Чего-чего, а здравомыслия слизеринцам было не занимать. Никто не стал возражать на абсурдное утверждение о том, что практику можно освоить, вообще не практикуясь. Я начал подозревать, что Фадж и впрямь принял сторону Темного Лорда, иначе как можно было объяснить столь странную позицию министерства? Вместо того, чтобы обучать студентов защищать свою жизнь, оно пыталось превратить нас в ходячие мишени в грядущих боях, каковые, я не сомневался, вскоре начнутся. Слизерин, разумеется, был застрахован от них не больше, чем остальные факультеты, если даже Малфой по своей наивности полагал иначе. Однако все мы молча записали домашнее задание, убрали учебники в сумки и потянулись прочь из класса, провожаемые слащавой улыбкой новоявленного преподавателя теории защиты.

— Ну и как она вам? — поинтересовалась Полина, караулившая нас неподалеку от дверей. Пятикурсники Равенкло побывали на уроке Амбридж днем ранее, но Полина не стала делиться впечатлениями, заявив, что такое надо почувствовать на своей шкуре.

Мы отправились на улицу. Погода стояла отличная, и делать уроки, которых нам в первую же неделю задали столько, словно экзамены должны были начинаться едва ли не завтра, не хотелось.

— Тоска, — ответил Пирс. — Как можно научиться заклинаниям, только читая о них?

— В том-то все и дело… — глубокомысленно изрекла Полина и вдруг, полуобернувшись, замахала рукой: — Эй, Луна! Привет!

Мы остановились. Луна Лавгуд за лето нисколько не изменилась, разве только стала чуть выше, а ее светлые волосы — чуть длиннее. При виде Полины она улыбнулась и подошла к нашей компании.

— Привет, — сказала она. — Что это с вами такое?

— С нами? — с усмешкой переспросил Нотт, рассматривая причудливые украшения, которые нацепила на себя Луна. Красно-синие осьминоги ушли в прошлое. Теперь у нее в волосах сидели три огромных насекомых — две яркие божьи коровки и устрашающего вида черный с синеватым отливом жук, шевеливший длинными жвалами. Скорее всего, когда-то они являлись заколками, но фантазия Луны превратила их из обыкновенных практических вещиц в предметы ей одной известного культа, и теперь вряд ли кто-нибудь, кроме нее самой, решился бы к ним прикоснуться.

— У них сейчас была Амбридж, — объяснила Полина. — Поэтому они слегка тормозят.

— А-а, — протянула Луна. — Да, это и правда очень скучно… — И безо всякого перехода добавила, посмотрев на меня: — Я тебе кое-то привезла.

С этими словами она полезла в сумку, достала несколько журналов и вручила их мне.

— Думаю, тебе это может понравиться, — сказала она. — Там про рогатых ползунов, вампиров-авроров, и еще про министерство.

Я вздрогнул.

— Его мой папа издает, — Луна кивнула на журналы. — Ну ладно, я пойду, не хочется опаздывать на Снейпа…

— Вот это правильно, — пробормотал Нотт, глядя ей вслед. — На Снейпа опаздывать не стоит.

Удивленный подарком Луны, я собрался было посмотреть, что это издает ее отец, но тут Полина неожиданно приблизилась ко мне едва ли не вплотную, чему помешали только торчащие у меня из рук журналы, уперлась руками в бока и обвиняющим тоном спросила:

— Ты почему ей летом не писал?!

У меня отвисла челюсть. Увидев выражение моего лица, Нотт расхохотался так, что на глазах у него выступили слезы, а проходящие мимо ученики невольно заулыбались. Пирс тоже засмеялся.

— К-кому? — потрясенно спросил я, вытаращив глаза на Полину.

— Луне, кому же еще! — возмущенно ответила она.

— Да я… да с чего мне ей писать!

Полина прищурилась:

— Как это с чего? Ты же с ней встречался в прошлом году!

Может, все это сон? Может, я заснул во время урока Амбридж, и мне привиделся кошмар? Что здесь вообще происходит? Все мысли мгновенно вылетели у меня из головы — я не имел ни малейшего представления, что можно ответить на столь абсурдное утверждение. Нотт с Пирсом вовсю потешались над моим видом, но я ничего не мог с собой поделать, глядя на Полину так, словно надеялся, что она просто решила надо мной подшутить.

— Я ходил с ней кататься на ледяную горку — и все! — Ко мне, наконец, вернулся дар речи. — Это теперь называется «встречаться»?

— Ты танцевал с ней на балу, потом я видела, как вы болтаете в коридорах…

— Да мы просто здоровались!

— А когда ты двое суток провалялся в больнице после Crucio, она пришла тебя проведать!.. Ты прямо какой-то бесчувственный, Линг! — раздраженно продолжала Полина. — В кои-то веки у девочки появились друзья — может, впервые в жизни, — а ты так к ней отнесся!..

— Полина, ты бредишь! — воскликнул я. — Какая муха тебя укусила? Скажи мне, что все это шутка!

— Я не шучу! — разозлилась Полина. — Мы переписывались с ней летом, и она сожалела, что не знает, как твои дела, и что ты ей ни словечка не написал!

— Бред! — повторил я и сделал шаг назад, не желая попадать Полине под горячую руку. — Я с ней общался всего дважды, и я с ней не встречался! Что ты меня сватаешь в конце-то концов?!

Нотт с Пирсом вновь покатились со смеху, но мне было совсем не весело — Полина в ярости тыкала в меня своей палочкой, а в ее глазах горел огонь праведного негодования.

— Ты просто придурок, Линг! Ты кроме своих учебников ничего вокруг не замечаешь! — выкрикнула она. — И хватит ржать! — набросилась она на Пирса. — Заткнись!

Резко развернувшись, она направилась прочь к дверям замка, демонстрируя всем своим видом, что мы нанесли ей глубокое оскорбление. Пирс было двинулся за ней, однако Нотт вцепился в него одной рукой, другой утирая слезы.

— Нет, — простонал он, не в силах совладать со своей истерикой. — Оставь…

Я стоял, как идиот, сжимая в руках подаренные Луной журналы.

— Что, черт побери, с ней случилось? — проговорил я, глядя на Пирса. — Что еще я должен знать?

— Мы опоздаем на Макгонагалл, — ответил тот. — Лучше пошли. Потом поговорим.

— Без меня меня женили, — с крайне довольным видом констатировал Нотт и похлопал меня по плечу. На ходу запихивая журналы в рюкзак, я следом за остальными заторопился на урок Макгонагалл, однако несмотря на наше искренне желание успеть вовремя, мы все равно опоздали, за что Слизерин лишился сразу пятнадцати очков — по пяти с каждого из нас.

Весь день пошел коту под хвост. «Ну за что мне это? — в отчаянии думал я каждый раз, как видел улыбки на лицах поглядывавших на меня Нотта и Пирса. — Как будто и так проблем мало. И почему она в меня вцепилась?», злился я на Полину, почти не слушая, что говорила нам Макгонагалл. Наверняка это было что-нибудь про экзамены, о которых нам не рассказывал только ленивый. Впрочем, учебный план на этот год не слишком меня вдохновил. То, что все должны были изучать в первом семестре, я уже изучил в прошлом, а чем буду заниматься я, Макгонагалл так и не сказала. Первое занятие, как обычно, являлось сугубо теоретическим, но я ничего не записывал, пытаясь успокоить взбудораженные нервы и рисуя на клочке бумаги разных мелких насекомых. Когда Макгонагалл отвернулась, я незаметно махнул палочкой, и насекомые суетливо забегали по поверхности бумаги. «Интересно, смогу ли я оживить кого-нибудь из своих персонажей? — подумал я. — Надо будет на досуге попробовать».

— Объясни же наконец, в чем дело! — пристал я к Пирсу, когда урок закончился, и мы вернулись в нашу гостиную. — Они что, правда летом переписывались?

— Насколько я знаю, да, — ответил Пирс. — Они вроде как подруги. Луна ей нравится, она ее защищает и все такое…

— Защищает? От кого?

— Слушай, ты что, действительно кроме своих учебников ничего вокруг не видишь? — с досадой проговорил Пирс. — Лавгуд — странная девочка даже по меркам волшебного мира, в котором немного странности еще никому не вредило. И отец у нее с большим приветом… ты почитай журналы-то. Все эти морщерогие кизляки, вампиры-авроры, рогатые ползуны…

— Рогатые ползуны живут в Запретном лесу, — сказал я.

— Вот о том и речь, — Пирс кивнул головой. — Именно поэтому Полина на тебя так и взъелась. Она считает, что вы с ней два сапога пара, оба, прости за откровенность, маленько двинутые: Лавгуд — на своих придуманных животных, ты — на своих безумных картинах…