— Это так.

— Ну и как ей там?

— Я хотел тебе задать этот вопрос, — сказал Аркетт. — Знаешь, нам очень повезло, что она написала фальшивый номер страховки взятой напрокат машины, когда регистрировалась. Мы проследили её путь до аэропорта, и знаешь что? Мы нашли машину брошенной на противоположной стороне той улицы, где ты живешь.

Джин изумлённо заморгал и попытался косо улыбнуться:

— Не шутишь? Может, совпадение?

Аркетт раздражённо смотрел на Джина. Он немного помолчал, потом облокотился на стол и сказал мягко, но твёрдо:

— Давай к делу. За последние сорок восемь часов в Голливуде были убиты три человека. Одно — точно убийство, второй случай — вполне возможно убийство плюс самоубийство. Мы не знаем наверняка, но думаем, что они связаны. Известно, что ты был знаком с двумя жертвами, а может, и со всеми тремя. Да и с этой женщиной, чью машину нашли напротив твоего дома. Она могла быть жертвой, она может быть подозреваемой. Мы думаем, что ты можешь помочь нам найти её.

— Возможно. Всё возможно, чёрт подери! — сказал Джин, вставая со стула и пытаясь сохранить на лице безразличие. — Я сейчас вернусь.

Он подошёл к бару и заметил, что ковбой пристально смотрит на него, покачиваясь в такт медленной балладе, звучащей из автомата. Ковбой улыбнулся ему, но Джин благоразумно не улыбнулся в ответ.

Клайд достал из холодильника пару бутылок «coors» и поставил их на стойку перед ковбоем.

— Познакомься, Джин. Это Мерл, мой племянник. Он приехал из Талсы, чтобы повидаться со мной.

— Очень приятно, — сказал Джин, но руки не протянул.

— Мерл — тореро.

— Был, пока не сломал шею в апреле, — ответил ковбой и медленно повернул голову, демонстрируя вывих. — Бык меня сбросил в национальном финале в Хьюстоне.

— Он может показаться милым, — сказал Клайд. — Но это не должно тебя обманывать. Он твёрд, как железо.

Ковбой напряг мышцы, на локте подняв бутылку «coors».

— Я в хороших отношениях почти со всеми, — сообщил он Джину. — Но не смейся за моей спиной. Если сделаешь это, тебе будет плохо. Могу я быть просто бедным педерастом?

Джин кивнул:

— Хорошо, я запомню. Ковбой улыбнулся и сказал:

— Если мужчина не спит с женщинами, это не значит, что он перестаёт быть мужчиной. Ты когда-нибудь спал с мужчиной, Дин?

— Джин.

— Ну, так как?

— Нет.

— Ты должен попробовать.

Ковбой закрылся пивной бутылкой и захохотал. Джин почувствовал нарастающее отвращение, взял чек и положил десять долларов на бар. Он поставил стаканы на столик, а Арчи спросил:

— Ну и кто это?

— Племянник Клайда. Он приехал в город вчера.

На его лице ничего не отразилось. Аркетт покачал головой:

— Именно то, чего нам не хватало в Голливуде. Ещё одного чёртова гомика.

Песня закончилась, повисла тишина, а потом зазвучала «Dream», песенка со второй стороны хит-сингла Патти Пейдж «You Belong to Ме». Джин отхлебнул водки из стакана и обвёл взглядом почти пустое помещение бара. И без понуканий, надев на себя маску откровенности, начал говорить, и голос его был спокойнее, чем взгляд.

С самого начала Джин дал понять, что не расскажет Арчи всего, что знает. О связи Эдди и Лонга в отделении знали давно, так же как и о длительном знакомстве Эдди с Джеком Гаваной и Карлом Ризом. Аркетт и сам знал, что за длительные годы знакомства между этими людьми установилось взаимное доверие.

Джин сказал:

— Когда Гавана умер, Эдди продолжил работу с его сыном. Он и Лонга втянул и держал его под контролем.

— В шестидесятых годах Лонг сообщал нам нужную информацию.

— Ты имеешь в виду, что он выдавал ребят из колледжа, которые курили марихуану и выступали против войны?

— Некоторые из них пытались соорудить бомбы. Не забывай об этом, — сказал Аркетт, закуривая. После двух быстрых затяжек он аккуратно положил сигарету в пепельницу. — Ты ведь ходил в школу вместе с Ларри Гаваной, да?

— Да. Мы были знакомы с детства.

— Ты хотел опустить эту часть истории?

— Не думал, что она относится к делу.

— Посмотрим, — сказал Аркетт и сделал небольшую паузу. — Продолжай.

И Джин стал рассказывать свою историю дальше, он говорил медленно, но уверенно, и Аркетт кивал головой, внимательно слушая. Паршивый полицейский (Эдди), доносчик (Лонг) и бандиты (Гавана и Риз) работали все вместе, они отлично сочетались друг с другом. Тут Джин ввёл в своё сложное повествование и своего брата, мимоходом упомянув, чем занималась бывшая жена Рэя в женской тюрьме во Фронтере, где она подружилась с Сьюзен Аткинс, тут глаза Аркетта стали абсолютно круглыми, словно Джин говорил на иностранном языке.

— Когда она вышла на свободу, — рассказывал Джин, — Эдди помог ей снять комнату в своём доме на Ларраби.

— Эта Сандра — это не та девушка, которую мы ищем?

— Нет, Сандра мертва. Как и Элис, моя невеста. Но они обе — часть этой истории.

Аркетт наклонился и протер глаза:

— Я потрясён.

— Я свяжу все эти точки воедино, Ричи. Как и обещал.

— Это ведь не связано с наркотиками?

— Нет.

— А с чем же?

— С любовью. Это история о любви и смерти. И о Чарли Мэнсоне.

— О Мэнсоне? — На лице Аркетта отразилось неудовольствие. — Не пытайся обмануть меня, Джин.

— Чарли знал всех участников: Гавану — с пятидесятых годов, Лонга встретил на улице, вместе с Ризом он сидел в Фолсоме. А Эдди был связующим звеном. Они все хотели получить то, что было у Чарли, по крайней мере, он говорил, что было.

— А девушка работала на Чарли?

— Она так сказала.

Не обращая внимания на недоверие, отразившееся на лице Аркетта, он продолжал свою историю, теперь он говорил быстрее, он рассказал, как его выследили на похоронах Элис в Сидар-Рапидс и о её скромных поминках в доме, где она выросла. Там он среди журналов и школьных тетрадок, которые привёз с собой в Лос-Анджелес, нашёл пачку писем от девушки, которая жила в том же городке.

— Её звали Элис, — сказал Джин, — так же, как и мою невесту.

— Эта Элис зарегистрировалась в мотеле «Тропикана» как Линда Купер. Та Элис, с которой мы хотим пообщаться.

— Она вам не поможет. Вам не надо с ней разговаривать. Именно поэтому я тебе всё это и рассказываю.

— Всё. Мне показалось, ты сказал…

— Всё, что тебе надо знать.

Джин закончил где-то минут через тридцать, он говорил почти по-дружески, ловко соединяя воедино все запутанные ниточки и безвозвратно потерянные воспоминания в несомненно логичную цепочку. Ковбой кормил музыкальный автомат монетами в двадцать пять пенсов, семь раз подряд проиграв «Теннессийский вальс».

Джин закончил, и Аркетт, подозрительно поглядев на него, спросил:

— Неужели ты и вправду думаешь, что я поверю тебе?

— Это уж как хочешь, Ричи.

— Эта девушка, связанная с прошлым твоей невесты, которая раньше была одной из «Семьи» Мэнсона, приехала в Лос-Анджелес, чтобы продать…

— Плёнку, на которой было запечатлено убийство Шарон Тейт. Да.

— И ты сказал, что это была фальшивка и вы сожгли её в пустыне.

— Верно.

— И из-за этого умерло трое людей.

— Но по ним никто особо не плакал и не убивался.

— Это правда, — пробормотал Аркетт, очень медленно поднимая голову. Он допил водку и посмотрел на светящиеся цифры на часах. — И ты защищаешь эту девку, эту… другую Элис?

— Да. Если бы я думал, что она в чём-то виновата, то это была бы совершенно другая история.

— А зачем тебе вообще всё это нужно?

— Умерла та, кого я любил. Я познакомился с той, кто была знакома с ней до меня. Она рассказала мне то, чего я не знал, и теперь я люблю её ещё больше. Вот так всё просто.

Аркетт пронзительно посмотрел на Джина и увидел в его глазах что-то недоговорённое. Через секунду входная дверь распахнулась, и в «Ревеллс» вошла полная мягкая женщина с большой соломенной сумкой. На ней был грушевого цвета костюм и золотистые сандалии, серебро её мягких и пушистых волос оттеняли светлые пряди.