Больше всего ее раздражал их стиль разговора — болтают, будто просто знакомые, притворяясь, что между ними ничего никогда не было. Федра даже закусила губу от досады. Айан почти не смотрел на нее.

— Да, он в курсе. Я позвонил ему, как только поговорил с тобой по телефону. Антон приедет за ней завтра. — Он пригладил волосы и взглянул в ее сторону. — Федра, зачем ты мучаешь дерево?

— Я и не заметила, — ответила она, мгновенно отпустив ветку, так что сразу почувствовался запах свежей хвои. — Ты так быстро приехал, просто удивительно.

— А что? Дорога совсем свободная, проблем не было. А где сестра?

— Спит наверху.

Больше всего на свете ей хотелось прижаться к нему…

— Ну вот, так я и знал! Гнал как сумасшедший, думая, что она бросится со скалы, а она все это время лежала в кроватке и спала. Конечно, ей надо забыться во сне после припадка.

— Я же сказала тебе, что мы о ней позаботимся. И у нее не было никакого припадка.

— Честно говоря, мне вовсе не интересно, что это было. Очень хочется пойти наверх, поднять ее и задать ей хорошую взбучку, чтобы ей действительно было о чем порыдать.

— Только через мой труп. — Федра преградила ему дорогу на лестницу. — Ты должен только радоваться, что она заснула.

Айан удивленно посмотрел на нее, потом усмехнулся и сказал:

— Ты, конечно, права. Оставлю все это Антону, пусть он с ней разбирается. Но как она потом себя чувствовала?

Федра заметила, что с его пальто стекают капли талого снега. Протянув руку, она сказала:

— Дай пальто, я его повешу.

Айан не двинулся с места.

— Я спросил про Джоан, — напомнил он.

— Она, естественно, расстроена и очень злится на Антона. Но завтра все будет в порядке. А теперь дай мне пальто, оно мокрое.

Айан снял пальто и отдал его Федре, и она пошла в гардеробную, обрадовавшись передышке. Быть рядом с Айаном и не иметь права даже дотронуться до него — это ужасное мучение, которое трудно вынести.

Она аккуратно расправила пальто на вешалке и вдруг почувствовала до боли знакомый запах его одеколона… Тихонько застонав, Федра обняла пальто и зарылась носом в его складки. В таком виде и застал ее Айан, который явился в гардеробную, обеспокоенный ее долгим отсутствием.

— Федра! — позвал он и дотронулся до ее плеча.

От этого прикосновения, от звука его голоса у нее защемило сердце; воспоминания былого счастья наполнили душу тоской и печалью, силы, благодаря которым она продержалась эти недели, иссякли… Федра еще крепче прижалась лицом к пальто, будто это последнее, что у нее осталось хорошего в жизни, и сдавленные рыдания вырвались из ее груди…

— Федра, ради Бога… — растерянно проговорил Айан, обнимая ее и поворачивая к себе.

Она не сопротивлялась. Уткнувшись носом ему в грудь, она слушала, как бьется его сердце. Так они стояли некоторое время. Айан шептал ей на ухо какие-то слова и нежно поглаживал по голове, но когда Федра наконец подняла на него глаза, то ничего, обещающего хотя бы надежду, в его лице не увидела.

Она встрепенулась. Да что это она, с ума сошла, что ли? Позволяет Айану обнимать и утешать ее… Для чего? Чтобы создать иллюзию, будто она что-то значит для него?

— Извини, — сказала Федра, высвобождаясь из его объятий. — Не знаю, что на меня нашло… Атмосфера рождественской сказки навеяла какую-то печаль…

— Да мало ли что. На меня это не действует.

— Правда? — удивилась она.

— Нет. По моему разумению, так называемая рождественская сказка придумана торговцами для рекламы. Уж я-то знаю, поверь. Половина доходов агентства приходится как раз на период Рождества. — Он как-то криво усмехнулся. — Обычно все эти месяцы подготовки к празднику настолько меня выматывают, что я уже ничего не чувствую, когда само Рождество наступает.

— Думаю, твоим друзьям повезло, что ты к ним не попал, — попробовала пошутить Федра. — У тебя не то настроение.

— Наверное, они тоже так считают. Мы с Джеком учились вместе в школе, и он, конечно, всегда рад меня видеть, но у него сейчас семья, дети, теща, полный дом родственников плюс кот. Поэтому им вовсе не до меня, и скучать никто не будет, разве что кот. Мы с ним очень хорошо ладим.

Потому что вы похожи — гуляете сами по себе! — подумала Федра. Имел бы он семью, по нему было бы кому скучать… Вслух же она сказала:

— Ты, наверное, не ужинал и голоден?

— Перехватил пару бутербродов по дороге.

— У нас есть еда, только холодная… — сказала она, обрадовавшись, что можно будет чем-то заняться. — Могу приготовить картошку и…

Она не закончила фразы, потому что в этот момент появилась Джейд.

— Федра… Ой, извини, я не заметила, что у тебя гости, — сказала она, и глаза ее забегали.

— Это не гости, всего лишь я.

— В библиотеке никого нет, валяйте туда, — продолжала Джейд. — Там вас никто не побеспокоит.

— Спасибо, — сказала Федра, — но Айан голоден, и я как раз хотела пойти посмотреть, что там в твоем холодильнике.

— Угощайтесь, пожалуйста, — кивнула Джейд. — Мы с Ллойдом собираемся завалиться спать.

— С Рождеством! — поздравила ее Федра. — А заодно хочу поблагодарить тебя за прекрасный вечер.

— А, — махнула рукой Джейд, — лажа…

В кухне Айан не удержался от замечания:

— У твоей подружки замечательный способ выражать мысли. Словарь богатейший.

— Да, это есть. Впрочем, она очень хорошая и добрая. Я рада, что ты решил оставить их здесь еще.

— А какой у меня выход? — спросил Айан таким тоном, что Федра пожалела о сказанном.

— Пожалуй, никакого, — согласилась она, доставая из холодильника остатки рождественского «пира». — Мяса нет, только овощи.

— Ничего, неважно. Съем все, что только ты мне предложишь.

Вот это ей всегда нравилось в Айане — у него хороший аппетит и он не привередничает в еде, тем не менее никогда не прибавляет в весе ни грамма. И сегодняшний ужин не исключение. Он проглотил все, что было на его тарелке, ни сказав ни слова по поводу необычных блюд, и запил все доброй порцией вина.

Они не разговаривали. Ужасно устав за весь этот суматошный вечер, Федра просто сидела и наблюдала, как Айан ест. Вот что значит, нет Чарльза, подумала она. Достойное завершение празднования Рождества в Кайн-Клете. Интересно, а тоскует ли Айан по отцу?

— Ты, должно быть, устал, — заметила она. — Я пойду проверю, готова ли твоя комната.

— Нет. — Он даже привстал и схватил ее за руку. — Ты достаточно тут навозилась с нами. Я вполне могу все сделать сам.

От этого прикосновения ее словно током пронзило. Она опустила глаза и посмотрела на его пальцы — они дрогнули… А может, намекнуть, что ему не стоит спать одному сегодня? Федра взглянула в глаза Айана и выбросила эту идею из головы.

Он тотчас же отпустил ее, вернее отдернул руку, будто обжегшись. Но Федра не могла избавиться от чувства, что, если бы она попросила его пойти с ней, он бы не отказался…

— Спокойной ночи, Айан. Приятных снов.

— Спокойной ночи, — ответил он.

В голосе его прозвучала какая-то отрешенность. Так было в день похорон его отца, когда она застала его у моря. Он выглядел таким потерянным, что ей отчаянно захотелось утешить его, только она не была уверена, нужно ли ему это.

Федра оставила Айана сидящим за столом, на котором стояла бутылка вина, лежали шкурки от мандаринов и две хлопушки. Когда она уже стала подниматься по лестнице, то услышала звук разорвавшейся хлопушки.

На следующее утро Федра застала Айана в кухне за столом в той же одежде и в той же позе, что и накануне, словно он и не уходил отсюда.

— Ты разве не ложился? — поразилась она, так и застыв в дверях.

— Успокойся, ложился, — ответил он мрачно. — Но заснуть не мог и встал пораньше.

— И не с той ноги, как я погляжу, — заметила Федра.

— Лучше ты меня не задевай, не то не дам тебе кофе. — Он кивнул на кухонный столик, где уже стояла дымящаяся кофеварка.

— Это ты сделал кофе? — обрадовалась Федра.