Она видит, как женщина со шрамом шарит глазами по залу - и прячется дальше в тень, за спины обдолбанных идиотов, не знающих, что рядом с ними стоит сама смерть. Она видит, как женщина озирается, а потом говорит что-то сидящей рядом шалаве. А потом они уходят. Уходят, чёрт возьми! Она крадучись идёт следом. Меблированные засранные комнаты над этим же баром. До боли знакомое граффити и запах мочи из углов. Сама не зная зачем, она прячется в угол за мусоросборником и выжидает. Этой сучьей шлюхе с ближайшего угла достаётся всё то, о чём мечтает она - она! - у неё давно нет имени, но появились мечты. Такие же безумные и невозможные, как и её полубредовые сны. Но, оказалось, явь есть, и вот она, рядом, но в то же время недостижимо далеко.

   Хлопает дверь, и она видит, как женщина выходит. Останавливается, сплёвывает и достаёт пачку сигарет. Закуривает - надо же, оказывается, точно так же выжигает фильтр, - и глубоко затягивается.

   Когда шаги женщины стихают вдали, она идёт к двери, откуда та вышла и осторожно заглядывает внутрь. О, Боже! Запах боли. Запах страха. Больше, ещё больше, почему так мало?!

   Проклятая шлюха, постанывая, приподнимается с пола и ощупывает своё тело. Скрипит половица, шлюха устремляет на неё свой взгляд и испуганно спрашивает:

   - Вы кто?

   Лучше бы уж молчала. Хотя, какая разница, если эти слова - последнее, что эта дура скажет в жизни?

   - Давай поиграем, радость моя, - она садится рядом на пол. - Кто проиграет, тот умрёт. Эники-беники-ели-вареники...

   Хм... Оказывается, кровь, брызнувшая на пол, даже ярче идиотского лака на её ногтях...

   Джои видит, как Райс медленно идёт к машине. В руке сигарета; вот она делает последнюю затяжку и садится рядом, хлопая дверцей так, что тачка содрогается.

   - Ты как? - спрашивает Джои. Должен же он что-то спросить?

   - В порядке, - равнодушно отвечает она, не глядя на него. Значит, не в порядке. Значит, всё как всегда. Они, наверное, целый час сидят и курят, глядя в темноту. Наконец, он поворачивает в замке ключ и нажимает на педаль газа. Машина стреляет выхлопной трубой и медленно съезжает на дорогу.

   Опять начинается дождь. Откуда-то выползает проклятый туман, сизыми клочьями липнет к стёклам. Джои едет медленно, потому что свет фар вырывает из этого киселя хорошо, если полтора десятка футов дороги.

   В конце улицы голосует какая-то женщина. Луч света скользит по серому пальто, по длинным чёрным волосам и снова рассеивается в тумане.

   - Стой! - орёт вдруг Райс. Джои автоматически ударяет по тормозам, машину заносит.

   - Рехнулась? - рявкает он. - Хорошо, что сзади никого не было. Что ещё?

   - Назад сдай, - говорит она, сдвинув брови. - Ты видел?

   - Баба голосует? - Джои смотрит в зеркало заднего вида, но без толку. Дальше бампера ничего не видать. Тогда он включает задний ход. Двадцать футов, сорок... шестьдесят.

   - Да где ж она?! - он начинает злиться, и, проехав задом пол улицы, останавливается.

   - Что она тебе сдалась? - спрашивает Джои.

   - Не знаю, - лицо Райс напряжено. - Мне кажется, я её в баре видела.

   - И что? - интересуется Джои.

   - Не знаю, - Райс некоторое время размышляет. - Бред какой-то в голову лезет.

   - Красивая? - усмехается он.

   - Нет, - она раздражённо передёргивает плечами. - При чём тут это?

   - Не пойму, что ты хочешь? - говорит он. - Если не красивая, то что?

   - Не знаю. Не могу сообразить. Просто такая, как она, и всё, - наконец, отвечает Райс.

   Джои хмыкает. Похоже на неё. Не знаю, почему так. Потому что. Вот так, и никак иначе. А почему, она и сама объяснить не может.

   - Ты на неё там пялилась? - спрашивает он.

   - Заметил? - усмехается Райс.

   - Я всё замечаю. Даже глядя через стакан, - шутит Джои. - Вернёмся?

   - Куда? - удивляется она. - В эту грёбаную дыру? К чёрту!

   Он пожимает плечами. К чёрту так к чёрту. Он даёт по газам, машина мчится прочь от Эдинбурга, и вскоре растворяется в темноте и тумане.

   Ночь начинает светлеть, когда они входят в гостиницу. Сонный портье - он же коридорный, он же хозяин - поднимает голову, и, кивнув, провожает их затуманенным взглядом, а потом снова ложится щекой на руки и погружается в дремоту.

   Джои устраивается спиной к Райс и смотрит в окно, за которым плавает белое молоко. Сон нейдёт. Райс тоже не спит; время от времени она шевелится и вздыхает. О чём она думает, Джои не знает, но к нему снова возвращаются мысли о "нехорошем месте".

   - Что-то со мной не то, Джои, - говорит вдруг она. - Не спишь?

   - Не сплю, - он вздыхает и поворачивается в её сторону. - Почему?

   - Вспомнить не могу, где я её видела, - вот она про что, - думает Джои.

   - И что? - он обнимает её одной рукой.

   - И ничего, - говорит она. - Ты не поймёшь.

   - А ты попробуй, - предлагает он.

   - Может, это гормоны? - наконец, неуверенно вопрошает Райс.

   - И что тут непонятного? - удивляется Джои.

   - Не знаю. Так не объяснить. Как будто я её видела где-то. Или знала, но забыла. Знаешь, бывает так, - она замолкает ненадолго. - И пока не вспомнишь, ходишь, как чумной.

   - Ну... а ты не могла к ней подойти, если всё, как ты говоришь? - интересуется он. - Заодно и прояснила бы.

   - Не успела, - она с сожалением прищёлкивает языком. - Думаешь, не подошла бы?

   Джои резко встаёт и направляется к окну. Пачка сигарет последняя, да и та наполовину пуста. Он прикуривает, и струя дыма разбивается об оконное стекло.

   - Вернуться, может, надо было? - говорит он, думая о своём. - Я предлагал. Потрясли бы кого-нибудь, что-то и выплыло бы. Если, конечно, оно того стоит.

   - Конечно, НЕ стоит, - резко отвечает Райс. - Дурь какая-то просто. Выкинуть на хрен из головы и забыть. Но почему-то плохо.

   - А ты знаешь, почему мы сегодня ушли с горы? - вдруг решается он.

   - Ты ушёл, - уточняет Райс.

   - Хорошо, я ушёл, - соглашается Джои. - Потому что в тот момент МНЕ стало плохо.

   - Это как? - она приподнимается на локте и знаком просит сигарету.

   - А вот так, - он кидает ей пачку и зажигалку и честно рассказывает всё, о чём не прекращал думать последние двенадцать часов.

   Райс долго молчит; огонёк её сигареты то с треском вспыхивает, то тускнеет.

   - А я ничего не почувствовала, - наконец, говорит она. - И что, по-твоему, это было?

   - Понятия не имею, - Джои уже может говорить об этом спокойно. Перед Райс ему не стыдно признать тот факт, что он едва не обделался, как зелёный юнец. - Но было. Чуйка. Понимаешь? И, возможно, только для меня было, а для тебя нет.

   - Может, мне туда съездить? - предлагает она. - Или собаку из города привезти? Если мина, или гадость какая, найдёт ведь.

   - Нет, Райс, - решительно говорит Джои. - Сомневаюсь я что-то, что мина. Ну его к дьяволу. Ещё немного в этой дыре, и мы вернёмся. Не вечно же здесь сидеть.

   Он замолкает и от первой сигареты прикуривает вторую.

   - И, знаешь, - говорит он, - ни хрена не стыдно тебе признаться, что мне страшно. И что мне наплевать, что там - логово вампиров, маньяков или чертей. Пусть дьяволу остаётся дьяволово.  

     "Мне не стыдно признаться тебе, Райс, в том, что я чуть не обделался, как последний сукин сын". Слова Джои до сих пор звучат у меня в голове. Нет, не стыдно. Потому что я знаю его давно, и видела в таких делах, где и бывалый солдат испачкал бы подштанники. Если Джои чего-то испугался, значит, было, чего бояться.

   Я сижу за барной стойкой в маленьком зальчике на первом этаже и бестолково верчу в руках стакан ирландского. Опять проклятое ирландское, да ещё с утра! Я с раздражением отодвигаю стакан и ладонью стучу по стойке.