— Оно довольно экстравагантное, да? Чувствую себя Грейс Келли... или, по меньшей мере, Имельдой Маркос.

— Ну разве не красивое колечко, Сорри? — с расстановкой восхитилась Лаура, в то время как он смотрел на него ей через плечо. — Как прекрасно, что наши друзья помолвлены! — продолжила она, выделяя каждое слово с совершенно ясной целью. Гермиона засмеялась, прекрасно понимая, что Лауре просто нравилось мучить Сорри.

Сорри вскинул бровь.

— Боже мой, Лаура, на что это ты намекаешь? — сухо поинтересовался он.

Лаура захохотала, отпустила руку Гермионы и крепко ее обняла.

— Я так за тебя рада, — прошептала она ей на ухо.

— Спасибо, — пробормотала Гермиона. Через плечо Лауры она видела, что Гарри стоит рядом с Корделией и ему пожимает руку и хлопает по плечу каждый проходящий товарищ. Сириуса видно не было.

Наконец суматоха улеглась, и все принялись собирать вещи, чтобы комнату могли переустроить для послеужинных мероприятий. Гарри подал Гермионе свой плащ, наклонившись, чтобы прошептать ей на ухо:

— Я уйду на пару минут, скоро вернусь.

Она кивнула, он развернулся и направился через зал к лестнице. Она смотрела ему вслед, хмурясь, потом пожала плечами и вернулась к вечеринке.

Гарри нашел Сириуса в Гриффиндорской гостиной стоящим у разожженного камина и смотрящим вниз, на пламя, заложив руки за спину. Не говоря ни слова, Гарри подошел к нему и стал рядом.

Он терпеливо ждал. Что бы Сириуса ни тревожило, в конце концов он об этом заговорит.

И через некоторое время он заговорил.

— Извини, что я так внезапно ушел, — наконец сказал Сириус.

— О, внезапно? А я и не заметил.

— Просто... — он не договорил.

— Что случилось, Сириус? — как можно деликатнее спросил Гарри.

— Когда ты ее так поцеловал... ну, мне просто вдруг... мне стало сильно не хватать Джеймса и Лили. Мне их, конечно, частенько не хватает, но я уже многие годы не испытывал такого острого желания их увидеть, до сегодняшнего вечера, — Сириус поднял голову и посмотрел на Гарри... и впервые Гарри заметил на его лице следы старения. В уголках его глаз скопились паутинки морщин, в волосах проглядывали седые прядки. — Я смотрю на вас, а вижу их, — хрипло сказал он. — Ты их едва знал, но они были моей единственной семьей. Я знаю, тебе их тоже не хватает, но... не пойми меня неправильно, но тебе не хватает родителей как таковых. А мне не хватает Джеймса и Лили. Мне не хватает его смеха, ее улыбки и того, как они умели разговаривать друг с другом, не произнося ни слова. Я скучаю по тому, как просто сидел с ними и болтал, чувствуя, что меня полностью принимают. Они друг друга очень сильно любили и не боялись этого показать. Не раз бывало, Джеймс ее просто схватит и поцелует — так, как ты сегодня поцеловал Гермиону. Джеймсу бы это понравилось. Если закрыть глаза, я могу видеть его здесь с нами сегодня, как он хохочет, хлопает и вопит, что там это его сын.

Гарри почувствовал, как в груди что-то сжалось, и вдруг тот факт, что человек рядом с ним на самом деле знал его родителей, окончательно и бесповоротно встал на место. Он, конечно, и раньше это знал, но он не вполне осознавал, что это значило.

Сириус повернулся к нему лицом, положив руку ему на плечо.

— Они бы тобой так гордились, Гарри, — надтреснуто выдавил он, из уголка глаза скатилась слезинка. — Они бы гордились тем, что ты сделал, и как ты живешь... они бы гордились тобой как человеком, я знаю, потому что сам горжусь, — он улыбнулся. — Я так тобой горжусь.

Гарри ухмыльнулся, более тронутый чем смог бы выразить. Он нагнулся и обнял Сириуса, и жест этот точно так же предназначался его родителям, как и Сириусу, через которого они присутствовали в жизни Гарри.

Мужчины отстранились друг от друга и просто стояли рядом, собираясь с мыслями.

— Сириус... ты же знаешь, что ты — важная часть моей семьи.

— Как и ты — моей.

— Тогда, ты будешь стоять рядом со мной? — тихо спросил он. Сириус повернулся к нему с расцветающей на лице улыбкой. — Ты будешь стоять рядом со мной, когда я буду жениться на Гермионе? Будешь моим шафером?

Сириус вздохнул.

— Ох, Гарри. Я тронут. Но... мне казалось, тебе захочется, чтобы там стоял кто-нибудь другой. Может, кто-нибудь с рыжими волосами?

— Ты имеешь ввиду, вместо Рона? — Сириус кивнул. — Я об этом думал. Но в этот день, когда бы он ни настал, ну... я буду жениться на своем лучшем в мире друге, на женщине, которую люблю больше жизни. Я хочу, чтобы рядом были люди, которые больше всего для меня значат.

Сириус улыбнулся и кивнул.

— В таком случае, для меня это будет честью, — Гарри с ухмылкой хлопнул его по плечу. — Со мной там еще кто-то будет?

— Думаю, да. Ремус, если захочет. Может, Джордж.

— Ты понимаешь, что ступаешь прямиком во врата Ада, а?

Гарри нахмурился:

— Что ты хочешь сказать?

— Гарри, как человеку, который через это уже прошел, позволь мне предупредить тебя, что на стадии планирования свадьбы у вас с любимой, скорее всего, будет возникать больше споров, чем за все ваши отношения. Я уж и не знаю, сколько ночей проспал на диване. Так что не строй много планов... например, сколько человек ты попросишь стоять рядом с собой... не посоветовавшись сначала с Гермионой.

— Ну, я только час назад сделал ей предложение. Сомневаюсь, что она уже начала что-то планировать.

Сириус лишь рассмеялся.

— Ох Гарри. Твоя наивность поражает. Она планировала все это с восьми лет, — он сильнее рассмеялся от Гарриного выражения олень-в-свете-фар, потом посерьезнел. — Слушай, пока мы ведем глубокую и значительную беседу, я уже некоторое время хотел тебя кое о чем попросить. Похоже, момент сейчас подходящий.

— Хорошо.

Сириус переступил с ноги на ногу и, казалось, поколебался, прежде чем наконец заговорить.

— Мне трудно об этом говорить, но я должен. Моя работа... ну, может, она и не такая опасная, как твоя, но, просто чтобы ты понял, только за прошлую неделю я получил дюжину смертельных угроз, — он поднял руку, заметив встревоженное выражение на лице Гарри. — Очень редко эти угрозы реальны, — успокаивающе сказал он, — но как знать. Мы с Корделией уже не молоды, мы обзавелись семьей сравнительно поздно, — он сделал глубокий вдох. — К чему я клоню, Гарри... ну, мы с Корделией хотели бы назначить вас с Гермионой опекунами наших детей, если с нами что-то случится.

— О, Сириус, с вами ничего...

— Все так думают. Никому не кажется, что с ними что-то может случится. Но, просто на случай, если все же случится... если мы не сможем вырастить своих детей, нам хотелось бы, чтобы это сделали вы.

Гарри едва нашел слова, чтобы ответить.

— Я... мы постараемся. Думаю, я могу говорить и за Гермиону тоже.

Сириус, казалось, успокоился.

— Спасибо. Мы уже некоторое время собирались вас попросить, но все никак случай не представлялся. А теперь, когда вы оба остепенитесь, в этом даже больше смысла.

— Мне почему-то не кажется, что женитьба на Гермионе будет подходить под понятие “остепенение”, — с усмешкой сказал Гарри.

Они вернулись в Большой Зал и обнаружили вечеринку в полном разгаре. Оркестр играл музыку, и люди танцевали, или болтали, или потягивали пунш и уплетали шоколадки с пирожными. Как всегда, Гарри взглядом отыскал Гермиону. Она танцевала с Сорри и широко улыбалась. Когда они вошли в зал, она ему помахала.

Песня подходила у концу, и Гарри через танцпол подошел туда, где стояли Гермиона с Сорри.

— Могу я вас прервать? — спросил он, подавая руку. Сорри с полупоклоном отошел назад. Гермиона по-дружески поцеловала его в щеку, и он ушел в сторону. Оркестр заиграл медленный вальс, и Гарри нежно привлек ее к себе, ее голова покоилась у него на плече, а их сомкнутые руки были прижаты к его груди у сердца.

Лаура с Джинни смотрели за ними из-за стола, где сидели с Джастином и Джорджем. Джинни улыбнулась, наблюдая, как двое ее друзей медленно танцуют, излучая ауру полнейшей удовлетворенности.