обувь, стояли какие-то коробки, ящики. «Все как и положено в коммуналке», – отметила Анфиса.

– Извините, – обратился к хозяйке Влас. – А где его комната?

Не успела старушка ему ответить, как из открытой двери общей кухни, мимо которой они как раз проходили, выскочил мальчонка лет пяти и, быстро преодолев коридорчик до конца, ткнул рукой в последнюю дверь:

– Вот его комната. – Мальчонка был доволен собой, и его глазки озорно поблескивали.

– Во шалопай, – улыбнулась старушка.

– И много здесь семей живет? – поинтересовалась у нее Анфиса, пока Влас стучал в комнату.

– Раньше семь жили, а теперь вот четверо осталось, – ответила бабушка. – Разъезжаемся потихоньку…

– Ну и хорошо, получите отдельную, – сказала Анфиса.

– А на что она мне, – старушка махнула рукой. – Я, дочка, всю жизнь в коммуналке… Я с людьми привыкла… Я одинокая, и они все как моя семья… А чего я там одна, в этом скворечнике, делать-то буду.»

В словах старушки действительно была своя мудрость, и Анфиса была вынуждена с ней согласиться.

Николай не открывал. Влас, уже трижды постучав, слегка нажал на дверь, но она не поддалась…

– Батюшки, ведь он не закрывался никогда,удивилась старушка. – Еще смеялся всегда: «У меня, тетя Зина, брать нечего».

Влас приналег на дверь, и за ней раздалось

какое-то странное шуршание. Как будто отодвигалось что-то тяжелое.

На голоса с кухни вышла женщина в цветастом домашнем халате.

– Да дома он был, – сказала она, подходя.

Услышав голоса в коридорчике, из одной комнаты высунул голову мужчина лет пятидесяти.

– Чего там? – поинтересовался он. Ему наперебой женщины стали объяснять, что дверь Николая не открывается и сам он не отзывается.

– Как привалено чем-то, – сказал Влас. – А, была не была… – и он с силой навалился на дверь.

Что-то вновь зашуршало по полу, и дверь приоткрылась. В комнате было темно. Влас просунул руку и, по подсказке соседей, нащупал выключатель. Электрический свет залил комнату. Он просунул голову в щель и туг же отпрянул:

– «Скорую» вызовите, быстро! – И скрылся в комнате.

Соседи с вопросами, что произошло, толкая друг дружку, начали пытаться заглянуть в комнату через щель. Одна лишь Анфиса кинулась назад по коридору, по дороге сюда она машинально отметила, где стоит телефонный аппарат.

Вскоре она уже кричала в трубку, что человеку плохо, без сознания.

– Адрес, – потребовал диспетчер.

Анфиса остолбенела, так как адреса она не знала, и тут вновь увидела мальчонку.

– Иди сюда, скорее, – замахала она ему. – Адрес ваш знаешь?

Тот без запинки выпалил ей адрес и номер телефона, и Анфиса продиктовала его диспетчеру.

Положив трубку, Анфиса поспешила в комнату Николая. Его уже перенесли на тахту… Красивое лицо было очень бледно. И если бы не Влас, который держал лежащего за руку, щупая пульс и утвердительно кивая головой на вопросы соседей, есть ли пульс, Анфиса посчитала бы Николая покойником.

– А ну-ка, пропусти, – тетя Зина оттолкнула Анфису. – Ишь, столпились.

Она подошла к Николаю и положила ему на голову мокрое полотенце.

– Выйти хотел, сердешный, да не смог… Худу сделаться одна секунда… – приговаривала она по-стариковски.

– Сердце, наверное, – сказала соседка в цветастом халате. – Уж больно его та дамочка расстроила…

-– Какая дамочка? – повернулся к ней Влас.

– Да приходила тут одна. Вся из себя расфуфыренная. Долго они в комнате о чем-то спорили… Все она больше старалась, только я не поняла,

о чем…

– А чего ж я не видела? – обиженно спросила тетя Зина.

– А вы как раз у соседей в лото резались. ..

– А давно она ушла? – спросила Анфиса. И все сразу обернулись в ее сторону.

– Я время не засекала, – отрезала соседка. – Но думаю, минут пятнадцать назад… Как раз перед вашим приходом. – И она вопросительно поглядела на тетю Зину…

– Да-да, минут пятнадцать прошло, как я пришла-то, – подтвердила та.

В дверь сильно зазвонили. Кто ее открыл, Анфиса не видела. На пороге появилось двое мужчин в белых халатах. Один из них по-хозяйски распорядился:

– Освободите комнату. Все, все, пожалуйста, – и, обратясь к Власу, спросил.– Что с ним?

– Возможно, отравление, – тихо сказал Влас и, наклонившись к уху врача, еще что-то добавил.

Слышала это только Анфиса, так как выходила из комнаты последней.

– Странно, – пожала плечами тетя Зина. – Никогда к нему женщины-то не ходили…

– Подумаешь… У нас, чай, не частная квартира, чтобы он сюда водил… – затараторила дама в цветастом халате. – Значит, сам у них обитался. Такой мужик, и чтобы без бабы был.

– Ладно тебе, – дернул ее за край халата муж, было видно даже невооруженным глазом, что ему не по душе восхищение жены соседом. – Пошли, чего тут стоять-то…

– А она молодая была? – поинтересовалась Анфиса.

– Молодая, конечно,.. Но очень уж он удивился ее приходу-то…

– Как удивился? – опередила вопросом Анфису тетя Зина.

– Да я на кухне была. Слышу: звонок ему. Он тут же пошел открывать, а потом так громко как воскликнет: «Света, ты?» Я даже чуть сковороду не уронила.

Хлопнула дверь в комнате Николая. Вышедший Влас быстро поспешил с врачом по коридору.

– Ну, чего? Что с ним? – посыпались со всех сторон на них вопросы.

– Все нормально, – отмахнулся врач.

– Жить будет?

– Будет, будет, – без особой уверенности произнес врач. – Наверное, чего-то наглотался. Сейчас его в больницу увезем.

И он стал созваниваться с диспетчерской.

Когда Николая унесли на носилках в машину, Анфиса, даже позабыв попрощаться с его домочадцами, спустилась вниз и вышла на улицу.

Влас медленно отошел от «Скорой». По его лицу было видно, что он устал. Он единственный, кто помогал нести Николая. Включенная сирена оглушительно завыла, машина тронулась с места, увозя Николая. От этого тревожного звука сирены у Анфисы пробежали мурашки по спине.

– У него Светка была, – сказала Анфиса, когда Влас подошел к ней.

– Плохо… Чего делать будем? За ними поедем или домой?– Влас достал сигарету и закурил.

– А как он?

– Неважно, – произнес Влас. – Выкарабкается или нет, неизвестно… А надо, чтобы выкарабкался, ох как, Анфисочка, надо. – Он бросил в сугроб недокуренную сигарету. – Теперь я и сам вижу, что права ты была, моя сыщица, – он обнял Анфису. – Из-за любовных шуров-муров не травят… Дело тут посерьезнее…

– Так она его отравила? – удивилась Анфиса.

– Похоже на то, – ответил Влас, открывая машину. – Так куда едем? К тебе?

Анфиса нерешительно пожала плечами.

– У меня Андрей спит, – решилась она напомнить Власу о бывшем муже.

– Ах, черт! Совсем забыл, – ответил Влас спокойно. – Ну, тогда давай ко мне!

Анфиса радостно кивнула и, подхватив полы шубы, села в машину…

Всю ночь они так и не ложились. Сидели на кухне у Власа, пили кофе и говорили, говорили, говорили…

Несколько раз пытались дозвониться в больницу, ее номер Влас предусмотрительно узнал у врачей, но там никто не подходил, и только под утро сонная дежурная сняла трубку, но толкового ответа о состоянии Николая Влас так от нее и не добился.

– Валентине звонить еще рано. Так что я с тобой поеду в больницу, – решила Анфиса.

– Хорошо, – согласился Влас. – Тогда собирайся. Диктофон не забудь… – напомнил он ей.

Диктофон остался у Власа еще с тех пор, когда он работал частным сыщиком. Это была хорошая машинка с крошечным микрофоном на проводе, который можно было прикрепить к карману так, что никто не заметит. Ночью Влас вспомнил о нем. Отыскал, поставил кассету и проверил его боеготовность. А потом доходчиво объяснил Анфисе, как нужно с ним правильно обращаться. По плану,

который они разработали за ночь, она должна была встретиться со Светкой и, разговорив ее, все записать.

К зданию больницы, в которой находился Николай, в столь ранний час со всех сторон спешили медработники. Впереди у них был трудный рабочий день. Справочное окно еще не открылось. Влас несколько раз настойчиво в него постучал.