«Плазменный Бизон», как корабль-призрак, плыл в газовом тумане меж скал, парящих в пространстве. На борту все пребывали в нервном напряжении, каждый миг ожидая внезапной атаки врагов, но окружающий космос оставался мёртвым и спокойным.
Капитан лодки очень хорошо знал своё дело, и корабль тайными тропами пробрался к практически заброшенному даже местными обитателями сектору. Здесь в пустоте висела скала, внутри которой первопроходцы когда-то выдолбили пещеры и обустроили станцию. К телу скалы, как гигантское кольцо серьги, была приделана огромная диафрагма пространственного портала. В последнее время этот портал работал в автоматическом режиме, а на самой станции обитали и следили за работоспособностью оборудования двое состарившихся членов братства, можно сказать, местных пенсионеров.
Как только капитан отправил на частоте станции приобретённый им одноразовый код активации, диафрагма портала раскрылась, и внутри портального кольца вспыхнул стремительный энергетический «водоворот» ярко-синего цвета. «Бизон» едва коснулся огненной синевы баковыми конструкциями и был тотчас мгновенно втянут в коридор внепространственного прохода, переместивший лодку прочь от перекрёстка миров, который на звёздных картах в памяти своих литерминов девочка и её пожилой спутник почему-то отметили как «Узел Весёлого Роджера»…
Хватит! Достали! Ух, как же они меня бесят!
– Женщина, кого ты воодушевляешь своими дешёвыми приёмчиками?! Я вёл за собой целые народы, я топил в крови города, за меня шли на верную смерть, ни секунды не мешкая, и считали за счастье умереть ради моей победы. А ты меня лечишь?! Пусть каждый занимается своим делом. Ты – показываешь направление, мы с брательником пробиваем дорогу, старики на подстраховке, ну а с твоим «хвостиком» всё ясно и…
Тегр шевельнул левой рукой, опущенной под стол, болван, думает, я не увижу! Надеюсь, он собрался подрочить, а не ухватил оружие, иначе…
Заканчиваю:
– Не надо корчить из себя гуру, без нас ты никто, потому ешь и помалкивай.
Братец медленно откладывает ложку, шумно сглатывает в наступившей тишине, так громко, что кажется, этот горловой звук отдаётся эхом. Я глубоко вдыхаю сырой, затхлый воздух, насыщая кислородом кровь, возможно, понадобится.
– Сейчас же извинись перед девушкой.
Родственничек, не заводи меня! Не то быть беде…
– Хлопаки, давайте молчаливо завершим трапезу, – аккуратно вставляет Ильм, как всегда, дипломатичный. – Остынем, заспокоимся да всяко обсудим.
– Я к ложке не притронусь, пока он не возьмёт обратно свои слова.
– Лёш! – Это уже наша добренькая навигаторша тявкает. Даже сейчас она жаждет манипулировать нами.
– Ведь это именно благодаря тебе стал возможен наш поход. А потому или пусть он просит прощение…
– Или что?..
Тегр, на то и телохран, уже обхватил Тич и в сторону, на пол откатился, выхватил пистолет. За миг до того, как я опрокидываю на Лёху деревянный стол. Доски ломаются о подставленные локти, как спички, Ильма задевает краем, губу враз рвёт. Надо им всем преподать урок и брать командование в свои руки!! А то неясно, кто главный, какой-то у нас безголовый отряд. Не ставить же бабу полководцем!
Блин, куда он делся?! Удар в мой висок, подсечка. Лежу на камнях, на лоб падает Лёхина пятка. Ну, хватит играться, не дети. Замедляю время, перетекаю в боевой транс. Какое всё-таки приятное состояние! Получи. Первая подача проходит, он даже не пикнул, гора-парень. А как тебе такое? Хлёсткий незаметный выпад ногой с обманным финтом, и братец отлетает к стене. Надо закрепить успех. Провожу комбинированную серию ударов колени-локти. Припёртый спиной к каменной стенке, он вязнет в моих руках и ногах, многие удары проходят, соперник никнет, и я понимаю, что близится переломный момент поединка, который явно будет в мою пользу. Лёха с отчаяния идёт на риск и меняет стиль, но это, ясно, уже не помогает, лишняя трата сил, ускоряющая его поражение. Хорош парень, наша кровь, давно не встречал соперника достойнее…
Резкая темнота, вспышка. Всё размыто, фокус отсутствует. Собираюсь с силами, а сил-то и нет уже. Он поддался, тактика, сука, такая, а я потерял бдительность, возомнив себя победителем. Ё-моё! Обмануть ухитрился, меня! Так всё естественно выглядело, блин, что делать дальше… О, вижу, как пошёл точечный удар кончиками трёх пальцев, прямо в сплетение нервных меридианов, и ведь попадёт же… Уххх, как больно! В такие моменты даже хочется сдохнуть. Но боль слегка отрезвляет. Несётся кулак в солнечное сплетение, по идее, предыдущий удар должен был меня парализовать, а этот добить, но хрен вам, забыли, с кем дело имеете! Уворачиваюсь, работаю на противоходе, бью ребром ладони в кадык. Попадаю, жаль, несильно, Лёшка тоже не пальцем деланный – подныривает под руку, целит в яйца. Ну конечно, не дождёшься, проще не мог атаковать?.. Ага, это захват, оказывается. Где же бросок? Не выйдет, перемудрил. Получай же!
Чья кровь, моя или брата? А-а, какая разница, у нас ведь с ним одна кровь. Жаль, буду скучать по родственнику. А он по мне скучал бы, интересно?
О, второе дыхание открылось! Лёшка тоже не собирается сдаваться. Налетает, входит в раж. Я уже не защищаюсь, пытаюсь только уворачиваться и бью в ответ. У нас обоих уже мало что получается, но сегодня кто-то должен умереть, и я не остановлюсь, пока этого не случится. Всё прочее в жизни меркнет и становится не важным, когда смерть жаждет своего урожая…
Мы абсолютно равны по силе, по ходу, помереть доведётся обоим. Выстоять, держаться до последнего, Лёха тоже измотался.
Тич прикрыла лицо руками, кажись, ревёт девчонка. Тегр неодобрительно качает головой, а пошёл он, не его собачье дело. Оба наставника пытаются остановить нас, разнять, слова их не расслышать, а сил у них уже не хватит, чтобы нам помешать. Лёха своего Ильма третий раз отбрасывает в сторону, я, само собой, пользуюсь его заминкой. Вот как сейчас.
Ух, как он шикарно открылся, н-н-на…
Брат успевает отклониться, и моя разящая рука по инерции ломает шейные позвонки… моему учителю!!! Как я мог его не заметить!!! Смерть мгновенная, наверняка старик ничего и почувствовать не успел.
– Шо ж вы накоили, сынки, шо ж натворили?! Виталь Иваныч, ну чего ты, рази ж так можна…
Ильм горестно склоняется над телом моего учителя.
Моего… бывшего… учите…
Я смотрю на свою дрожащую руку и только чудом сдерживаюсь, чтобы её не отгрызть. Брат разворачивается и бредёт прочь. Я пустой, как выброшенный барабан, исчезли все чувства, добрые и злые. А может, добрых и не было вовсе, и когда спрятались злые, осталась лишь пустота.
«После беседы с полковником Рыковым наши уединились в выделенном им бараке, дождались возвращения Алекса из лазарета и принялись обсуждать всё, что узнали. Пока другие спутники вели дискуссию на тему, является ли именно эта планета искомым пунктом назначения отряда, Алекс жадно поглощал синтетическую еду, захваченную для него из столовой, и очень внимательно слушал. В итоге обсуждения общее мнение склонилось к тому, что эта мусорная язва на теле Вселенной хоть и ужасна, но в данный период слишком… э-э-э… скажем так, молода. Поэтому недостаточно болезненна, чтобы мать-природа её заметила и пожелала выжечь. Следовательно, нет особого смысла лезть в эпицентр здешнего… э-э-э… очага воспаления мозгов и искать то, что там пока не может быть найденным в принципе.
На этом и остановились. Было принято решение хорошенько выспаться и уже после сна вновь прыгнуть в космическую неизвестность… Конечно же, обзаведясь припасами и раздобыв новую амуницию взамен той, что была вынужденно оставлена на родине. Тич не пообещала, что на этот раз не исчезнет большая часть снаряжения, но уверяла, что постарается сделать всё возможное, и тут же уснула.
Восславянин Ильм и землянин Виталий Сидоркин уединились за столиком в уголке пошушукаться о своём, о ветеранском, так сказать. Только эти шушукания были просто ширмой, прикрытием… Особая фляга Сидоркина, глоточек за глоточком, опустела, пособив расслаблению напряжённых мышц старых воинов. Достаточно скоро вся команда уснула богатырским сном… ну, почти вся, да, да, не смотри на меня такими удивлёнными глазками. Конечно же, ветераны договорились меж собой и одним глазком, подрёмывая, караулили посменно, храня покой молодых спутников и спутницы.
