Обычно в таких случаях полагалось что-то сказать, но церемонии прощания всегда вызывали во мне ощущение фальши. Мертвая плоть нас не слышит, а обратиться к духу можно где угодно. Я сделал шаг назад, подумав, что это вызовет во мне какой-то эмоциональный ответ, но внутри было лишь ощущение пустоты. Тогда я развернулся, вышел из комнаты, оставив дверь открытой, и направился к лестнице в подвал.

Шум празднества, хоть и приглушенный каменными стенами, проникал даже в спальню. Мне хватило сил стянуть с себя одежду и разобрать постель, но как только голова коснулась подушки, я мгновенно уснул и больше ничего не слышал.

Меня разбудил шорох и яркий свет, пробивающийся сквозь веки. Несколько секунд я пытался снова уснуть, но шум не стихал, свет не гас, и я, приготовившись высказать Пирсу все, что думаю о его возне, перевернулся на спину, привстал на локтях и с трудом разлепил глаза.

В комнате находилось трое незнакомых мужчин. Один, рослый брюнет с коротко стрижеными волосами, занимал позицию у двери, держа наготове палочку. Прямо передо мной, прислонясь к спинке кровати Нотта, стоял второй, а третий, длинноволосый тип в круглых очках, аккуратно просматривал содержимое моих книжных полок.

Увидев, что я проснулся, мужчина напротив выпрямился, и я потянулся за палочкой, но на привычном месте ее не оказалось. Мужчина выразительно похлопал по карману своей мантии, а потом сказал:

— Поднимайся, Линг Ди.

— Вы кто? — спросил я.

— Собери рюкзак. Возьми самое необходимое. И не пытайся применять магию, иначе нам придется тебя обездвижить. Ты ведь не хочешь, чтобы он тебя одевал? — Мужчина кивнул на рослого брюнета, который немедленно осклабился.

— Кто вы? — упрямо повторил я.

— Оденься потеплее — свитер, или что ты там носишь… Деньги есть? Забирай все.

Прежде, чем я успел ответить, мужчина в круглых очках снял с полки книгу, которую зимой дал мне Снейп.

— Смотри, что у него есть, — обратился он к своему коллеге напротив.

Тот быстро пролистал книгу и вернул ее очкарику.

— Тем более, — сказал он и вновь посмотрел на меня. — Не теряй времени, иначе пойдешь под Империо.

Эти люди отличались от авроров не только отсутствием форменных мантий. Они были спокойными, а не суетливыми; уверенными, но не наглыми, и не казались бестолковыми или недалекими, каковые качества я считал неотъемлемой характеристикой большинства полицейских, будь они магглами или волшебниками. Особого выбора у меня не было, тем более в отсутствие палочки, и я начал собираться, слегка удивляясь собственному спокойствию, но потом сочтя его компенсацией всего пережитого за последние сутки.

— Это что? — спросил очкарик, копавшийся теперь в ящиках моей тумбочки.

— Ключ, — ответил я и натянул на себя свитер.

— Вижу, — сказал мужчина. — Ключ от чего?

— Не знаю, — буркнул я. — Мне его по завещанию оставили.

— Возьми, потом разберемся, — сказал тот, что стоял у кровати Нотта. — И книгу не забудь.

Я выложил из рюкзака все учебники и конспекты и начал думать, что же мне с собой взять.

— Быстрее, Ди, — поторопил мой собеседник. Я бросил в рюкзак мешочек с галеонами, перья, несколько листов бумаги, чистую футболку и застегнул молнию. Мужчина указал на дверь, и брюнет открыл ее, пропуская меня вперед.

Замок был тихим и пустынным. Портреты спали, двери в Большой зал оказались закрыты, мусор, валявшийся в холле, убран. На улице выяснилось, что сейчас ночь; значит, я проспал больше половины суток. Посреди залитого лунным светом двора стояло несколько человек. Обогнув груду камней, мы направились к ним, как вдруг небо над лесом за воротами озарила яркая вспышка красного фейерверка. За первой вспышкой последовала вторая, потом еще одна, и я понял, что празднование победы переместилось из школы в Хогсмид.

По мере нашего приближения один из людей во дворе создал для нас портал. Он сделал это точно так же, как Дамблдор, заколдовавший для меня подсвечник перед домом с кольцом-крестражем, только сейчас вместо подсвечника в воздух взлетел небольшой металлический шар. Когда мы подошли, мой сопровождающий вежливо, но крепко взял меня за руку и, ни слова не говоря, коснулся портала.

Я думал, мы окажемся рядом с телефонной будкой у Министерства или даже в нем самом, однако пунктом нашего назначения были места куда более отдаленные, и там действительно оказалось холодно.

Мы стояли на каменной площадке, на вершине продуваемой всеми ветрами голой скалы. Рядом располагался маяк, чей мощный прожектор был направлен в море, выхватывая из сумрака небольшой фрагмент гигантского сооружения, которое невозможно было окинуть одним взглядом или осветить одним прожектором.

Передо мной высился Азкабан. Хотя я никогда не видел его изображений, ничем другим это место быть не могло. Если первое впечатление от величественного замка Хогвартса вызывало ощущение уюта и тепла, то Азкабан рождал благоговейный трепет, подавляя своими размерами и строгой аскетической архитектурой. Он не стоял на острове — он сам был островом, вырастая из морских вод и возносясь к облакам на высоту небоскреба. Я и не предполагал, что среди волшебников столько преступников: внутри подобного сооружения могла скрываться не одна тысяча камер.

— А я думал, вы не авроры, — произнес я, с невольным восхищением разглядывая исполинский Азкабан. Мужчина выпустил мою руку и теперь стоял рядом, позволяя вдоволь насладиться видом тюрьмы.

— Мы не авроры, — кратко ответил он. — Нам сюда, — и указал на вход в маяк.

Внутри круглого помещения находилось несколько столов, за которыми сидели колдуны, а по стенам стояли охранники с палочками в руках. Никакой лестницы наверх, к прожектору, я не увидел. Один из колдунов занес мои данные в картотеку и предупредил, что любая попытка колдовства на территории Азкабана будет считаться нарушением режима и повлечет за собой санкции. У меня забрали рюкзак, обещая вернуть его после досмотра, и мой сопровождающий воспользовался еще одним порталом, чтобы пересечь пролив и попасть внутрь тюрьмы.

Мы очутились в похожей круглой комнате, но стены здесь не покрывала штукатурка, а само помещение было гораздо больше. На этом этапе конвоир передал меня двоим местным охранникам, и мы вышли в коридор.

Казалось, что в Азкабане, от которого у Хагрида остались такие тяжелые воспоминания, должна быть темнота, сырые, покрытые плесенью стены и низкие потолки, словно в застенках средневековой инквизиции, однако то, что я успел увидеть за краткое время прохода по коридору, явилось едва ли не полной противоположностью этому представлению. Здесь было довольно тепло, а свет излучали прикрепленные к потолку овальные лампы. По обе стороны коридора располагались металлические двери без ручек и номеров, но с нарисованными на них квадратами разного цвета, и у одной такой двери, чей квадрат был наполовину фиолетовым, наполовину белым, мы и остановились.

Второй охранник коснулся квадрата палочкой, и дверь утратила плотность, превратившись в полупрозрачный мираж и открыв за собой довольно просторную камеру с десятком сидевших в ней человек. Охранник подтолкнул меня к призрачной двери, и я шагнул внутрь, почувствовав, будто прохожу сквозь холодный водопад.

При моем появлении люди начали поднимать головы, чтобы посмотреть, кого к ним привели. Справа от двери, на самом краю металлической лавки, я увидел Амикуса Кэрроу.

— Линг! — воскликнул он, и в ту же секунду из угла камеры раздался громкий смех.

— Реабилитация! — хохотал Тейлор. — Вот так реабилитация!..

«Все же он придурок», подумал я и сел рядом с Кэрроу.

— Это правда? — проговорил Амикус, глядя на меня со смесью неверия и отчаяния. — Правда, что Темный Лорд… что Поттер убил его?

— Правда, — ответил я.

— Только не забудь добавить, что ты предал Повелителя и дрался на стороне врага, — хмуро произнес один из Пожирателей.

— Я его не предавал, — ответил я.

— Ты должен был явиться на вызов! — рявкнул Пожиратель. — А ты вместо этого спалил своими адскими взрывами дюжину наших! Как это назвать, если не предательством?