- Ред, дорогой, - проворковала она, - ты забываешь о приличиях. Почему ты не представишь мне свою подружку?

Конечно, Редклифф понимал: Памела заявляет о своих правах на империю «Сэвидж» и на своего мужа. Он почти физически ощущал на своей груди печать: «Прохода нет. Частное владение».

- Памела, это Джоанна Лейк. Джоанна, это Памела… - Возникла маленькая, едва заметная пауза, - моя жена.

- Неужели та самая Джоанна Лейк?! - Памела разглядывала девушку, словно восхитительный драгоценный камень новой огранки. - Модельер по театральным костюмам, получившая премию «Эмми»? О которой только и говорят в городе?

Фотографии миссис Морино, украсившие глянцевые страницы последнего ежемесячника «Таун энд Кантри», не сумели воздать ей по справедливости. Светлые волосы на прямой пробор обрамляли ее лицо гладкими блестящими волнами. В ее манере одеваться, двигаться, в безупречных чертах лица и фигуре сквозило внутреннее превосходство. В ней поражало сочетание холодной красоты с едва прикрытой сексуальностью.

Джоанна возненавидела ее с первого взгляда.

- Я сомневаюсь, что весь город занят моей персоной, - мягко сказала она, упорно не замечая виноватого взгляда Редклиффа, - но меня действительно удостоили премии «Эмми».

- Я так и знала! - Памела захлопала в ладоши. Бриллиант, по размерам равный Тадж-Махалу, холодно сверкнул на ее левой руке. - Разумеется, у меня не остается времени на телевизор, слишком много дел, но моя дорогая тетушка Милдред вознамерилась не пропустить ни одной серии вашего славного шоу. Я охотно верю, что она просто попалась на крючок. - Тон Памелы стал вкрадчивым.

- Так же как и все остальные телезрители в мире, - решительно вмешался Редклифф, желая оградить Джоанну от злого языка своей жены. Хотя их брачное ложе стало давно скучным и однообразным, как пустыня Сахара, по непонятным ему причинам Памела была безумно ревнива. Горе женщине, которая осмелилась разговаривать с ним наедине. Двойное проклятие женщине, которая посмела ему улыбнуться, даже случайно. Трижды будет проклята та несчастная, ничего не подозревающая женщина, которая посмеет проявить хотя бы слабый интерес к последнему мужу Памелы Сэвидж Кардигос Сторм Морино.

Джоанна улыбнулась Памеле спокойной вежливой улыбкой, но она была признательна Редклиффу за то, что он остановил свою благоверную. Она не может, не должна позволить себе увлечься им. Ни в коем случае! Категорически нет! Только дуры заводят романы с женатыми мужчинами, напомнила она себе. Дуры или женщины с сильно развитыми суицидальными наклонностями.

- Ну что ж, было очень приятно с вами обоими познакомиться, - сказала она. Все равно пришлось солгать. Но эта ложь безобидная, маленькая. Кроме того, по опасному ревнивому блеску в ярких, как драгоценные камни, глазах Памелы Джоанна поняла, что лучше не признаваться в том, что они с Редклиффом встречались раньше. - Но боюсь, мне пора уходить.

- О! - Блестящие губы Памелы сложились в превосходную гримаску сожаления. - Так скоро? Мы же едва успели познакомиться!

- Мне очень жаль, но завтра рано утром у нас запись.

- Я провожу, - предложил Редклифф. Как он и опасался, его простая вежливость вызвала на него огонь потемневших глаз жены.

Господи, если бы взгляды убивали, подумала Джоанна, Редклифф уже оказался бы на шесть футов под землей.

- Спасибо, - твердо сказала она, - но в этом нет необходимости, поверьте.

Джоанна могла гордиться собой: она успешно выдержала обязательный перед уходом разговор с Милдред Сэвидж, спустилась вниз по лестнице и не забыла дать чаевые одетому в ливрею слуге, который подогнал ее машину.

И только оставшись наедине с собой в новом красном «порше», аренду которого оплатила студия «Уилсон телевижн продакшн компани» в награду за полученную ею премию «Эмми», она дала волю слезам.

На следующий день после вечеринки Редклифф, сидя у себя в кабинете, расположенном в одной из двух башен, так изменивших панораму Майами, просматривал вместе с Милдред ежемесячную сводку доходов от реализации товаров.

Сосредоточиться было трудно. Обрывки сладостных воспоминаний об упоительных часах, украдкой проведенных вместе с Джоанной в Миссисипи, теснились у него в голове, будоража воображение и рождая чувственные, плотские желания.

- Так как насчет приобретения Дома моды в Атланте? - перелистывая кипу бумаг, спросила Милдред.

Из- за ограниченных возможностей для строительства новых универмагов внутри страны компании наподобие «Сэвидж», владеющие сетью предприятий розничной торговли и стремящиеся расширять масштабы деятельности, были вынуждены укреплять свои позиции за счет приобретения уже существующих магазинов в других городах. Редклифф как раз вел переговоры о покупке небольшой сети магазинов модной одежды в Джэксонвилле, Колумбусе и Бирмингеме.

«Сэвидж», которая пользовалась в сфере розничной торговли репутацией компании, неуклонно увеличивающей объем реализации товаров, расширяла свои торговые площади более быстрыми темпами, чем любая другая компания, владеющая сетью розничных магазинов в стране. Расширение масштабов деятельности под руководством Редклиффа привело к тому, что за последние пять лет доходы от реализации товаров выросли на тридцать три процента.

И все же, в отличие от многих своих современников, которые и шагу не могли ступить без кредитов, Редклифф был консервативным бизнесменом. Он спокойно спал по ночам, зная, что, когда наступит период неизбежного экономического спада, группа «Сэвидж» под его руководством сумеет не только выжить, но и будет процветать.

- Они, оказывается, набрали еще больше кредитов, чем мы думали, - сообщил он. - Хотя ничего страшного в этом нет. Ведь за прошедший квартал отношение заемных средств к нашему собственному капиталу заметно снизилось.

- Отлично. Компания «Нойман и Ко» открывает новый магазин в Олбани. Я не хочу, чтобы нас вытеснили там с рынка.

- Постараюсь сделать так, чтобы этого не произошло. - Интересно, что сейчас делает Джоанна?

Милдред подумала, что в устах другого, более мнительного, сотрудника такие слова, полные уверенности в собственных силах, прозвучали бы чересчур высокомерно, но применительно к Редклиффу они казались олицетворением сдержанности.

- Я целиком полагаюсь на тебя, Ред. - Она отложила документы в сторону. - Да, кстати, ты получил мою служебную записку об установлении дополнительного освещения в бутиках?

- Ту, где ты предлагаешь над каждым отделом повесить неоновые вывески?

- Да. Мы с Бертой заходили вчера в «Родео-драйв» и просто опешили при виде такого количества вешалок с платьями.

- Так этот магазин и торгует платьями, - ответил он, подходя к окну. Может быть, как раз сейчас Джоанна стоит у окна кабинета в точно такой же башне напротив и, глядя через улицу, думает о нем, пытаясь угадать, думает ли он о ней.

- Правильно. Но я о другом. Магазин произвел на меня угнетающее впечатление своей мрачностью.

- По-моему, в прошлом году вы с декоратором, обсуждая планы реконструкции магазина, сошлись на том, что самое подходящее для него определение - это «слишком вычурный и лишенный своеобразия».

- Да, но мне все-таки понравились планы, получившиеся у нас на бумаге, - раздраженно согласилась Милдред. - Хотя воплотить их в жизнь просто невозможно. Нам нужно создать там более живую обстановку.

- Только не говори, что ты хочешь взять на работу террористок с духами, которые попадаются иной раз в универмагах.

Когда Редклифф в последний раз ездил в Атланту, то там на первом этаже крупного универсального магазина, направляясь к эскалатору, он стал жертвой нападения на редкость агрессивно настроенной молодой особы, которая вдруг выскочила из-за прилавка и обрызгала его одеколоном «Поло», да так, что потом весь день до самого вечера ему не терпелось принять душ.

- Нет, до этого дело не дойдет, - успокоила его Милдред. - Но мы живем в волнующее, полное перемен время. И наши магазины должны шагать с ним в ногу. В ту минуту, когда покупательница переступает порог «Сэвидж», она должна испытывать эмоциональный подъем, дающий ей ощущение чего-то особенного. Ощущение хэппенинга1.