- У вас есть талант, но вы не совсем ясно понимаете, в чем состоит задача модельера, - подытожил Бертье. - Модельер должен увидеть женщину такой, какой она хочет быть увиденной.

- Да, верно, - пошла на попятный Джоанна, хотя это утверждение противоречило ее идее: вместо того чтобы подсказывать женщинам, что им нужно, получалось, что модельеры обязаны спрашивать у них, чего они хотят.

«Терпение» - словно услышала она голос матери, предостерегающий ее.

- Вот, например, эта модель. - Он держал в руках набросок из числа ее самых любимых - вечернее платье из золотых кружев на черном шифоне, покроем напоминающее наряд танцовщицы фламенко. - Такой наряд подошел бы ряженой для вечеринки в честь американского праздника Всех Святых.

Его слова задели ее.

- Не понимаю, что плохого в том, если воспринимать жизнь как праздник. - «Терпение!» - послышалось ей. - К тому же я подумала, что оно еще и сексуально привлекательно.

- Первое, что вам нужно усвоить, Джоанна, это то, что мужья хотят видеть своих женщин одетыми как леди. Особенно отличаются этим американские мужья, которые имеют привычку менять жен и с каждым разом жениться на все более молоденьких, не узнав толком их родословной.

Он не дал ей вставить слово, хотя она уже набрала воздуха для очередного возражения, и продолжал:

- Поскольку именно мужья оплачивают счета, то мудрый дизайнер создает свою модель, ориентируясь на их вкус.

- Но это же неслыханный шовинизм!

- Пожалуй, тоже верно. У англичан есть выражение - молодящаяся старушка. Никогда не забывайте, мадемуазель Лейк, что нам платят именно за то, что мы учитываем такие вещи.

- А как же быть с торжеством женственности… - Джоанна не могла остановиться и продолжала спорить, - если ориентироваться в своей работе только на бесполых женщин, похожих на гермафродитов?

По его реакции она поняла, что сказала бестактность, задев самого Бертье. Ведь именно этот стиль в его новых работах доведен до предела. Застывшее выражение его лица заставило бы осторожную женщину отступить. К несчастью, Джоанна осторожностью никогда не отличалась.

- Вы считаете, что мы должны создавать модели для мужей, - горячо продолжала она, подавшись вперед. - Но я не могу поверить, что все мужчины так уж жаждут видеть своих любимых женщин похожими на страдающих от недоедания преждевременно состарившихся мальчиков.

- Не всем мужчинам это нравится, - признался Бертье, а его неотрывный взгляд, который он не спускал с мягких женственных линий ее черного платья и красного жакета, был еще откровеннее. - Но факт остается фактом, Джоанна, жены непременно должны быть похожими на леди. А не на сирен.

По мнению Джоанны, не было ничего дурного в том, чтобы днем выглядеть как леди, а ночью как сирена. В конце концов, времена меняются. Доказав, что они способны выполнять мужскую работу, женщины должны теперь снова выглядеть как женщины.

- Разрешите задать вопрос? - тихо произнесла она.

- Разумеется.

- Как вы можете считать меня талантливой, если все в моих моделях вам так ненавистно?

- Напротив, ничто в них не вызывает у меня ненависти. Мне нравятся ваша энергия, индивидуальность. Считаю, что вы изумительно владеете цветом, правда, кое-где с перебором.

- Ну, хоть что-то. - Джоанна позволила себе перевести дыхание.

- Это очень важно. - Он встал и, глядя на нее с высоты своего роста, улыбнулся. - Пора нам найти достойное применение вашим талантам.

- Вы хотите сказать…

- Я предлагаю вам работу помощника модельера, - подтвердил ее догадку Бертье. - Я сообщу Вивьен, чтобы вас перевели наверх. Немедленно.

Джоанну охватила бурная радость. Она с трудом удержалась, чтобы не броситься Бертье на шею. Она знала, что от широкой, до ушей, улыбки вид у нее, должно быть, самый нелепый, но не могла не улыбаться.

- Не знаю, как и благодарить вас, месье.

- Просто стараться. Вот и все, чего я от вас жду. - Бертье проводил ее до двери.

Ей удалось скрыть свои чувства от ледяного взгляда Вивьен, пока она переносила свои цветные карандаши и рисовальную бумагу в мастерскую дизайнеров, расположенную над демонстрационным залом.

Она уже вовсю работала за своей наклонной рисовальной доской, когда в тот же день Бертье зашел в мастерскую. Он медленно прошелся по комнате, делая замечания по работе каждого дизайнера. Не все замечания носили одобрительный характер, но ободрить он сумел каждого. Пока не дошла очередь до Джоанны.

- Молния здесь не подойдет, - заметил он достаточно громко, чтобы каждый в комнате услышал его слова. Пальцем он показал на спинку нарисованного ею вечернего платья. - Вашему платью не хватает живости. - Он выдернул грифельный сиренево-серый карандаш из мгновенно вспотевшей ладони Джоанны и ловкими изящными движениями изобразил завитками ряд пуговиц, обтянутых атласом. - Вот так. Теперь у нас здесь появилось чувство.

Длинный ряд пуговиц от ворота до подола смотрелся очаровательно. Но они были в высшей степени непрактичны. Джоанна невольно подумала о том, каким образом женщине удастся надеть такое платье без помощи служанки. А в конце вечера какая морока будет с раздеванием.

- По-моему, - кротко высказалась она, - необходимость справиться с этими пятью десятками скользких атласных пуговок, идущих сверху донизу по спине платья, может погасить любое чувство.

За соседними столами ахнули: эта новенькая осмелилась спорить с самим мастером. Бертье бросил на нее предостерегающий взгляд.

- Главное, что отличает модную одежду от готового платья, это декор, отделка, - ответил он. - Индивидуальность создается покроем и мастерством. Нужны украшения. Например, какая-нибудь кайма здесь. - Он охватил рукой ее плечи, провел вниз по лацкану ее красного пиджака. - Немного шитья из бисера вот здесь. Нам всем нужно есть, Джоанна. Кто из нас откажется от сочного куска мяса под соусом тартар в пользу вашего американского хот-дога? Или предпочтет воду стакану хорошего вина? А крем-брюле обменяет на диетическое желе из желатина?

- Вы ставите знак равенства между моделями Бертье и утонченной французской кухней? - осмелилась пошутить Джоанна.

- Вот именно. - Он одобрительно улыбнулся. Эта улыбка согревала ее потом до конца рабочего дня. - Я верю, что вы станете хорошей ученицей, Джоанна. - Он склонился над ней, и его рука как бы случайно легко коснулась ее груди. - А теперь давайте посмотрим ваш вариант обеденного костюма Бертье.

Дом, эффектно расположенный на самой вершине холма, окутывал туман. Внутри дома мерцали свечи в подсвечниках из веджвудского фарфора. Комната библиотеки дополнительно освещалась жарко пылающим огнем в камине с мраморной облицовкой. Возле камина, расположившись за столиком из красного дерева, сидели друг против друга две женщины - Милдред Сэвидж, в блузке из шелка цвета слоновой кости и в льняных брюках, и Берта Червински, в наряде, похожем на театрализованный костюм и состоящем из бледно-лилового тюрбана на голове и просторного длинного восточного халата из шифона радужной расцветки.

Берта долго копалась в большой сумке из декоративной гобеленовой ткани с цветным узором и наконец достала небольшой аметистовый шар.

- Удивительно, как он лучится сегодня положительной энергией, - сообщила она.

- Вы действительно верите, что этот… Ярлаф поможет нам найти Элисон?

Берта даже возмутилась.

- Ярлаф лишь проводник, Милдред, помогающий подняться на более высокий уровень, эволюционировать.

- Я бы предпочла, чтобы он пропустил всю эту чепуху с эволюцией и отыскал мою внучку, - проворчала пожилая леди.

Милдред всегда считала себя здравомыслящей женщиной. Она с усмешкой слушала всякие истории, в которых у фермеров неведомая сила каким-то таинственным образом похищала детей, а потом так же таинственно возвращала. Не верила она ни в Бермудский треугольник, ни в снежного человека, ни в Лохнесское чудовище. Вступив в брак, она стала равноправным партнером в деловом мире Сэвиджей, владевших цепью универсальных магазинов, в фирме, основанной ее мужем. Когда Майкл Сэвидж скончался от сердечного приступа - а с этого времени прошло вот уже почти тридцать лет, - она взяла бразды правления в свои руки и с тех пор не сделала ни одного ложного шага.