Работая с финно-угорским населением, представители фашистских пропагандистских служб разъясняли, что видят в нём потенциального союзника. Эстонцам было обещано, что после войны Кингисеппский и Псковский районы войдут в состав «Великой Эстонии»55.
Конечно, далеко не все представители прибалтийских национальностей встали на путь активного сотрудничества с нацистами. Но сам факт, что именно их гитлеровцы рассматривали в качестве «союзного населения» на Северо-Западе России, можно объяснить рядом причин.
Во-первых, необоснованными массовыми репрессиями по национальному признаку, которые проводились в Советском Союзе в 30-е годы.
Во-вторых, Эстония, Латвия и Литва вошли в состав СССР только в 1940 г. Многие граждане этих государств в потере своей национальной независимости обвиняли Сталина. Поэтому немецкие войска встречались ими как освободители.
В-третьих, немецкие разведывательные и пропагандистские службы имели здесь хорошо подготовленную агентурную сеть из местного населения.
В городах имели место факты предоставления преимуществ украинцам перед русскими. В основном они выражались в обещаниях и подачках во время вербовки в карательные отряды. Нацисты усиленно распускали слух о том, что на Украине создаётся национальное украинское правительство и что в скором времени все желающие будут отправлены домой для «установления жизни по-новому»56. При этом заявлялось, что «первым долгом каждого честного украинца является беспощадная борьба с жидо-большевизмом и московским империализмом — главными врагами независимого украинского государства»57. Эта «борьба» часто сводилась к участию в самых жестоких карательных акциях. Иногда даже члены СС брезговали выполнять ту «работу» (например, уничтожение женщин и детей в гетто), которую проделывали «украинские шуцманы»58.
20 июня 1942 года, выступая перед своими подчиненными, рейхсляйтер Альфред Розенберг заявил: «Надо прилагать все усилия, чтобы вызвать национальное сознание украинцев. Надо способствовать появлению литературы о борьбе украинцев. Также следует поддерживать культ их вождей — гетмана Хмельницкого, Мазепы. И, наконец, на более позднее время можно иметь в виду и организацию политического движения, что-нибудь вроде «Свободного украинского казачества»59.
Немецкая пропаганда, вовлекая украинцев для участия в карательных акциях на территории России, не скупилась на обещания, описывая будущие границы независимого Украинского государства. В него должны были войти Крым, Курск, Воронеж, Тамбов и Саратов60.
В марте 1942 года в Берлине под покровительством министерства Розенберга состоялась конференция «Задачи науки на Востоке». На этой конференции с большим докладом на тему «Проблемы народностей Востока» выступил профессор Герхард фон Менде. Он заявил, что война против Советского Союза поставила перед германской наукой совершенно новые задачи, поскольку армия и германские гражданские власти на оккупированной территории столкнулись с населением, которое до войны оценивалось как абстрактный противник, и можно было отвлеченно судить о его военном или экономическом потенциале, а не о национальном составе. Он также отметил следующую общегерманскую тенденцию: как до войны, так и в ее первые месяцы, в Германии господствовали весьма смутные представления о народах Советского Союза, который виделся страной с единым русским населением или же напротив страной с глубокими национальными противоречиями61.
В том же 1942 году в Германии начала издаваться книжная серия «Библиотека восточных территорий», в которой выходили не только брошюры, посвященные отдельным районам и областям СССР, но и отдельным народам, в частности, книга «Народы восточных территорий» под редакцией Г. Ляйббрандта.
С 1942 года восточные и тюркские народы в национал-социалистической пропаганде постепенно «реабилитируются». А. Даллин считает, что все началось с того, что Гитлер в своей речи от 26 апреля 1942 года причислил восточные народы к борющимся с мировым врагом — большевизмом62. Подобный ход нацистского руководства можно объяснить, с одной стороны, стремлением найти новых союзников в затянувшейся войне с Советским Союзом, а с другой — планами наступления вермахта весной-летом 1942 года на его южной территории.
Германское командование по мере продвижения вермахта к Кавказу летом 1942 года, стремясь внести раскол в советское общество по национальному признаку, издало ряд распоряжений и инструкций по общению немцев с местным нерусским населением. В одном из приказов командования группы армий «Юг» предписывалось следующее:
1. Уважать собственность горских народов. Изъятия проводить только за плату.
2. Все мероприятия, обусловленные войной и касающиеся горцев, следует обосновывать.
3. Уважать честь кавказских женщин.
По всему Северному Кавказу нацисты распространяли листовки, обращенные к черкесам, ингушам, карачаевцам, чеченцам. В одной из этих прокламаций, обращенных к «свободолюбивым народам Кавказа», говорилось: «Горец! У тебя теперь есть своя власть. Твои права охраняет доблестная германская армия. Люби эту власть, люби германского воина, который, как орел, перелетел снеговые горы, чтобы освободить тебя и твоих братьев. Живи счастливо, хозяин гор! Пусть благословен будет твой труд и твоя сакля»63.
Параллельно началось формирование вспомогательных войск из лиц татарского и кавказского происхождения. Кроме военной, важное место занимала идеологическая работа с новобранцами. На учебных курсах обсуждались следующие темы:
1. Национал-социализм рассматривает нацию как творение Бога, а большевики стремятся к национальной неразберихе.
2. Германия обеспечит татарскому (или чеченскому, или карачаевскому — в отличие от национальной принадлежности немецких союзников — Б. К.) народу свободное развитие собственной культуры, не посягает на старинные обычаи и привычки.
3. Германия обеспечивает полную религиозную свободу.
4. Советская система за время своего существования постоянно лишала татарский народ лучших его сил.
5. С Турцией Германию связывает старое братство по оружию со времён мировой войны. И сегодня Турция своими политическими и хозяйственными интересами привязана к Германии64.
Пропагандистские службы вермахта получили из Берлина специальное указание, в котором говорилось: «Бессмысленно обращаться с пропагандой ко многим племенам сразу. Смешанный добровольческий корпус тогда не будет боеспособным. Нужно сформировать отдельные подразделения грузин, армян, черкесов, кабардинцев и т. д.»65.
В Крыму во всех горных деревнях немецким командованием создавались из татарских добровольцев отряды по борьбе с партизанами во главе с немецкими и румынскими инструкторами. Все, состоящие в этих отрядах, получали румынскую и немецкую форму и оружие, захваченные немцами при отходе Красной Армии.
Орган крымско-татарских националистов газета «Азат Крым» («Освобождённый Крым»), выходившая два раза в неделю в Симферополе, призывала местное население активизировать борьбу с большевиками и евреями, которые «разрушили нашу прекрасную родину, растоптали всю нашу культуру, резали и вешали наши национальные кадры..»66.
Нацисты не возражали против тезиса о том, что первоочередной задачей крымских татар является возрождение их нации. При содействии немецкого командования стали организовываться мусульманские комитеты в городах и районных центрах Крыма.
На собраниях населения ставились вопросы о создании добровольческих дружин для борьбы с партизанами, а также о помощи бедноте, старикам и семьям красноармейцев, многодетным семьям. Газета «Азат Крым» называла эти собрания «проявлением симпатии крымско-татарского народа к новому порядку»67.
Еще в феврале 1942 года рейхсминистерство по делам восточных оккупированных территорий разработало проект организации Национального союза за свободу Отчизны с отделениями в наиболее крупных городах центральной России: Орле, Смоленске и Брянске68. Но нацистское руководство в тех условиях не посчитало необходимым использование русского населения в качестве вооруженного союзника. Оно пока еще рассчитывало в основном на свои собственные силы. Даже на пропагандистских курсах для коллаборационистов лекторам не рекомендовалось употреблять слово «Россия». Дело касалось и мелочей. Мотивируя тот факт, что на берегах Волги проживают многие народы, в песне «Волга, Волга, мать родная, Волга — русская река», слово «русская» в песеннике, изданном для населения оккупированных районов, было заменено на «мощная»69.
