Кэрроу окаменел. Я был уверен, что он станет сопротивляться, хотя бы попытается вытащить палочку, но Кэрроу превратился в статую, глядя на патронуса так, словно это была сама смерть. Патронус сделал шаг, протянул лапу и сомкнул пальцы на его шее. В таком положении он поднял Кэрроу с нар и вывел в проход. Тот не проронил ни звука, послушно следуя за патронусом и не сводя с него глаз. Я вошел в камеру и сел там, где только что сидел Кэрроу.

— Где твоя палочка? — Я старался говорить спокойно, хотя давалось мне это непросто. Девочка молчала, глядя на меня с таким же ужасом, с каким несколько секунд назад смотрела на патронуса.

— Здесь, у него? — я кивнул на Кэрроу. — Или осталась у тебя в спальне?

— В спальне, — прошептала она.

— Хорошо, — сказал я, хотя ничего хорошего в этом не было. — Ты найдешь отсюда дорогу одна?

Девочка кивнула.

— Тогда иди, — проговорил я и встал. Девочка, однако, не шевелилась.

— А моя мама? — спросила она тихо. — Ее теперь уволят?

Я бросил взгляд на Кэрроу.

— Это он тебе сказал?

Девочка снова кивнула.

— Никто твою маму не уволит, — ответил я. — Он тебя только пугал.

Девочка смотрела на меня с недоверием, и это была правильная реакция — реши Кэрроу отомстить, я бы не смог помешать ему и вряд ли вообще узнал бы об этом, — но после моих слов она, наконец, покинула тюрьму, и я почувствовал себя гораздо свободнее.

— Кто ее мать? — спросил я, подходя к застывшему перед патронусом Кэрроу. — Уборщица какая-нибудь? Машинистка? Официантка? Без мужа, из бедной семьи, одна растит ребенка… Как же вы все предсказуемы. — Я покачал головой. — Если мне не изменяет память, эта девочка из Хаффлпаффа, верно? Вы ведь думали: ну что такое профессор Спраут — безобидный ботаник, даже если она узнает, то все равно ничего не сможет сделать. Но если я пойду сейчас к ней и расскажу, что видел, наутро от вас даже перегноя не останется. Некоторые наши растения очень любят мясо и умеют быстро его переваривать. Мы пытались спасти вас, профессор Кэрроу, но у них такие цепкие лианы, и они так быстро расщепляют белки…

Я с деланным сожалением вздохнул. Кэрроу молчал. Разумеется, он мне не верил и ждал, что же я предприму на самом деле.

Я направился к выходу из тюрьмы, коснувшись сознания патронуса, который вместе со своим пленником неторопливо последовал за мной.

— К Снейпу, — бросил я, не оборачиваясь и осветив палочкой темную лестницу.

Тут Кэрроу все же пробрало.

— Нет! — захрипел он, протягивая ко мне руку. — Нет, стой!..

С моих плеч точно камень свалился — я был искренне рад услышать эти слова. Промолчи Кэрроу сейчас, и это бы доказывало, что Снейп мог знать об интересах своего зама, или, по крайней мере, ничего бы ему не сделал, узнав. Тогда передо мной вставала сложная этическая дилемма, о которой неоднократно предупреждал Флитвик и которая до сих пор позволяла мне спать спокойно. Но раз Кэрроу испугался, все было хорошо и правильно. Я не стал останавливаться сразу, чтобы он не подумал, будто меня так легко убедить. Лишь когда Кэрроу оказался перед дверью на спиральную лестницу, а я услышал еще несколько «пожалуйста» и «нет», патронус встал и отнял лапу от его горла.

— Как… как ты сюда попал! — выдохнул Кэрроу, потирая шею и косясь на патронуса. — И убери от меня эту тварь, бога ради…

— Ну конечно, — саркастически сказал я. — Будто я не знаю, как лихо вы с палочкой управляетесь.

— Дурак, — пробормотал Кэрроу. — Ничего-то ты не понимаешь. — Он снова посмотрел на патронуса, потом на меня. — Думаешь, поймал преступника, герой… А сам? Сам-то ты кто?

— Речь не обо мне! — разозлился я, и патронус тихо зашипел.

— А о чем? — грустно спросил Кэрроу. — О чем речь? Чего ты хочешь?

— Разве непонятно? — удивленно проговорил я. — Чего я могу хотеть? Разумеется, чтобы вот этого… — я указал на камеры, — никогда больше не было!

— И все? — Кэрроу помолчал, уже не обращая внимания на патронуса, который в это время пробовал на зуб ближайшую решетку, а потом сказал:

— Не обольщайся, Ди. Ты не лучше меня. Ты — такой же.

— Я не развращаю детей! — рявкнул я.

— Нет, нет, конечно нет, — Кэрроу отрицательно качнул головой. — У тебя что-то другое. У всех нас что-то свое. — Он выглядел необычайно спокойным, даже умиротворенным. — Темный Лорд это видит. У него много сторонников, но Метки достаются не всем. Я иногда думаю, может, мы были помечены еще до того, как ее получили? — Он шевельнул левой рукой. — Вот Северус, например, считает, что это Метка изменяет людей, какие-то там ее поля-шмоля… — Кэрроу горько усмехнулся. — А мне кажется, никого-то она по большому счету не меняет. Просто выносится на поверхность всякая муть и гниль, которой в остальных нет. И у тебя так. — Он посмотрел мне в глаза. — Потому что будь ты другим, то уже давно отвел бы меня к Снейпу и не слушал бы никаких причитаний. А ты, Ди, стоишь здесь передо мной и вычисляешь: вот настанет однажды удобный момент, и припомнишь ты старому мерзавцу все, что он тут вытворял. Так что, мальчик… — он печально вздохнул, — Повелитель не ошибается.

Шар над камерой почти погас; патронус, окруженный тусклой малиновой аурой, ходил по проходу и кусал решетки, руководствуясь какими-то своими недоступными мне мотивами.

— Ты ведь знал, да? — спросил меня Кэрроу уже с другой интонацией. — Знал с самого начала?

Я нехотя кивнул.

— И молчал, — удовлетворенно резюмировал он. — Следил. Ждал. И Северусу ни слова, ни намека… Надеюсь, это не потому, что ты считал, будто он в курсе? В отличие от тебя, он не стал бы церемониться, сразу бы вызвал дементоров. — Кэрроу снова вздохнул. — Ладно, Ди, пошли-ка отсюда. И убери своего зверя — неужто ты до сих пор считаешь, что я могу тебе навредить?

— Думаю, можете, — сказал я, просто чтобы что-то сказать и не чувствовать себя так погано. Кэрроу ничего не ответил, лишь покачал головой, развернулся и начал подниматься по лестнице, не дожидаясь, что я последую за ним.

Мне не хотелось возвращаться в спальню. Я сел на ступеньку у входной двери, напротив прохода, по которому гулял патронус, и стал смотреть, как он развлекается с решетками. «А ведь это отличное место для тренировок», вдруг подумалось мне. После нападения Пожирателей Выручай-комната казалась уже не комнатой, а проходным двором, да и бегать каждый раз на седьмой этаж было лень. Тюрьма же находилась совсем рядом. Дрессировать патронуса я не собирался — мне хотелось изучить некоторые заклинания чар, поэкспериментировать с упражнениями из тибетских книг, проверить кое-какие заклятья трансфигурации из университетского практикума… Хлопок аппарации вывел меня из раздумий: рядом возник Добби, чья кожа в свете ауры патронуса казалась серовато-пурпурной.

— Линг Ди его отпустил, — обвиняющим тоном произнес эльф. — Это потому, что он тоже Пожиратель?

— А что я должен был делать? — спросил я устало. — И ему голову отрубить?

— Его не жалко, — сказал Добби.

— Никого не жалко, — ответил я. Добби недовольно молчал, и я продолжил: — Теперь Кэрроу вряд ли появится здесь после отбоя, но если тебе не влом…

— Я буду следить, — кивнул эльф и исчез. Я вздохнул, поднялся на ноги и убрал патронуса, мгновенно оказавшись в полной темноте. Несколько секунд я наслаждался ею, представляя, будто вокруг меня во все стороны простирается необъятное, бескрайнее пространство, а потом зажег Люмос, вышел на лестницу и закрыл за собой тюремную дверь.

— Ты сегодня злой, — сказала Миллисент.

Я сел, взял лежавшую у рюкзака футболку и натянул ее на плечи, думая, что тут можно ответить.

— Кэрроу поднял меня ни свет, ни заря, еще шести не было, — проговорил я, не оборачиваясь. — Какие-то идиоты разрисовали стены бездарными граффити.

— Да неужели, — усмехнулась Миллисент. — И он хотел, чтобы ты увидел их с утра пораньше?

— «Отряд Дамблдора объявляет сбор», — процитировал я. — Лучше бы написали: «Здесь был Поттер».