Губы Марка коснулись алого цветочка, укрывавшего ее сосок. Кейт застонала, ощущая прокатившуюся по телу волну возбуждения. Один бантик на ее бедре уже был развязан, другой сполз, но треугольник все еще оставался там, где ему положено, когда рука Марка накрыла самое сокровенное место, нежно потирая и поглаживая его круговыми движениями. Ее бедра приподнялись, и его ладонь плотно легла между ними.

Она изогнулась и обхватила его талию ногами. Ей хотелось, чтобы он овладел ею поскорее, и в то же время она желала, чтобы этот нарастающий прилив наслаждения длился вечно. Даже ветерок, обдувавший ее обнаженное тело, не мог охладить жар, бушевавший внутри ее. Ее неровное дыхание вырывалось из груди короткими исступленными вздохами при каждом прикосновении нежных рук Марка.

Его поцелуи были пряными, жгучими и крепкими, а руки сжимали, гладили и возбуждали, подводя ее к высшей точке блаженства. Он был требователен, ненасытен и полностью владел собой. Однако внезапно напрягшиеся мышцы предупредили его о том, что он не сможет больше сдерживать себя. Его желание и необходимость обладать ею готовы были вот-вот разрядиться, и он не хотел, чтобы это случилось до того, как он глубоко погрузится в нее. Он приподнялся над ней, раздвинул ее ноги и вонзился в нее одним быстрым, мощным толчком.

— Да! — Из груди Кейт непроизвольно вырвался крик. Она цепко обхватила его ногами, чтобы еще больше усилить наслаждение; ее бедра двигались в идеальном ритме с его яростными толчками. Время любования, ласк и поцелуев закончилось; сейчас, забывая обо всем на свете, они отдавались друг другу с примитивной извечной страстью. Блаженство для обоих было как взрыв вулкана — опустошающим и утоляющим их желание.

— Ты — настоящая женщина, док, — пробормотал Марк, уткнувшись лицом в ложбинку между ее грудей.

— Ты уже говорил мне об этом. — До встречи с Марком ей никогда не приходилось чувствовать себя такой усталой и в то же время возбужденной. Ее веки сонно сомкнулись.

— Пойдем, спящая красавица, — сказал он, посмеиваясь, встал и наклонился, чтобы поднять ее и заключить в свои объятия. — Давай-ка найдем какое-нибудь более уютное место для отдыха.

Кейт положила голову ему на плечо и зевнула.

— Куда мы пойдем?

— К звездам.

— Мы уже там были.

От этого полусонного признания Марк вдруг испытал радость и удовлетворение.

Кейт, засыпая на ходу, спустилась с ним вниз, где он повел ее по тускло освещенному коридору в комнату с окном на пляж. Уложив ее на кровать, он подошел к окну и отодвинул полупрозрачные оливковые шторы. Оранжевое предзакатное солнце озарило комнату яркими лучами.

Кейт взглянула на красно-серое стеганое одеяло, покрывавшее просторную кровать, затем, отогнув его, на простыни и подушки.

— Весьма сексуально для простого специалиста по компьютерам, — заметила она. — Или это часть имиджа Тая Винтерса? А черные атласные простыни у тебя имеются?

— Вообще-то, скажу тебе по секрету, черные простыни — идея моей мамы относительно цвета моего постельного белья. Она считает, что такой ветреный холостяк, как я, должен пользоваться не обычным белым, а черным бельем. — Он слегка опустил жалюзи на окне, чтобы смягчить яркий солнечный свет. — Но в этом я с ней не согласен, — заявил Марк, оборачиваясь и смотря на Кейт, откинувшуюся на подушку. В лучах солнца его тело отливало равномерным бронзовым загаром.

— У тебя все тело покрыто загаром, — заметила она, приподнимаясь на локте. — Ты решил показать мне, что имеешь вредную привычку загорать голым? Мне кажется, тебе следует быть поосторожнее, а то рискуешь обжечь себе очень важное место. — Она опустила взгляд ниже его пояса. — Разве ты не читал о том, что ультрафиолетовые лучи в больших количествах опасны для кожи?

Он медленно направился к ней, и с каждым шагом его улыбка становилась все шире. Подойдя, он одним коленом оперся на край кровати.

— Может, тебе стоит приходить сюда почаще, чтобы смазывать это важное место кремом от ожогов? — промурлыкал он, подтягивая на кровать и второе колено. — К тому же ты могла бы проверять, насколько надежно оно защищено от любых повреждений. — В его голосе и выражении лица появилось что-то новое, более чувственное.

Огонек в глазах Кейт потускнел.

— Для меня ты — слишком опасный мужчина, — неожиданно призналась она.

Марк покачал головой, осторожно опускаясь на нее; его тело было таким же теплым, как мягкая стеганая ткань, на которой она лежала.

— Это был первый раз, когда я вел себя строго в соответствии с пожеланиями врача. — Он провел кончиками пальцев по ее лицу, слегка прижимая их к ее нежной коже.

— Я тебе уже говорила, Марк, что мне больше нечего отдать. — Она попыталась сесть, но он удержал ее в своих объятиях.

Покачав головой, он сказал:

— Мы обсудим это в свое время. Я только хочу, чтобы ты знала, что никогда не сможешь отпугнуть меня этими своими ужасными заверениями, — предупредил он. — Конечно, признаю, что я не самый фантастический парень в мире, но все же не так уж я и плох.

Кейт отвернула голову, вглядываясь в окно. Тоскливое выражение ее лица отозвалось болью у него в сердце.

— Марк, ты — человек, который отдает себя полностью, без остатка, — прошептала она. — Боюсь, я не такая щедрая, как ты.

Марк вспомнил о долгих часах, которые она без колебания дарила своим пациентам, о том, сколько научных работ она написала в оставшееся свободное время, и подумал, понимает ли она, насколько по-настоящему бывает щедрой? Он решил, что наглядно докажет ей, какая на самом деле она женщина, — ничего другого он придумать не смог. Бережно приподняв Кейт, он вытащил из-под нее одеяло и укрыл им себя и ее от ветерка, который с наступлением вечера быстро становился прохладным.

— Не знаю, как ты, но я бы с удовольствием вздремнул. — Он притворно зевнул, прежде чем запечатлеть поцелуй на ее лбу. — Готов поспорить, что и ты уснешь не позднее чем через пару минут. — Он обнял ее, прижал к себе и закрыл глаза.

Вскоре по его ровному дыханию Кейт поняла, что он уже спит, и сама прикрыла веки, мгновенно погружаясь в глубокий сон.

Когда два часа спустя Кейт проснулась рядом с Марком, она вдруг ощутила непонятное смущение. Он не был единственным мужчиной в ее жизни, но только сейчас она впервые испытала это странное чувство.

— Привет, — негромко произнес он, не открывая глаз.

— Как ты догадался, что я уже не сплю?

— По твоему дыханию. — Он улыбнулся. — С тобой приятно спать, док. Ты только слегка храпишь. — Я не храплю! — возмущенно возразила она.

— Я сказал, что ты храпишь слегка. — Марк с нескрываемым удовольствием разглядывал обнаженные груди Кейт.

— Мы оставили одежду наверху, — напомнила она.

— У меня здесь в шкафу полно одежды, — невозмутимо ответил он.

— Но это же твоя одежда, — настаивала Кейт.

— Ты действительно хочешь спрятать от меня всю эту прелесть? — Он вздохнул с сожалением, когда она кивнула. — Ладно, так и быть, я схожу и принесу твои шмотки.

Марк деловито отправился наверх за одеждой, а потом, развалившись голый на кровати, открыто любовался тем, как Кейт одевается.

— Ты наверняка подглядывал за девочками в школьной раздевалке, — съязвила она, застегивая кофточку и заправляя ее в шорты.

— Ага, — без малейшего стеснения признался Марк, — пока меня не застукали. — Он был невозмутим. — Тебя не волнует, что твой лифчик может вдруг расстегнуться в самый неподходящий момент?

— Пока еще такого не случалось. — Подобная перспектива, казалось, ничуть не смущала ее.

Марк издал громкий стон:

— Боже праведный, просто невероятно, как можно было все эти недели скрывать от меня такую красоту.

Кейт укоризненно покачала головой и направилась в ванную в поисках зеркала. Внимательно рассматривая свое отражение, она провела пальцами по волосам, пытаясь придать прическе приличный вид.

— Пожалуй, мне пора домой, — объявила она, возвращаясь в спальню, и увидела Марка, который молча, но вполне серьезно приглашал ее вернуться в постель.