Мэгги нахмурилась. Она начинала сожалеть о третьем выпитом бокале шампанского. Может, попытаться съесть запеченную устрицу?

— Он еще не знает.

— Не знает? — Беранж захлопнула веер, направив его прямо в нос подруги. — Кто теперь с кем играет, Маргерита? Ты обязана ему сказать. Раз никакого жениха у тебя больше нет, пора решаться. Ты хочешь своего герцога или нет?

— Конечно, хочу! Только…

— Не надо говорить мне, как ты недостойна его и какая ужасная герцогиня из тебя выйдет. Я устала слушать. Он считает, что ты будешь хорошей герцогиней, только это имеет значение.

Оглянувшись, Мэгги поискала, куда бы сесть, но все стулья и мягкие диванчики были заняты.

— Беранж, у меня не было возможности сказать ему, потому что я его не видела. Он уехал в Йоркшир и пока не вернулся. Честно говоря… я вообще не знаю, вернется ли.

— Пока не вернулся? Наверное, встретил там некоторое сопротивление…

Мэгги перестала искать место для отдыха и ошеломленно повернулась к Беранж.

— Сопротивление? — удивилась Мэгги. — Что ты имеешь в виду?

Беранж щелчком открыла веер и стала энергично обмахиваться, не глядя на нее.

— Где этот мальчишка с шампанским? Я умираю от жажды. Здесь слишком жарко.

— Беранж, — сурово начала Мэгги, но ее схватил за руку Огюстен.

— Маргерита! — воскликнул он, в волнении не замечая Беранж. — Он здесь! Он наконец-то приехал.

Сердце у Мэгги подпрыгнуло, она затаила дыхание и медленно повернула голову в ту сторону, куда указывал Огюстен. Стоявшая рядом Беранж замерла. Шум стих, толпа гостей расступилась, словно раздвинутая невидимой рукой. По образовавшемуся проходу шел мужчина, высокий, с гордо поднятой головой и многозначительной улыбкой на губах…

Мэгги уже видела где-то идущего к ней человека. Но это не Джереми! Сердце опять забилось в привычном ритме, она выдохнула, ощущая легкую тошноту, и попыталась вырвать руку из цепких пальцев Огюстена.

— Бог ты мой! — тихо произнесла Беранж. — Это принц Уэльский!

Мэгги посмотрела на него внимательнее и поняла, что француженка права. Грузный мужчина с большим животом, одетый так, словно направлялся в театр, но по пути решил заглянуть в галерею, за его руку цеплялась женщина, которую Мэгги также узнала, хотя ни за что бы не приняла ее за принцессу Уэльскую. Принцесса явно злоупотребила белилами, румянами и в избытке украсила свой наряд перьями марабу.

— Я знал, что он придет, — торжествующе шептал Огюстен. — Королева ищет портретиста, чтобы запечатлеть своих внуков. Маргерита, это ты. Во всей Англии нет лучшего портретиста! О, это самый знаменательный день моей жизни.

Мэгги его мнения не разделяла. Когда Огюстен воскликнул: «Он здесь!», она не усомнилась, что речь идет о Джереми. Где же он? И что имела в виду Беранж, когда сказала…

— А-а, мистер де Вэйгуу, — благосклонно улыбнулся принц. — У вас прелестная галерея, сэр. И прелестная выставка.

Пару секунд Огюстен стоял раскрыв рот, но после щипка Беранж пришел в себя и торопливо поклонился.

— Б-благодарю, ваше королевское высочество, — запинаясь, произнес он, — Большое спасибо. Не могу выразить, какую честь…

— А это мисс Герберт? — жизнерадостно ухмыльнулся принц, глядя на Беранж. — Я много слышал о вашем таланте, дорогая, но должен заметить, что ваша красота превосходит ваше искусное обращение с кистью.

Беранж присела в очаровательнейшем реверансе и кокетливо опустила длинные ресницы:

— Мерси боку, ваше высочество. Но вы мне льстите. Не я художница, написавшая эти картины. — Она выпрямилась и, заметив, что Мэгги пытается ускользнуть, твердой рукой вытолкнула подругу вперед. — Мадемуазель Герберт, ваше высочество.

Мэгги сделала шаг, согнула дрожащие ноги в реверансе, надеясь, что они не подкосятся окончательно.

— Ваше королевское высочество, — произнесла она, глядя в пол.

— А-а! — Принц Уэльский протянул ей пухлую руку, и Мэгги удивилась мягкости ладони наследника престола. — Моя дорогая, вы так же красивы, как и ваши картины.

— Благодарю вас, сэр.

— А теперь скажите, кто этот молодой человек с блистающим взором, которого вы так восхитительно изобразили?

Растерянная Мэгги с ужасом поняла, что они стоят у портрета Джереми.

— О, это… это семнадцатый герцог Ролингз.

— Неужели? — поднял брови принц Уэльский и обратился к спутнице: — Белла, это племянник Эдварда Ролингза, который вызвал такие страсти в Джайпуре.

— А-а, — протянула Белла, улыбаясь и являя миру ряд желтых и не слишком ровных зубов. — Очень хорош собой.

Но принц уже отвернулся.

— Скажите, лошади на заднем плане — те, серые?

— Да, сэр, — ответила Мэгги.

— Проклятие! Белла, те самые, их выиграл у меня Эдвард Ролингз.

— Правда? — без особого интереса произнесла та.

— Я так любил этих коней, — горестно вздохнул принц и вдруг, словно это лишь сию минуту пришло ему в голову, спросил Мэгги: — Вы когда-нибудь писали животных? Ну, собак и тому подобное?

— Да, сэр. И очень часто.

— Великолепно! — Принц хлопнул в ладоши. — Дорогая, а смогли бы вы написать портрет восхитительнейшей кобылы, купленной мной на прошлой неделе? Она красавица, черная как смоль. Между прочим, ее зовут Полночь. Вы смогли бы сделать это для меня, мисс Герберт?

— Почту за честь, ваше высочество, — торжественно склонила голову Мэгги, хотя ее обнаженные плечи вздрагивали от смеха.

— Отлично! — Принц Уэльский подмигнул Огюстену. — Молодец у вас девица, де Вэйгуу. Пришлите ее в понедельник утром. Ладно? Возможно, я представлю ее матушке. Я в высшей степени рад, что мы потрудились сюда зайти. А ты, Белла? — Он предложил ей руку.

Белла продемонстрировала свою чудовищную улыбку, и принц увел ее прочь, бережно, словно она была легкой как перышко, вроде тех, что украшали ее наряд.

Когда они удалились на достаточное расстояние, Огюстен порывисто обнял изумленную Мэгги, поднял в воздух и закружил, будто она тоже была пучком перьев.

— Маргерита! Маргерита, ты хоть понимаешь, что это значит?

— Поставь меня на пол, ради Бога, не то меня стошнит.

Он подчинился, но продолжал обнимать ее за талию.

— Маргерита, это лучший день в моей жизни! Наконец после многих лет усилий семья де Вегу станет поставщиком предметов искусства для самой английской королевы! Ты можешь себе представить, какое значение будет это иметь для нашего дела, для моей семьи в Париже? Бог ты мой! Я должен немедленно отправить им телеграмму!

— Прекрасно, Огюстен, — засмеялась Мэгги. — Но сначала отпусти меня. Я выпила слишком много шампанского, и если ты будешь кружить меня и дальше… все может плохо кончиться.

От восторга Огюстен притянул Мэгги к себе, крепко поцеловал в губы, и едва он ее отпустил, как толпа снова расступилась.

— Джереми! — радостно закричала Мэгги.

Но радость, искрившаяся в ней веселыми пузырьками шампанского, тут же погасла. Ибо за герцогом шли еще двое, которых она тоже не могла не узнать. Двое людей, которых она меньше всего ожидала увидеть на своей выставке.

Джереми знал, что она бурно прореагирует на его появление в сопровождении отринувших ее родственников. Он ждал слез, возможно, упреков; однако совсем не предполагал увидеть Мэгги в объятиях другого мужчины.

Удивление герцога было столь велико, что он не обратил внимания на потрясение, отразившееся на ее лице, когда она заметила пару, следовавшую за ним по пятам. Джереми решительно направился к Огюстену, который, завидев его, даже посерел. По свирепому выражению лица герцога было ясно, что он намеревается сделать: вызвать негодяя на дуэль. Если Мэгги не даст лягушатнику отставку, ему придется взять на себя избавление…

— Полковник-герцог!

Джереми остолбенел с занесенной для следующего шага ногой. Этого быть не могло! Просто… не могло быть!

Но было. Повернувшись, он увидел, что Мэгги и ее жених глядят не на сэра Артура и его старшую дочь. Нет! Позади него стояла в белом вечернем платье, усеянном жемчугами, принцесса Аша в сопровождении неизменного переводчика Санджея.