– Значит, ты был сыщиком?

– Угу. Эдакий Шерлок Холмс, – горько усмехнулся он. – Все в прошлом. Понял, что нужно держаться от некоторых вещей подальше. И пошел склад охранять.

Теперь он ей просто необходим как специалист, подумала Анфиса.

– Ты можешь мне помочь? – робко спросила она.

– Решила все же идти до конца? – Влас отодвинул пустую тарелку.

– Да. Я слово Анне Максимовне дала, понимаешь. – Он молчал. – Ну, если не помочь, то хотя бы подсказать, как и что. А то я не то что узнать, что случилось с Антоном, но даже его жену не смогу найти…

– Ты ездила туда? – Влас сидел и в упор смотрел на Анфису. Он был удивлен ее упорством – даже после того, как ей пришлось пережить несколько критических ситуаций, она не отступает.

Анфиса подробно рассказала ему все о своей поездке.

– Тебе покрепче или как? – спросила она, наливая ему чай.

– Все равно. – К рассказу о жене Антона Влас отнесся довольно прохладно. Только буркнул: – Всякое, конечно, в семье бывает…

– Конечно, – спокойно ответила Анфиса, разворачивая сливочную тянучку. Анфиса обожала белый шоколад; и Андрей, зная ее слабость, часто привозил его. Как правило, шоколад был в импортном исполнении, и Анфиса не раз негодовала, почему наши отечественные фабрики не выпускают это лакомство. А сливочную тянучку она и любила за то, что конфетка немного напоминала ей белый шоколад.

– Думаешь, его жена что-то может подсказать?

– Не знаю… Куда она могла деться?

– Да ее тот же Штырь так перепугать мог, что она сочла за лучшее ноги унести. Он очень настойчиво Антона ищет.

– Да уж.

– Кстати, насчет медцентра. Там такой скандал вокруг наркотиков был. Милиция там шуровала. Проверки им устраивала, подозревала в чем-то. И все вроде чисто оказалось… А уж если не удалось их раскрутить, то окопались они там серьезно…

– А о «синей клубнике» ничего не слышал?

– Какой-то новый наркотик вроде.

Протерев стол, она предложила:

– Пошли в комнату.

Влас послушно встал и первым вышел из кухни. Анфиса последовала за ним, щелкнув выключателем. Квартира погрузилась во мрак. Даже свет уличных фонарей не пробивался сквозь плотные шторы. Так в полной темноте они вышли в прихожую.

– Там справа выключатель, – подсказала Анфиса гостю.

Сама она, оказавшись за его спиной, не могла первой дотянуться до выключателя. Анфиса остановилась в ожидании, что сейчас вспыхнет свет. Но свет не вспыхнул. Анфиса почувствовала, как Влас повернулся к ней и, обхватив сильными руками, прижал к себе, их губы мгновенно встретились.

Поцелуй получился долгим. Как будто им не хотелось отрываться друг от друга, чтобы ничего не объяснять, не задавать вопросов. А так все было совершенно ясно. У Анфисы начала кружиться голова. Наконец освободившись от его губ, она спросила шепотом, даже не для того, чтобы получить ответ, а скорее чтобы снять с себя ответственность за то, что может вновь произойти:

Что мы делаем, Влас?

– Сходим с ума, – в ответ прошептал он ей в ухо и вновь поцеловал.

Волна желания пробежала по ее телу. «Боже, как же я этого хочу!» – подумала она. Но сомнения продолжали одолевать ее, слишком уж было печально пробуждение после их первой ночи, чтобы все повторять. Она чувствовала, что не сможет вновь вынести его холодности утром.

– Зачем ты приехал? – спросила она. Вопрос был в этой ситуации довольно двусмысленный, но ответ она желала получить только один. И она его получила.

– Я испугался за тебя… – признался он ей. –

Я зронил, тебя не было… Вдруг, думаю, что… От Штыря всякого можно ждать. Ты же знаешь. – Он говорил шепотом, целуя ее лицо. Она верила ему, потому что именно это она хотела сейчас слышать…

Они еще несколько минут стояли, прижавшись друг к другу в коридоре и одаривая друг друга поцелуями. Потом он тихо спросил:

– Пошли?

Ей.не надо было ничего уточнять, да и не хотела она больше слов. И, кивнув в темноте, она шагнула в комнату.. .

Когда были сброшены одежды, Анфиса вновь утонула в его объятиях и поймала себя на мысли, что только от осознания, что ее обнимает Влас, она почти падает в обморок. Такого с ней никогда не было, даже когда она была безумно влюблена впервые в жизни. Это было еще в школе.

Мишка, которого она знала еще с детского садика, с которым училась в одном классе, вдруг пленил ее сердце. До этого она не могла представить себе, что это такое – сохнуть по кому-то. Теперь же познала и сладость, и горечь любовных мук. Настроение каждого дня теперь зависело от того, обратит Мишка на нее внимание или нет. В классе он пользовался уважением, хорошо учился, был эрудирован, девчонки и даже классная красавица Вера бегали за ним. Надо же было и ей, тогда еще совсем не оформившемуся гадкому утенку, втюриться в Мишку. Это продолжалось почти два года,

Мишка не обращал на нее никакого внимания, а она страдала. И только в девичьих фантазиях Мишка признавался ей в любви и она выходила за него замуж. В своих фантазиях Анфиса продумывала все до мелочей, даже фасон своего свадебного платья… «А потом, потом… – мечтала она. – Потом случится ТО». Все разговоры девчонок про ТО ее всегда почему-то коробили. А когда уже бывалые девицы делились опытом, она никак не могла им поверить. Ей казалось, у нее все будет иначе, прекраснее, романтичнее и вообще как в сказке… И с ней будет Мишка…

Бабушкина смерть несколько остудила Анфисины чувства. Вернее сказать, у нее не стало времени на страдания. Нужно было решать иные, обыденные вопросы, от которых теперь зависела ее жизнь. Какое-то время Анфиса еще надеялась, что мама вспомнит о ней, приедет, поможет советом… Но нет, не приехала… Вместо нее стала появляться тетя Маша, которая стала ее главной советчицей.

Мишка стал студентом МГИМО. Девчонки буквально захлебывались этой новостью.

– Надо же, в МГИМО поступил – это же какая жизнь его ждет!

– А говорят, его папаша по знакомству пристроил, а не сам он пробился! – вставила одна из них.

– Да плевать! Сейчас все устраиваются как могут. А главное – загранки! Представляешь?!

– Наш Мишка теперь жених завидный!

Анфиса все это выслушивала и чувствовала,как душу ее неприятно щекочет. Она не верила, что Мишка мог поступить по какому-то там блату.

«Он не такой!..» – думала она и продолжала его любить…

Это случилось в мае, когда им было по девятнадцать лет. Однажды, идя из магазина, Анфиса лоб в лоб столкнулась с Мишкой. Правда, теперь его было так называть неудобно… Он повзрослел, возмужал, приобрел студенческий лоск.

– Привет! – тихо сказала Анфиса, ей было неудобно пройти молча мимо, сделав вид, что не знает.

– Привет! – ответил он и остановился, окинув ее с ног до головы удивленным взглядом. Анфиса тоже изменилась за эти два года. Из гадкого утенка она превратилась в очень интересную девушку. – Откуда путь держишь? – поинтересовался он. Анфиса вдруг вспомнила, что на ней надето старенькое, уже выцветшее платье, и чуть не умерла от стыда. Но откуда ей было знать, что встретит его, вот и нацепила, чтобы только сбегать за хлебом.

– Из магазина, – робко сказала она.

– А я к Лешке ходил, – Лешка был тоже их одноклассником и жил с Анфисой в одном доме. – Давно тебя не было видно… Ты где учишься-то? – поинтересовался он.

– В пединституте на вечернем, – уточнила Анфису. – А в нашей школе работаю…

– А-а, – протянул Мишка. – Труженица…

Интонация, с какой Мишка произнес последнее слово, не понравилась Анфисе, но она успокоила себя: «Ерунда, это мне от волнения показалось…»

Но уже на другой день Мишка появился в школе. Покрутясь в учительской, он нашел ее и предложил встретиться вечером. Анфиса буквально летела от счастья на крыльях любви. Ее мечты начинали сбываться, у них с Мишкой завязался роман.

И все было прекрасно: и первое свидание, и первый поцелуй, и первое Мишкино признание в любви…

– Мои предки на дачу укатили… – сказал он ей, позвонив. – Сегодня ребята у меня собираются вечером видак смотреть. Придешь?