— Одри, с тобой все в порядке? У тебя странный голос.

— Все в порядке, — выдавила она. — Просто голова очень болит.

— Я сейчас приеду…

— Нет! Нет! — испуганно выпалила она.

— Одри, что происходит? Что с тобой? — Беспокойство в голосе Тома было явно неподдельным. Она бросила быстрый взгляд на Роджерса, который делал ей какие-то знаки, и снова отвернулась, проигнорировав их. Этот человек сейчас ужасно раздражал ее, а она и так едва держала себя в руках!

— Не стоит этого делать, — по возможности ровным голосом проговорила она. — Я уверена, что ничего серьезного. Наверное, переутомилась. Я приму горячий душ, выпью аспирин и лягу пораньше. Завтра буду как новенькая…

— Одри… Насчет нашего воскресного разговора…

— Том, я сейчас не готова это обсуждать. Давай поговорим в другой раз.

— Ну хорошо. Позвони мне завтра.

— Обязательно…

Пальцы у нее дрожали так, что Одри едва не уронила телефон, Роджерс мягко высвободил трубку из ее влажных пальцев и осторожно положил на рычаг.

— Вы молодец, — тихо сказал он, но Одри покачала головой.

— Вы что-нибудь нашли?

— Да, нашел. В люстре. — И он раскрыл ладонь, в которой лежал микрофончик размером в одноцентовую монетку.

Одри брезгливо передернула плечами. Пока она жила себе, ни о чем не подозревая, кто-то наблюдал за ней исподтишка, подслушивал, с кем и о чем она говорит, как ходит, что делает… Как мерзко!

— И вы по-прежнему думаете, что это дело рук Тома? — тусклым голосом осведомилась она.

— У вас есть другие предположения? — усмехнулся Уилсон.

— Я не могу поверить…

— Но факт очевиден! — произнес он сухо. — Или вы сами себе наставили «жучков»?

— Но что ему от меня нужно? — Поскольку Роджерс промолчал, Одри сама попыталась найти более-менее правдоподобное объяснение поступкам Тома: — В последнее время я была сама не своя, и он это заметил. Раньше мы с ним были гораздо откровеннее, а теперь я стала скрытная и нервная. Он, конечно, обеспокоился и…

— …И, вместо того чтобы просто расспросить вас, что случилось, устроил за вами слежку и запустил вам в люстру «жучка», — закончил за нее Хэлл.

— Господи… Это просто невозможно… Том на такое не способен… — снова пробормотала она, ужасаясь тому, что обстоит как раз наоборот!

— Перестаньте повторять одно и то же, как попугай. Доказательства налицо, а вы заладили: «невозможно, невозможно»!.. Наверное, он захотел проверить вас… Узнать, чем вы, так сказать, дышите в его отсутствие. С кем общаетесь помимо него. Кстати, так поступают довольно многие ревнивцы. Может, вы давали ему повод сомневаться в вашей верности? Ваших чувствах?..

— Глупости! Никаких поводов я ему не давала! И Том вовсе не ревнивец! — Одри схватилась кончиками пальцев за виски. — Он не ревнивец, слышите, вы!

— Конечно, он не ревнивец, — тут же согласился с ней Роджерс, опасаясь, что его возражения могут вызвать новый взрыв отрицательных эмоций со стороны, сидящей напротив него девушки.

— Господи, — прошептала она, закрыв ладонями лицо.

Хэлл решил, что Одри заплакала. Женские слезы всегда вводили его в состояние ступора, он боялся их, как черт ладана, И все потому, что совершенно не знал, что в этом случае нужно делать! Он переступил с ноги на ногу и кашлянул.

— Ну-ну… — сказал он, грубовато похлопав ее ладонью по плечу, а потом сунул девушке в руку платок.

— Простите меня… — прошептала она, шмыгнув носом, и быстро вытерла слезы.

— Успокоились?

— Кажется… — Ее привычный мир перевернулся, и сейчас Одри не была уверена ни в чем. Даже в том, что она вроде бы успокоилась.

— Соберите вещи, которые могут понадобиться на первое время. Я отвезу вас в мотель.

— Я не поеду в мотель. Я поеду к Дженнифер.

— А это кто еще такая?

— Дженнифер — моя подруга, она сейчас в Европе. Квартира ее пустует, ключи у меня есть, так что я вполне могу там пожить.

Мелодичный сигнал домофона заставил Одри вздрогнуть. Последние сутки она только и делала, что вздрагивала, — вот до чего дошла! Даже вчера вечером, включая телевизор, она едва не подпрыгнула от трубного рева слона — Дженнифер обожала «Дискавери», а в тот момент, когда Одри включила телевизор, по этому каналу как раз показывали фильм о дикой природе Африки. А ведь совсем недавно, ссылаясь на результаты каких-то там тестов, она убеждала Роджерса в том, что у нее стальные нервы и совершенно здоровая психика!

Домофон снова испустил нежную трель, напоминая, что, пока Одри погружается в воспоминания о вчерашнем времяпровождении, посетитель продолжает маяться на улице. Одри вылезла из постели и подбежала к аппарату.

— Мисс Хэтчер, доброе утро. Я могу подняться?

— Конечно, мистер Роджерс. Третий этаж, дверь направо… — пробормотала она в микрофон и нажала соответствующую кнопку.

Одри посмотрела на себя в зеркало и осталась собой недовольной. Синие круги под глазами, затравленный взгляд… А вот Хэлл Роджерс наверняка свеж и полон энергии. По крайней мере, его голос был бодрым и уверенным!

Он появился так быстро, словно взлетел на третий этаж на крыльях. Вошел и изучающе оглядел Одри с ног до головы. От его взгляда той почему-то моментально стало очень жарко.

— Привет! Как дела? Выглядите вы неплохо.

Неплохо? Он что, издевается над ней?!

Сначала сообщил ей такие ужасные новости о Томе, запугал до смерти, а потом оставил одну в пустой квартире. Теперь он как ни в чем не бывало интересуется, как у нее дела, да еще и врет прямо в глаза! Одри собралась было излить на него все свое раздражение, но вдруг заметила, что он и сам вовсе не так свеж и полон энергии, как она предполагала, а скорее наоборот: выглядит измочаленным. Вокруг глаз залегли темные тени, веки опухли… Неужели он всю ночь сидел в машине у подъезда, оберегая ее покой?

— Спасибо, как видите, пока жива, — мягко отозвалась она.

Хэлл усмехнулся:

— Вы все уладили?

— Что? — Одри с трудом оторвала взгляд от его лица и сосредоточилась на вопросе. — Ах, да. Позвонила Клиффорду и сказала, что плохо себя чувствую. Он отпустил меня на несколько дней, А хотите кофе? — вдруг выпалила она.

— Не откажусь.

— Тогда пойдемте на кухню.

— Мне без сливок и сахара. И покрепче, — проинформировал он Одри.

Зря старался, потому что ничего иного она просто не могла бы ему и предложить.

Кроме жестянки с кофе на полках ничего не было, даже сахара, а о сливках приходилось лишь мечтать.

Одри включила кофеварку, а Хэлл сел за стол и стал обозревать кухню Дженнифер.

— Здесь как-то уж очень пусто… — после осмотра заявил он.

— Как я уже сказала, Дженнифер в Европе. Перед отъездом она все убрала и избавилась от всех продуктов. Дженнифер ужасно боится мышей… — сообщила Одри. — Поэтому накануне отлета она привезла мне даже консервы, опасаясь, что мыши могут покуситься на жестянки. Она считает этих крошек настоящими монстрами…

— А вы не боитесь этих крошек?

— Я — ни чуточки.

— А чего вы боитесь, мисс Хэтчер?

— Зачем вам это знать?

— Собираю на вас полное досье, — пошутил он.

— Тараканов, — мрачно ответила она.

— Тараканов? Вы серьезно?

Одри порывисто вздохнула, но потом нехотя ответила:

— Не то что боюсь… Просто, когда я вижу их, мне становится противно. Эти насекомые такие мерзкие. К счастью, у Дженнифер их нет… А уж если принимать во внимание тот факт, что вы всю ночь охраняли меня, то я была в полной безопасности, как у Христа за пазухой…

Хэлл растерянно моргнул, а потом насупился.

— И как это вы догадались? — пробормотал он.

— Хотя вы человек и бесцеремонный, и любите командовать, и задаете массу лишних вопросов, но… — на одном дыхании произнесла Одри, и Роджерс вопросительно приподнял бровь, ожидая продолжения. — Но вы… обладаете чувством повышенной ответственности. И поэтому я хочу сказать вам большое спасибо. Я и не думала… В общем-то, вы были не обязаны…