В следующую секунду тело змеи изогнулось, и она стремительно поползла назад. Я не представлял, как можно сражаться вслепую, да еще со змеей, движения которой были значительно быстрее и точнее моих. И когда ее голова показалась из-за поворота, мне пришло в голову только одно — я упал на колени и уперся лбом в пол, чтобы василиск не смог заглянуть мне в глаза. Палочка в моей руке вибрировала так, что едва не выскакивала из ладони. Змея приближалась, шурша чешуей по каменному полу; в коридоре разносилось ее сердитое угрожающее шипение… «Слово Акхепера», приводившееся в книге о волшебных палочках… как же оно начинается?

— Великий Атум вызвал Тота и сказал: «Позови мне Геба, скажи ему „Поторопись!“»… — нужные фразы не без труда всплыли у меня в памяти, и я начал говорить, всем сердцем надеясь, что это парселтанг, и василиск меня понимает. — Когда Геб появился, он сказал: «Береги змей, что находятся в тебе. Они проявляли ко мне уважение, когда я был внизу. Но теперь ты узнал их подлинную природу…»

При этих словах василиск перестал шипеть. Теперь он замер рядом, и краем глаза я видел его огромное зеленое тело слева от моей руки.

— Отправляйся туда, где Отец Нун, и скажи ему, чтобы он охранял этих змей, будь они на земле или в воде. Теперь твоя работа идти туда, где находятся змеи, и говорить: «Следите, чтобы не никому не навредить!»…

Василиск снова задвигался, но на этот раз он пополз обратно. Я продолжал говорить, отчетливо понимая, что пропустил добрую половину «Слова», однако, судя по всему, змею услышанное вполне устроило.

— Берегись магических заклятий, что знают их рты, поскольку в них кроется сила. В своем величии я не стану охранять их, но передам их твоему сыну Осирису. Так они смогут приносить пользу, совершая поступки ради любви ко всему миру, используя магическую силу, что находится в них…

Василиск уполз, и когда палочка перестала дрожать, я встал с пола и со всех ног помчался к Макгонагалл. Однако дверь в ее кабинет была заперта, и я направился в учительскую.

В учительской, несмотря на учебное время, сидели деканы факультетов и вездесущий Локхарт. Они о чем-то шумно дискутировали, но когда я распахнул дверь и остановился на пороге, недоуменно замолчали.

— Василиск! — запыхавшись, выпалил я. — Там… у библиотеки!..

— Василиск?! — потрясенно переспросила Макгонагалл.

— Да, он там ползал! Может, он и сейчас еще там!

— Значит, я была права, — с удовлетворением в голосе заметила профессор Спраут. — Это все же василиск.

«Ничего себе, — подумал я. — Они, оказывается, не знали!»

— Хочешь сказать, ты видел василиска? — переспросил Локхарт. Я кивнул.

— Ага! — воскликнул он. — А вот и врешь! Если бы ты его видел, то обратился бы в камень!

— Действительно, Линг, если вы видели василиска, то как… — развела руками Макгонагалл. Я помолчал — мне не хотелось, чтобы преподаватели узнали, что я змееуст. Однако, если они не поймают змею, всем нам придется покинуть Хогвартс, и я ответил:

— Во-первых, я не смотрел ему в глаза, а во-вторых, сказал «Слово».

— Слово? — воскликнул Локхарт и ткнул в меня пальцем. — Он знает волшебное слово! Он и есть наследник Слизерина! Это он заклинал змею и науськивал на учеников!

— Он имел в виду «Слово Акхепера», — проговорил профессор Флитвик, глядя на меня с некоторым восхищением. — «Слово Акхепера» — это древнее заклинание, изобретенное великим египетским охотником на василисков Акхепера. Оно позволяет подобраться к змее и взять сброшенную ею кожу, которая, как известно, обладает мощными магическими свойствами и которую василиск сторожит два дня после того, как сбросит, ибо на третий день кожа теряет все свои магические качества и больше не представляет никакой ценности. Только для того, чтобы змея это заклинание поняла, нужно говорить на парселтанге… — Флитвик вопросительно поднял бровь, но Снейп меня опередил.

— Он на нем и говорил, — холодно сказал он.

Преподаватели молча смотрели на меня, и не нужно было никакой легилименции, чтобы понять, что происходит у них в головах. Локхарт, раскрыв рот, тыкал в меня пальцем, а когда первое потрясение прошло, продолжил свою обвинительную речь:

— Это он, это он открыл комнату! Он знает какое-то там слово, он говорит на парселтанге, и чудовище его не тронуло!.. Его надо арестовать!

— Нет ничего удивительного в том, что мистер Ди — змееуст, — сказал Флитвик, повернувшись к Локхарту. — В Китае, в Индии, в Восточной Азии и Индонезии змееустов значительно больше, чем в Европе. Там это не является каким-то редким, необычным даром. Возможно, потому, что змей там гораздо больше, чем у нас, да и отношение к ним, признаться, совершенно иное… Так что Линг просто унаследовал свой дар от предков. Я уверен, что он не открывал Потайную комнату. Но если по замку ползает василиск, Минерва, — он взглянул на Макгонагалл, — необходимо отослать учеников в спальни и поймать, наконец, эту зловещую тварь. И мистер Локхарт нам здесь очень пригодится.

— Я?! — потрясенно произнес Локхарт. — Но что я могу сделать?..

— Вы же преподаете защиту от темных искусств, — язвительно напомнил ему Снейп. — Вы должны знать, как бороться с такими созданиями.

Локхарт снова ткнул в меня пальцем, но Макгонагалл, наконец, взяла ситуацию под свой контроль.

— Мистер Ди, возвращайтесь к себе в гостиную. Гилдерой, я прошу вас подготовиться, иначе завтра нам придется распускать школу и возвращать студентов по домам. — Я похолодел. Если за василиском пойдет Локхарт, змея просто оторвет ему голову, и хотя этим она только окажет нам услугу, уезжать отсюда все равно придется. — Учащиеся будут у себя, и этой ночью вы сможете, наконец, заняться делом.

Локхарт выглядел потрясенным и только открывал рот. Вот мошенник, подумал я.

— Ладно, пойду г-готовиться, — наконец, пробормотал он и бочком вышел из учительской.

— Возвращайтесь к себе, мистер Ди, — повторила Макгонагалл таким тоном, будто это я был виноват во всех нападениях. — И закройте дверь, когда будете уходить.

Шагая по длинным коридорам, я впервые за два года подумал, не совершил ли ошибку, выбрав Слизерин. Возможно, шляпа все-таки была права, и мне надо было учиться в Равенкло? Лучше всего у меня получаются чары, да и Флитвик ко мне хорошо относится, вон как защищал сейчас… А Снейп? Он ведь мой декан, это он должен был меня защищать, тем более еще зимой мы говорили о том, что я не открывал эту проклятую комнату. Но Снейп помалкивал и только выдал, что я — змееуст…

По коридорам замка разнесся магически усиленный голос Макгонагалл, призывавшей учащихся идти в свои гостиные. Вокруг захлопали двери классов, зашумели сотни ног. Через несколько секунд я оказался в окружении десятков учеников. Но царящая суета не отвлекала меня от невеселых размышлений. В глубине души я понимал, что вел себя неправильно, и если бы пошел за василиском, а не помчался бы в учительскую, то мог бы рискнуть и сразиться с ним… все лучше, чем Локхарт. Через секунду эта мысль показалась мне глупой, а через две — вполне здравой… Так или иначе, я не знал, как должен был поступить, и, вернувшись в спальню, улегся на кровати, отвернувшись к полкам у стены и все еще не придя ни к какому выводу относительно своих сегодняшних поступков.

— Просыпайся! Да проснись же ты! — кто-то толкал меня в плечо. Я откинул одеяло и зажмурился от яркого света, заливавшего нашу спальню.

— Что? Который час?

— Да какая разница! — это был Нотт, и в его голосе сквозило восторженное нетерпение. — Поднимай свою задницу и пошли в Большой зал!

— Зачем? — глаза у меня автоматически закрывались, так я хотел спать.

— Дамблдор вернулся! Кажется, им все-таки удалось найти чудище!

Я вскочил — сна как ни бывало.

— Пошли же! — Нотт ухватил меня за руку и потащил за дверь.

Толпы учеников вливались в празднично украшенный Большой зал. Столы ломились от угощений. Судя по всему, был уже глубокий вечер, если не ночь, но это никого не смущало. Мы расселись по местам. Идя по коридорам, я вспоминал, что происходило со мной в течение дня, и мое настроение постепенно ухудшалось. Среди преподавателей за столом я не увидел Локхарта, зато в центре восседал довольный Дамблдор, а рядом с ним — сияющая Макгонагалл. Однако даже всеобщая радость по поводу избавления от василиска и возвращения пациентов мадам Помфри не могла стереть моей подавленности.