Бенгли!

Ронни буквально оттаскивала мужа от майора. Бенгли, несколько растерявшийся от такого взрыва эмоций, ушел.

— Рой, прекрати… прекрати, — Ронни двумя руками толкнула Ниари к автомату с кока-колой и пошла извиниться перед майором.

Ниари бросил монету в автомат, налил стакан кока-колы, чтобы охладить свой пыл, и пошел с ним по коридору. Ниари пытался понять, что с ним происходит. Он никогда так себя не вел — набрасываться на людей, которые тебе ничего плохого не сделали! В самом деле, ведь Бенгли просто выполнял свою работу.

Рой поймал себя на том, что смотрит на маленькую нишу в длинной стене. Потягивая глоточками кока-колу, он открыл дверцу, находящуюся в нише. Это был контрольный щит электровыключателей.

Ниари осмотрел схему электропроводки здания, висевшую на внутренней стороне дверцы. Сверяясь со схемой, он быстро стал перебрасывать тумблеры, включая одни и выключая другие.

— Рой! — Ронни, наконец, нашла его.

Закрыв дверцу щита, он взял Ронни под руку и направился вместе с ней к машине.

— Рой, что с тобой произошло?

— Хорошо, просто прекрасно, — он явно был доволен собой.

Ниари включил мотор и повел машину к посту часового. У выезда собралось уже много машин. Водители и пассажиры, военные и штатские стояли и смотрели на высокое стеклянное здание. Рой нажал на тормоза и остановился в конце вереницы машин. Они вышли из машины.

Вышло как раз то, чего он хотел: выключился свет в одних кабинетах и включился в других и теперь на фасаде высокого административного здания базы военно-воздушных сил в Даксе окна высвечивали три буквы: НЛО, которые сияли в ночи и были видны на много миль вокруг.

Фотограф и репортер посмотрели на разбросанные на лужайке перед домом нетронутые газеты приблизительно за целую неделю, на бутылки испорченного молока в ящике для доставки продуктов и переглянулись. Они подошли к дому Джулиан Гвиллер и позвонили в дверь. Они звонили несколько минут, потом начали стучать. Никто не отвечал. Тогда они обошли дом, пытаясь заглянуть через опущенные шторы, подергали ручку задней двери. Все было безуспешно. Никто не отвечал, хотя они были уверены, что Джулиан дома. В том, что она была дома, редактора заверили полиция и ФБР. Наконец, они не выдержали и ушли.

Джулиан занавесила в доме все окна. В жилой комнате царил хаос, то же самое было и на кухне, и в спальне. Она убрала лишь продукты, выпавшие из холодильника, но прибрать в остальных комнатах у нее не хватило сил, и в доме все оставалось так, как было в ту ночь, когда исчез Барри.

На следующий день приходили люди из полиции и ФБР. Они прошлись по дому, ходили по полю и в лес в поисках следов. Они сказали, что если Барри похитили, то похитители объявятся дня через два. Прошла уже неделя, но ни полиции, ни ФБР нечего было ей сказать.

Джулиан знала, что они думают по поводу исчезновения Барри. Они считают, что он сбежал ночью и где-нибудь заблудился, может, испугался или упал и лежит где-нибудь в лесу. Но Джулиан была уверена в том, что Барри не потерялся и не бродил где-то в окрестностях. Она также была уверена в том, что Барри жив. Ей просто надо подождать, и «они» привезут его назад. Джулиан ждала, надеялась, молилась. Она заперла все двери на ключ, занавесила все окна, сняла телефонные трубки. Ей не хотелось ни с кем говорить: ни с полицией, ни с прессой, ни с соседями. Она ждала. Ждала Барри. Ждала знака, сигнала.

Чтобы не сойти с ума и выдержать весь этот трудный период ожидания, Джулиан принялась рисовать. Она поставила свой мольберт с красками в углу жилой комнаты под торшером. Света не хватало, но это ее не смущало. Она рисовала по четырнадцать — шестнадцать часов в день. И все время одну и ту же картину — гору, не цепь гор, а именно одну гору с долиной, каньонами, изрытыми склонами с небольшими посадками деревьев и кустарников. Она, должно быть, нарисовала двадцать или даже тридцать аналогичных картин. Она собиралась рисовать гору, пока не получит сигнала от Барри. Поэтому сколько бы ни звонили, ни стучали, ни били в ее дверь и ни скреблись под ее окнами, она не внимала этим звукам, практически не осознавая их и ничего не слыша.

Посетители скоро уходили, а Джулиан продолжала рисовать гору…

Это происходило около Хантсвила, в Техасе. Заброшенная фабрика по выпуску листового металла внезапно обанкротилась теперь и освобождала помещение. Его огромное пространство было заполнено грузовиками с прицепами.

Бригады рабочих быстро и ловко выполняли погрузочные работы. Груз представлял собой странную коллекцию ящиков, картонных коробок и корзин. Большие предметы грузились с помощью конвейерных линий, а небольшие предметы поднимались вручную.

В одном углу мужчины в безупречно чистых халатах упаковывали небольшие металлические коробочки в ящики с теплоизолирующим пенопластом, на которых стояла пометка: «Осторожно при погрузке».

На стоянке выстроилась целая вереница джипов оливково-коричневого цвета, ожидающих погрузки. На них не было никаких маркировок, как не было их и на модуляторах из волокнистого стекла, стоявших в центре площадки рядом с еще неразобранными металлическими платформами в сто футов длиной.

Автобус «фольксваген» въехал в пакгауз. Из него вышли Лакомб, Лафлин и Роберт. К ним подбежали помощники и вытащили из машины небольшой багаж.

— Господину Лакомбу нужно что-нибудь из багажа? — спросил один из помощников у Лафлина. — Мы хотим сразу же поместить его в самолет.

Лакомб понял вопрос, улыбнулся и отрицательно покачал головой. Он пошел посмотреть, как идет погрузка. Лафлин выглядел обеспокоенным: уже тридцать часов француз не спал!