- Спасибо, замечательно, - солгала она. - А вы?

- Как нельзя лучше. Так вот. Я звоню вам, чтобы…

- Да, я знаю. Вы хотите рассказать мне о тесте.

- Да. - Он чуть замешкался. - Что вы собираетесь делать во второй половине дня?

- По правде говоря, ничего особенного. - Главное, подумала она, избежать встречи с Редклиффом.

- Хорошо, - отсутствующим тоном произнес Максвелл и замолчал. Джоанна слышала, как он разговаривает с кем-то в кабинете. - Извините. - Он снова взял трубку. - Медсестра попросила меня подписать кое-какие рецепты.

- Ничего страшного. - Джоанна глубоко вздохнула. - Итак? Я была права? Тест показал, что Милдред ошиблась?

По тому, как он снова откашлялся, она поняла, что он не знает, с чего начать. Это было ему не свойственно.

- Джоанна, по правде сказать, я предпочел бы поговорить об этом с вами и Милдред. Если вы, конечно, не против.

- Вы хотите, чтобы я приехала в Сарасоту? Сегодня же?

- Я подумал, так будет лучше всего. Ожидание результатов тестирования сильно подорвало здоровье Милдред. Я бы предпочел, чтобы она воздержалась от поездки в Майами.

- Выезжаю через час.

- Спасибо, дорогая. Я сообщу миссис Сэвидж о вашем приезде. Уверен, эта новость ее обрадует.

- Ну что? - решительным тоном спросила Холли, когда Джоанна положила трубку.

- Он хочет рассказать обо всем сразу мне и Милдред. - Джоанна вздохнула. - Бедная Милдред! Знаешь, меня в самом деле берет злость на нее, но я не могу отделаться от мысли о том, как она страдала все эти годы.

- Никогда ничего нельзя сказать наверняка, - отозвалась Холли. - Может быть, заветное желание Милдред Сэвидж сегодня исполнится. И ты станешь одной из самых молодых в стране наследниц многомиллионного состояния.

- Еще чего! Держи карман шире.

Редклифф с самого начала понимал, что затея, которая привела его в Лондон, была на редкость рискованной. Однако он решил ехать, и, как оказалось, его усилия окупились сторицей.

Последние шесть часов он провел в переговорах с управляющим Банком Англии, председателем правления «Сэвидж» и издателем «Таймс», а также с несколькими членами английского правительства, в котором, как известно, людей ценят в первую очередь по способностям, и с бесчисленным множеством представителей высшего света.

Теперь, когда с делами было покончено, ему осталось решить один-единственный вопрос, после чего можно будет со спокойной совестью возвращаться домой, в Майами. И, конечно, наладить отношения с Джоанной.

Он понимал, что преодолеть воздвигнутые ею неприступные преграды будет непросто. Но он обязательно их преодолеет. Редклифф ни за что не добился бы такого успеха в жизни, если бы довольствовался ответом «нет».

В Лондоне, как обычно, шел дождь. Над землей нависли свинцовые тучи, на улицах царил серый полумрак, каменные здания были окутаны сизым туманом. Однако мерзкая погода не могла охладить охватившее Редклиффа воодушевление. На состоявшихся сегодня встречах ему понадобилось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не думать о том, что пройдет всего несколько скоротечных часов - и он снова будет вместе с Джоанной.

Особняк Памелы располагался на Белгрейв-сквер. Этот тихий район находился между торговыми кварталами Найтсбриджа, где вечно не было отбоя от покупателей, и запруженной машинами Пиккадилли.

- Подождите меня, - попросил Редклифф водителя, когда тот остановил машину у особняка, выстроенного в архитектурном стиле, характерном для эпохи Регентства. - Я недолго.

- Как вам будет угодно. - Водитель заглушил двигатель и потянулся за путевым листом, лежавшим на полу перед ним.

Редклифф открыл дверь своим ключом. В особняке царили мрак и тишина. Слышалось только мерное тиканье часов на каминной доске.

В спальне тоже стоял полумрак, однако сквозь проем двери, ведущей в ванную, были видны отблески горящих свечей.

- Памела?

Переступив порог ванной, Редклифф на мгновение лишился дара речи. В старинной ванне на подпорках, сделанных в форме когтей, лежали вместе его жена и Вивьен Бертье. Рука француженки покоилась на обнаженной груди Памелы, а та ногой плотно обхватила бедро своей любовницы.

- Ред! - Вскинув голову, Памела уставилась на него. Что же касается Вивьен, то она, поджав губы, ограничилась своей знаменитой высокомерной улыбкой.

На какой- то момент Редклиффа охватило смятение. Но он быстро успокоился. Для него никогда не было секретом, что жена проводит время с любовниками. А раз так, то пол, ее партнеров не имел такого уж большого значения.

- Прикройся. - Рывком сняв с полки плотное полотенце, он бросил его Памеле. - Мне нужно кое-что обсудить с тобой.

Сохраняя хладнокровие, что было удивительно, учитывая обстоятельства, невольным свидетелем которых он стал, Редклифф вернулся в гостиную, налил в бокал на два пальца чистейшего шотландского виски, чуть подумал и от души добавил еще.

Не успел он осушить бокал, как появилась Памела в шелковом халате изумрудного оттенка. Вид у нее был пристыженный.

- Ред, если ты без предупреждения врываешься в дом, то будь любезен сначала хотя бы звонить в дверь.

- Зачем отвлекать тебя в такой душеподъемный момент?

- Во всяком случае, твое появление стало для меня неприятным сюрпризом. - Она с силой сжала руки. - Наверное, ты сейчас снова займешься нравоучениями?

- Лично мне наплевать на то, чем и с кем ты занимаешься, Памела. Причем уже давно. Нам пора положить конец нашему браку, превратившемуся в фарс. Это нужно было сделать еще в тот момент, когда мы давали друг другу обет верности перед алтарем.

- Ты не можешь со мной развестись. - На лице ее появилось суровое выражение, сильно портившее ее. - Я тебя предупреждала, что, если у тебя возникнет желание бросить меня ради Джоанны Лейк или кого-то еще, я в два счета продам свои акции, так что твоя голова дурно воспитанного, неотесанного креола пойдет кругом.

- Отныне эти угрозы ничего тебе не дадут. Все кончено.

- Я позвоню Мартину Гроуву.

- Валяй.

Памела взяла телефонную трубку, но, подержав ее немного, положила на рычаг.

- Ты, надеюсь, понимаешь, что после моего звонка контроль над «Сэвидж» перейдет к нему?

- Этот негодяй не будет контролировать «Сэвидж» ни при каких обстоятельствах. Я об этом позаботился.

- Что ты имеешь в виду, черт побери? - В ее глазах изумрудного цвета по-прежнему читалась непреклонная решимость, но нежное, кремового оттенка лицо истой англичанки побелело под стать бумаге, на которой были отпечатаны документы, лежавшие у него в кармане.

- Мы с Милдред только что выкупили все выпущенные в обращение акции, принадлежавшие британскому консорциуму. А это значит, что ты со своим австралийским пройдохой остаешься не у дел.

- Это ложь! Консорциум обещал продать акции Мартину. Я сама видела текст предварительного соглашения.

- Так дело обстояло до того, как они узнали о его истинных планах в отношении компании. Я должен поблагодарить тебя за это, Памела. Если бы ты не выкрала тот меморандум, у меня бы не было такого действенного оружия. Лондонская группа свято чтит традиции. - Именно на это он и рассчитывал. - И хотя руководство группы в конце концов решило продать свои акции, заработав на этом немалые деньги, ни один из представителей консорциума не захотел брать на себя ответственность за превращение шикарного универмага, история существования которого насчитывает без малого пятьдесят лет, в забегаловку, красная цена которой пять пенсов.

- Черт бы тебя побрал! - Вне себя от ярости, Памела залепила ему пощечину, прозвучавшую словно пистолетный выстрел.

- Если уж кого тебе и винить, - спокойно продолжал Редклифф, не обращая внимания на ее вспышку, - то, на мой взгляд, твоего отца. Если бы он не продал свои акции, чтобы расплатиться с долгами, которые он наделал, развлекаясь азартными играми, они до сих пор принадлежали бы нашей семье.