Наши поднялись к вершине. Обелиск покрывали незнакомые письмена, идентифицировать и перевести которые не сумели универсальные лингвистические модули. Тич беспрерывно всматривалась в эти символы, несколько раз входила в транс, пытаясь уразуметь, что же делать дальше? Ответа не было. Полное, так сказать, радиомолчание на нематериальных, энергетических уровнях, ни одной подсказки. Всё, что девушка знала и в чём не испытывала ни малейшего сомнения, – поредевший отряд находился в нужном месте, они добрались именно туда, куда следовало.

Однако ничего не происходило.

Мужчины пытались сдвинуть этот обелиск в надежде под ним отыскать какую-нибудь подсказку. Но чёрная глыба не смещалась ни на микрон. Лезвия клинков и выстрелы из оружия не оставляли на её поверхности ни единой царапины. Оставалось загадкой, кто и чем начертал эти символы. Несколько зарядов взрывчатки тоже ничего не изменили.

Тупик.

Наши в полной растерянности присели на ступенях. Дальше идти было некуда. Все подумали, что Тич ошиблась, и уже морально подготавливались к межпространственному скачку в другой мир. Тоже радость ещё та. Сделаешь шаг – и окажешься прямо в раскалённой атмосфере какого-нибудь газового гиганта. В мирах родной ячейки они хотя бы примерно представляли, в какую среду попадут в результате перехода…

Тем временем накопившаяся усталость, несколько суток без нормального сна сотворили своё чёрное дело. Вся команда уже просто засыпала на ходу, валилась с ног. Отряд спешно развернул спальные мешки, и люди мгновенно погрузились в тягучий сон. На карауле остался Алекс, он вызвался сам, боль потери и угрызения совести не давали ему покоя. Наворачивая круги вокруг вершины пирамиды, он всё думал, думал…

В тяжких, тоскливых раздумьях миновало часа три. И вдруг неясная тревога зацепила край сознания Алекса. С каждой секундой это тревожное ощущение усиливалось. Караульный хотел разбудить Ильма, но тот уже и сам проснулся, впрочем, как и все остальные. Напоминаю, при всех различиях общим у разумов избранных было, несомненно, наличие уникальных свойств, те самые пресловутые хроносомы. Точно так. В той или иной степени все они были… э-э-э… сверхчеловеками. Апофеозом неординарных возможностей разума, конечно, была Тич. Наш волшебница проснулась раньше всех и, когда вопросительные взгляды четверых спутников скрестились на ней, однозначно подтвердила тревогу Алекса. Что-то опасное приближалось к ним. Тич вошла в особое состояние и мысленно отправилась навстречу приближающейся опасности, чтобы идентифицировать её. Никогда прежде девушка не ощущала такого ужаса, хотя уж кому-кому, а ей довелось пережить столько, что на десяток насыщенных жизней хватило бы. Каждое нервное волокно в её организме звенело и извивалось, нестерпимая боль наполняла тело и не давала увидеть эту сущность, застила приближающееся… Вдруг Тич закричала надрывно, оборвала крик на полузвуке и потеряла сознание… Тегр подхватил обмякшее тело, вынес на самую вершину и положил в центре. Воины окружили её с четырёх сторон, полные решимости лицом к лицу встретиться с любым ужасом Вселенной и биться с ним до последнего вздоха последнего из живых!

Внезапно пещерный сумрак зала осветился слабеньким сиянием, оно исходило из жерла одного из тоннелей и усиливалось прямо на глазах. Раздался пронзительный звук, он хлестал по слуху, резко меняя тембры с низких на высокие и обратно… Из жерла вылетело что-то большое и ослепительно-яркое. Подобного существа никто из воинов никогда раньше не видел. Рассмотреть его было очень больно в буквальном смысле слова. Его прозрачное сферическое, желеобразное тело светилось, казалось, всеми видимыми глазами частями спектра. Двигалось оно быстро и непредсказуемо, облако из множества тонких щупалец окутывало медузоподобное тело.

Лёша и Алекс первыми выдвинулись на перехват неизвестного чудовища. Они рассредоточились, чтобы напасть с двух противоположных сторон. Существо взлетело под купол и на несколько мгновений застыло в воздухе, перекатывая свои тонкие конечности волнами. Это было бы очень красиво, если бы не было настолько смертоносным… Разразилась стрельба. Алекс открыл огонь из магнитного ускорителя и выпустил последний десяток бронебойных стержней. Железяки прошли сквозь тело твари беспрепятственно, разве что слегка изменив оттенки свечения.

Существо стремительно ринулось на стрелявшего. Оно схватило Алекса своими нитевидными щупальцами и всосало в распахнувшуюся пасть. Тело Алекса отчётливо просматривалось внутри чрева, почти прозрачного… Лёша в ужасе наблюдал, как оно быстро распадается на атомы, рассасывается там, внутри, прямо на глазах. Уже через несколько секунд от Алекса и тёмного пятнышка не осталось. Лёша наконец вышел из оцепенения, выстрелил из плазменного ружья. Существо дёрнулось от прямого попадания и отступило на несколько десятков метров, но лишь для того, чтобы, обойдя Лёшу стороной, накинуться на Ильма и Тегра. Сводящий с ума звук почти не позволял сконцентрироваться для эффективного противостояния.

Два славных воина отчаянно сопротивлялись, но тоже исчезли во чреве монстра. После этого существо зависло над телом Тич и, казалось, что-то высматривало, отчего-то колебалось… Лёша бросился на выручку. Разряды плазмы отогнали монстра, однако повреждений не нанесли. Похоже, это оружие могло лишь причинить существу боль, но не убить. Монстр описал пару кругов вокруг пирамиды и опять стремительно ринулся в атаку.

Лёша кувыркался, прыгал, стрелял. Вёл бой так искусно, как только был способен. Но тварь была очень проворной, несмотря на свои внушительные размеры, да и энергоресурс Лёшиного оружия постепенно иссяк. Пришлось констатировать печальный факт – весь отряд отборных воинов оказался абсолютно бессильным перед одним-единственным созданием Вселенной, пусть и непривычно выглядящим, но… У Лёши даже промелькнула догадка, перед тем как тварь поглотила его. Он решил, что эта вот квазимедуза – самая что ни на есть чёрная звезда. Враг, против которого организован поход, ведь был поименован «звёздами» произвольно, чисто по аналогии. Но то, что мерещилось космически-огромным, настоящим китом по сравнению с крохотными частичками планктона, которым оно питается, на самом деле вполне могло быть сопоставимо по размерам с носителями разума, для поглощения которого оно и существовало…

Тишина вновь завладела подземным миром. Светящееся нечто зависло над телом Тич. Оно не трогало девушку, а терпеливо ждало чего-то. В ожидании прошло несколько минут. Тич очнулась, открыла глаза и посмотрела на светящийся сгусток. Он тотчас же приблизился к ней вплотную. Будто ждал, пока она обратит на него внимание, воспримет, и только после этого у него появится возможность продолжить. Девушка обратила внимание, ещё и как! Если бы у светящегося имелись глаза, то можно было бы сказать, что их взгляды встретились и скрестились. Но глаз не было, поэтому точнее будет сказать, что скрестились их… разумы.

На исчезающе-малый, почти неуловимый миг они слились, превратились в единое целое. Но цепкая память Тич всё же кое-что успела… э-э… схватить и удержать, перед тем, как её тело бесследно растворилось в… непроглядной прозрачности, скажем так. Явление этого сгустка света, оснащённого хватательными нитями и пастью, нежданно-негаданно, но беспощадно поставило точку. Изнурительное, смертельно опасное продвижение по самому первому миру, на котором очутились воины отряда за пределами родной ячейки, оборвалось так же резко, как и начиналось. К тому, что смерть всегда дышит в затылок или смеётся прямо в лицо, нашим было не привыкать. Но раньше они хотя бы имели возможность свериться с картами местностей, по которым пролегали линии фронтов. Шагнув за пределы, они психологически подготавливались к чему-то совершенно новому, поразительному. Но выяснилось, что и по ту сторону, за бездонной космической пропастью… всё как у людей, скажем так. Такая же война. Тот же вечный поход всех против всех. Неужто живые разумные просто не способны существовать иначе? Напрашивался единственный, ни разу не утешительный вывод: для того, чтобы наполнить жизнь смыслом, им необходимо постоянно воевать друг с другом.