Что происходило той ночью, тебе знать не обязательно, хотя ты уже и… большая девочка. Поутру они проснулись, распрощались с туземцами и, пополнив запас провизии, двинулись дальше. Конечно, им хотелось бы разобраться, в чём подвох, почему местные не воюют и отчего такие мирные, но отряд поскорей ушагал прочь от греха подальше. Войну помянешь, она и явится… Обсудив, сошлись на том, что это было приятное исключение из правил. Надо же хоть иногда получать подарки, а не пинки и тумаки.
По информации, полученной от старейшин, здесь повсюду простирались леса, кроме чёрной пустыни. Именно туда и лежал путь наших. Местные жители предупредили воинов, что местность эта проклятая и все, кто туда совался из любопытства, никогда не возвращались обратно.
На восьмые сутки перехода команда добралась на опушку, к краю лесного массива. Вид, открывшийся перед глазами, вызывал смутные чувства тоски и тревоги, но и поражал своей грандиозной масштабностью. На многие и многие километры, до самого горизонта, раскинулась техногенная пустошь. Рядом с краем леса это были в основном руины, перемолотые временем и природой. Но вдали из навалов строений, перемешанных со сгнившей техникой, поднимались редкие башни уцелевших зданий. А почти на самой линии горизонта зловеще чернела зубчатка конгломерата уцелевших небоскрёбов. Там начинались другие джунгли, насаждённые не матерью-природой, а живыми разумными, которых при всём желании не назовёшь исключением из правила.
Именно туда и необходимо было попасть нашему отряду. Все надели дыхательные фильтры и ускорили темп ходьбы, потому что полевые датчики зафиксировали повышенный радиационный фон и наличие в воздухе следов отравляющих веществ. Пусть и в не опасной для здоровья концентрации, но всё же.
Идти по раскатанным в блин руинам было трудно, однако ещё сложней стало перемещаться среди комплексов уцелевших зданий. Погибшая цивилизация, вероятно, не использовала наземные средства передвижения, предпочтя транспортные потоки рассредоточить в воздушном пространстве над городом. Пользуясь исключительно летательными средствами, жители города совсем не позаботились о дорогах на самом «дне» города. Пятерым нашим пришлось пробираться сквозь лабиринты зданий, зачастую используя скалолазное снаряжение. При этом постоянно надо было оставаться начеку, ожидая нападения неведомого врага… Сама окружающая атмосфера навевала нехорошие предчувствия. Наиболее странным показалось то, что никаких следов самих обитателей не наблюдалось. Никаких человеческих скелетов, никаких разбросанных черепов и груд костей. Жители мегаполиса как будто вознеслись в небеса не в переносном, а в прямом смысле, или испарились в одночасье, целиком и полностью, все до единого.
В мёртвом и молчаливом городе вообще не было ни одной живой твари, ни одного растительного побега. Это место действительно выглядело проклятым, создатели авантюрно-приключенческих франшиз дорого бы заплатили за такую натуру для съёмок… Ясное небо, расстилающееся над землёй в других местах, здесь сменили серые грозовые облака, которые с наступлением вечера опускались практически до самого дна города, а днём поднимались над крышами небоскрёбов. Но дождя тут явно не случалось очень давно, о чём свидетельствовали толстые слои вековой пыли. Казалось, даже воздух здесь был мёртвым – за всё время движения по этим каменным джунглям ни разу не ощутилось ни малейшего порыва ветра.
Долго наши герои пробирались сквозь скелеты пустых небоскрёбов, завалы разбитых гравикаров и чёрт знает чего ещё, пока не вышли к странному полю. Оно всё было покрыто серыми плитами. На одинаковом расстоянии друг от друга, в строгом порядке, возвышались чёрные столбы с такими же чёрными полосами горизонтальных поперечных пластин. Эти конструкции, как ни странно, были похожи на железные искусственные деревья. Поскрипывая, они поворачивались, следуя за движением невидимого сквозь облака светила, и чёрными листьями фотоэлементов жадно впитывали скупую энергию.
За этим садом искусственных деревьев начиналось ещё более неимоверное поле. До самого горизонта так же, в строгом порядке, рядами стояли огромные яйцеобразные коконы. Странные узоры покрывали всю их поверхность. Гармонию рядов то там, то тут нарушали пустые основания-гнёзда этих гигантских яиц. Складывалось впечатление, что из них некогда вылуплялись пластиковые, а может, металлические птенцы и, посвистывая сервоприводами, покидали гнёздышки.
Вечерело, и свинцовое небо опустилось низко, так, что верхушки яйцеобразных коконов погрузились в плотную пелену облаков. Здесь, на границе между двумя полями, и решили сделать очередной привал. Лёша и Тич снова, как все ночи после той, первой совместной, уединились невдалеке от основного лагеря в одной на двоих палатке.
Тегра очень раздражало это обстоятельство, ведь он не мог в эти часы в полной мере исполнять свои обязанности телохранителя. Но ничего не поделаешь – таковым было желание его подопечной. О другой причине раздражения локосианина никто вслух не говорил. Хотя все о ней прекрасно знали, и Тич первая. Но сердцу не прикажешь. Оно вообще чрезвычайно непредсказуемый орган – человеческое сердце…
Утром наших разбудил страшный грохот, который доносился со стороны поля коконов. Двое спящих вылетели из индивидуальных палаток, присоединившись к дежурному часовому, Алексу, и приготовились к бою с кем или чем угодно, кого или что Вселенная пошлёт. Облака уже поднялись достаточно высоко, и на фоне их ровной пелены во всей красе предстала воронка, ведущая прямо в небо. Как будто что-то очень большое стремительно там пролетело.
Первым заподозрил неладное Тегр, он бросился к большой палатке. Не обнаружив свою подопечную внутри, локосианин схватил молодого землянина за плечи и принялся его трясти, требуя рапорта, куда подевалась Тич. Лёша ответил, что она отлучилась по вопросам женской гигиены, а он счёл неприличным следовать за ней, мешать в столь интимном занятии. Тегр, не удержавшись, отвесил горе-влюблённому подзатыльник и бросился в том направлении, откуда донёсся грохот. Ильм и Алекс уже мчались тем же курсом. С четвертьминутной задержкой к марш-броску присоединился Лёша.
Добежав до места, где небеса были вздёрнуты воронкой, наши воины обнаружили пустое гнездо. Основание гнезда ещё было тёплым. Девушки, естественно, нигде не было, и на вызовы по переговорному устройству гермокомбинезона она не отвечала. Стало очевидно, что каким-то образом именно это «яйцо», вознёсшись в небо, унесло с собой и Тич. Мужчины внимательно присмотрелись к коконам. Непростая структура, выяснилось. Нечто вроде коктейля биогенной и техногенной составляющих. Машина пополам с организмом.
Алекс от безысходности пнул сапогом бок одного кокона и несколько раз выстрелил в него из пистолета. Пули отскочили, едва оцарапав поверхность. Но вдруг яйцо… ожило. Множественные узкие щели побежали по всей поверхности и засветились холодно-синим светом. Тёмный кокон неожиданно превратился в подобие рождественской ёлки с гирляндами.
Нарастающий свист внутри яйца вынудил бойцов немного отступить. Разомкнулись несколько отверстий, из них выползли гибкие щупальца, которые целеустремлённо метнулись к людям. Не успели они и глазом моргнуть, как манипуляторы обвили туловище Тегра и оторвали локосианина от земли. Трое остальных воинов открыли шквальный огонь по кишкам манипуляторов, а когда они безвольно повисли, перенесли огонь на сам кокон, метя в отверстия. Яйцо тут же заискрилось от попаданий, вспыхнуло синим пламенем и спустя некоторое время взорвалось. Наши бойцы, ухватив выпавшего из щупалец Тегра, едва успели отступить на безопасное расстояние.
Держась подальше от остальных коконов, воины изучали обломки того, что взорвалось. Судя по ним, эта система была чем-то вроде транспортного устройства, возможно, даже эвакуатором. И мужчины решили отправиться вслед за Тич в другом таком же коконе. Оставалось надеяться, что у всех этих яйцеобразных челноков одна и та же конечная станция.
Ничего другого не оставалось. Наши поспешно свернули лагерь, возвратились на поле, «разбудили» пинками один из коконов и позволили его манипуляторам утянуть себя внутрь. Там их ждал сюрприз, подобия мягких лежаков, мест на всех хватило, ещё и незанятые остались. Прозрачный колпак накрыл каждого из воинов, и аппарат тотчас завибрировал от работы запущенных двигателей.
