- Так почему, черт возьми, тебе понадобилось красть эти серьги?

Когда раздался звонок управляющего торговым центром в Месбла, вырвавший его из короткого сна, в котором он так нуждался, Редклифф был уверен, что это недоразумение. Но, приехав в службу безопасности центра, он убедился, что это правда. Его законную жену через три дня после свадьбы поймали с поличным за кражу пятидесятидолларовых сережек.

- Ведь в них даже изумруды ненастоящие, черт подери! - воскликнул он.

- И все-таки они прелестные, хотя и бижутерия.

- Но почему ты не заплатила за них, как делают все?

- Тогда это было бы не так забавно.

Она очаровательно вздохнула и, подойдя к бару, достала бутылку шампанского. Делая вид, что не замечает, в какой он ярости, она ловко откупорила ее. Пробка вылетела с легким хлопком. Она разлила шампанское в два высоких и узких бокала.

- Пожалуйста, дорогой, - шепнула она, пытаясь успокоить его выразительным взглядом и движением чувственных полных губ, - ведь у нас медовый месяц. Давай не будем портить его ссорами.

Стараясь не поддаться желанию пробить дыру в стене, Редклифф схватился за голову.

- Черт возьми, Памела!…

- Глотни. - Она протянула ему бокал.

Он мрачно подумал, что, должно быть, так выглядела Ева, когда предлагала Адаму яблоко, дабы отвлечь его внимание от сползающего по дереву змея.

- Это особая марка шампанского. Консьерж потратил уйму времени, чтобы найти эту бутылку. Специально для тебя.

Не в силах дать выход душившему его разочарованию и только покачивая головой, Редклифф сделал глоток. Воистину вкус у шампанского был восхитительный, но в этот момент он дорого бы дал за бутылку холодного пива марки «Джэкс» с длинным горлышком.

Когда- то он поставил перед собой цель выбраться из страны болот и озер, стать «большой шишкой». Ты мог бы состариться, так и не узнав о существовании изысканных вин -«Чиппендейл», «Баккара» или «Ройял-Далтон», напомнил он себе. В их трудовой семье капиталы не водились, за исключением такого старомодного капитала, как порядочность.

Теперь его мечта сбылась. Сполна. Теперь он весьма преуспевающий президент международной компании. Он стал республиканцем, хотя обычно голосовал за демократов, он посещает епископальную церковь, хотя временами в памяти всплывает латынь времен его детства, когда он мальчиком прислуживал в алтаре. Он член всех положенных по статусу клубов, хотя втайне считал, например, гольф скучнейшим занятием.

Но не способный вписаться в новую социальную среду, он остался тем же, кем и был, - трудягой, всегда готовым пойти на риск.

И последнее, но определенно не самое маловажное: теперь он женат на самой сексуальной и ошеломляюще красивой женщине из сказочного мира высшей знати. Так почему, черт возьми, он чувствует себя так, будто что-то утратил? Наверное, потому, что теперь он знает: его жена из высшего общества оказалась банальной магазинной воровкой.

- Мы должны разобраться с этим, Памела.

- Тебе станет легче, если я скажу, что ужасно сожалею? - Голос ее звучал низко и гортанно, так она обычно говорила в спальне. - И что это никогда-никогда не повторится? - Она приложила ладонь к его щеке. - Это была просто одна из моих сумасшедших выходок. - Ее простодушные глаза были широко распахнуты. - А ты ведь знаешь, что сопротивляться им совершенно бесполезно. Пожалуйста, не сердись на меня. Сегодня я сделаю для тебя все, мой любимый, чтобы помириться. - Затаив дыхание, она провела кончиком языка по верхней губе, красной и блестящей, и мгновенно заставила Редклиффа вспомнить утро. Воспоминание о невероятных вещах, которые она проделывала с помощью этого розового язычка, наполнило его томящей тяжестью. - Абсолютно все.

Она умела обращаться с ним, используя секс для достижения желаемого. Но, даже понимая это, он не мог унять вожделения.

Прочитав в глазах мужа обреченное согласие, Памела поставила бокал на столик и начала томно раздеваться, демонстрируя такое искусство соблазна, которому позавидовали бы ведущие исполнительницы стриптиза в Фоли-Бержер.

Зрачки ее глаз расширились от нарастающего желания и сознания греховности. Она медленно расстегнула шелковое платье, и оно, скользнув по телу, опустилось к ее ногам, словно черный лепесток упал на голубой ковер. Ажурный лифчик она сбросила одним движением плеч, обнажив полные, как спелые плоды, груди. Затвердевшие от желания соски ярко выделялись на белоснежной коже. Она улыбнулась ему. Теперь на ней оставались только фривольный пояс с подвязками, черные чулки с кружевным верхом и туфли на невероятно высоких каблуках. Она стояла перед ним, похожая на воплощенное чудо женского совершенства. Когда она освободилась от последнего предмета из атласа и кружев, тело Редклиффа вибрировало от вожделения. Любовная схватка была, как всегда, жаркой и неистовой, но короткой. И впервые за все время их встреч в ту ночь заключительная часть схватки не принесла Редклиффу полного удовлетворения.

Прошло семнадцать месяцев после возвращения Джоанны в Штаты, когда в Новом Орлеане во время масленичного карнавала с большим успехом прошли натурные съемки «Лунного берега». Горя желанием увидеть свои модели воплощенными в реальность, она отправилась в этот город вместе со съемочной группой. Даже известие о том, что Бертье со своей сестрой прибудет туда на открытие нового магазина «Сэвидж», не смогло испортить ее восторженного настроения.

- Не верю я тебе, - заявила Мэрил Люмет, актриса, игравшая роль Ланг, в последний день их пребывания в городе.

Джоанна перевела взгляд на нее, оторвавшись от работы - она переделывала юбку, чтобы скрыть крошечные огрехи, обнаруженные во время просмотра отснятого материала. Хотя съемки на натуре были завершены, костюм еще понадобится для съемок в павильоне, когда они вернутся во Флориду переписывать отснятый материал.

- Что ты хочешь сказать?

- Она хочет сказать, - ответила Сильвия Гейдж, которая исполняла роль жены нефтяного магната, - что ты ведешь себя как зануда.

- Сегодня предпоследний вечер карнавала, а ты еще не видела ни одного шествия, - упрекнула ее Мэрил.

- Я все время работаю.

- Ты только этим и занимаешься. Своим усердием, девочка, ты затмила бы любого.

- Съемки уже закончились, - терпеливо уговаривала ее Сильвия, - можно и погулять.

Даже Холли не решилась на попытку сделать приличный материал о последних карнавальных ночах. К счастью, за те пять дней, что они провели в Норфолке, улицы всегда были заполнены веселящимися и прошло несколько шествий, которые удалось заснять. Отснятый на пленку материал потом смонтируют и озвучат в центральной городской студии.

Идея развеяться казалась заманчивой. Джоанна уже ловила себя на том, что завидует, глядя, как развлекаются актеры, пока она торчит в отеле, внося последние изменения в костюмы их обширного гардероба.

С момента своего возвращения в Штаты она работала как одержимая. Такой напряженный рабочий график она установила себе сама, и теперь, пожалуй, наступило время, когда она может позволить себе немного развлечься. Ритмичная музыка, проникавшая в комнату через окно с запруженной людьми улицы французского квартала, постепенно захватила и ее.

- Пожалуй, не помешает. Совсем ненадолго.

Через час или чуть позже Джоанна стояла перед зеркалом и не узнавала себя в отражении. На ней было платье без плечиков, в котором сочетались цвета карнавала - пурпурный, зеленый, золотой, такое же прозрачное на грани приличия, как то, что она придумала для Ланг. На руках звенели золотые браслеты, золотые кольца серег свисали до обнаженных плеч.

Выгляжу я недурственно, даже более чем, решила Джоанна. И самое удивительное - настроение у нее было под стать платью. Сколько сил она положила, чтобы изменить свой облик после бегства от Бертье! Столько трудилась над укрощением своего естества, чтобы вновь убедиться в своей женской привлекательности, которую все эти месяцы держала под замком.