Паук быстро приподнял свое черное волосатое тело и снова опустил брюхо на землю, явно недовольный тем, как разворачивается беседа.

— Мы даем вам возможность уйти, — произнес он. — В этот печальный день мы не будем на вас охотиться. Но больше не ходи сюда, Хагрид. Мы уважали волю нашего Отца, но перед тобой у нас нет обязательств.

— С дороги! — рявкнул Хагрид и шагнул к пауку. Замершая перед нами масса качнулась навстречу, словно единый организм, и в ту же секунду я выпустил патронуса.

Фиолетовая тварь возникла точно между разозленным Хагридом и напряженно застывшим пауком. Патронус угрожающе зашипел, увидев перед собой такую тьму врагов, а потом молниеносным движением схватил паука за голову и поднял над землей, будто это был не здоровенный арахнид в половину его роста, а крысеныш из хагридова сарая.

— Что за черт! — Хагрид замер, впервые увидев перед собой такое существо. — Линг! Это ты его наколдовал?

— Это мой патронус, — сказал я. Патронус держал паука, безвольно повисшего у него в лапе, а потом швырнул в толпу и издал пронзительный визг, вытянув голову вперед и сверкая алыми глазами. Пауки не шевелились, словно Бандерлоги, завороженные танцем Каа. Хагрид обернулся, желая мне что-то сказать, но потом передумал, перевел взгляд на многочисленных потомков своего любимца и угрожающе произнес:

— А ну прочь!

Патронус прыгнул вперед, и пауки отхлынули в стороны, образовав большой коридор. Делегат арахнидов, с которым так невежливо обошелся мой патронус, уже выбрался из толпы и подобрался к самому краю прохода. Хагрид последовал за патронусом, расчищавшим ему путь, а я остался у входа в котловину. Паук-делегат неловко попятился к одному из самых больших отверстий, и Хагрид, не мешкая, нырнул прямо туда.

Я не представлял, насколько Арагог большой, пока не увидел его, переместившись в сознание патронуса, который последовал за Хагридом в нору. Посреди огромной земляной пещеры вверх ногами лежал паучище размером со слоненка, и каким бы сильным Хагрид не был, вряд ли он смог бы поднять его и вынести наружу.

Я убрал патронуса, поскольку в пещере, кроме мертвого Арагога, никого не наблюдалось, и устремился по проходу между пауками, чтобы помочь Хагриду.

— Ты что! — прокряхтел лесничий, пытаясь сдвинуть Арагога с места. — Зачем сюда пришел? Они ж могли броситься!..

— Теперь уже не бросятся, — ответил я и направил на паука палочку. Через секунду тот оторвался от земли и повис в воздухе. — Идем.

Мы покинули логово с летящим, словно демоническое НЛО, Арагогом, однако пауки не шевелились, провожая нас в полном молчании. Когда мы вышли из котловины и покинули, наконец, владения арахнидов, Хагрид, замыкавший нашу небольшую процессию и следивший за тем, чтобы лапы паука не цеплялись за ветки, спросил:

— Значит, это про тебя тогда в газетах писали — «Патронус-тень в Министерстве»?

— Да, про меня, — ответил я.

— И ты отправился туда вместе с Гарри?

— А ты не знал? — я был немного удивлен.

— Не знал, — пробормотал Хагрид и на время умолк.

Мы возвращались извилистым маршрутом, выбирая такие места, где между деревьев было достаточное расстояние, чтобы Арагог не застрял. Лучи луны рассеивались в густой листве, почти не добираясь до земли, и на путь к дому Хагрида мы потратили значительно больше времени, чем на пробежку до логова пауков.

Опустив Арагога в траву позади огородных грядок и забора, мы некоторое время в молчании стояли рядом, словно отдавая последнюю дань вождю и прародителю местных акромантул. Наконец, Хагрид глухо произнес:

— Хоронить буду завтра. А пока пусть полежит здесь.

Я кивнул и сказал:

— Ладно, мне пора в замок. Двери, наверное, уже заперли, придется стучать.

В темноте я не видел лица Хагрида, но его голос выдавал волнение.

— Хочешь, с тобой пойду? Если что — скажу, я тебя задержал.

— Спасибо, но лучше я сам. А ты… отдыхай, — ответил я и направился к замку, в котором еще горело довольно много окон.

К счастью, двери оказались не заперты — вероятно, кто-то из преподавателей вышел на улицу и еще не успел вернуться. Чувствуя себя уставшим и желая побыть в тишине и одиночестве, чтобы поразмыслить о некоторых странностях сегодняшнего вечера, я сбежал вниз по лестнице и нос к носу столкнулся с Филчем, поднимавшимся из подвалов на первый этаж.

— Ты что это шастаешь по ночам! — в восторге воскликнул Филч, хватая меня за руку. — А ну марш со мной к декану!

— Пустите, — я попытался отцепиться от настырного смотрителя, но тот уже тащил меня по коридору к кабинету Снейпа.

Дверь в кабинет профессора была не заперта — Филч громко постучал и, дождавшись приглашения, распахнул ее, втолкнув меня в полутемное помещение. Снейп проверял чьи-то письменные работы, сидя за столом, на котором громоздились желтоватые листы пергаментов.

— Вот, профессор! — обрадовано начал Филч. — Нарушитель! Поймал его на лестнице — спускался в подвалы… это в двенадцать-то ночи!

«Да еще одиннадцати нет», подумал я, но ничего не сказал.

Снейп быстро взглянул на меня и ответил:

— Ладно, Аргус, отпустите его. Я разберусь.

— Уж разберитесь, — радостно поддакнул Филч, по своему обыкновению вдохновленный перспективой чьего-то наказания, и повернулся к двери. — Чтоб впредь неповадно было… а то совсем распустились, делают, что хотят…

Продолжая бормотать свой обвинительный монолог, смотритель удалился, прикрыв за собой дверь, и я остался наедине с деканом, не испытывая, впрочем, ни малейшего чувства вины, несмотря на его пристальный взгляд и не обещающее ничего хорошего выражение лица.

— Я жду объяснений, — холодно произнес Снейп, кладя перо на стол.

Мне не хотелось выдавать Хагрида и навлекать на него неприятности, но еще меньше хотелось врать Снейпу.

— Был у Хагрида, — ответил я.

— Сейчас одиннадцать, — сказал Снейп. — Отбой в девять. Что помешало вам вернуться вовремя?

— У Хагрида проблемы, — уклончиво проговорил я.

— Проблемы у вас, — парировал Снейп, поднимаясь из-за стола. — И они будут серьезными, если вы продолжите ходить вокруг да около.

— У Хагрида умер паук, — объяснил я без энтузиазма. — Он расстроился, и мы с ним говорили, — я пожал плечами, предполагая, что вдаваться в подробности таких разговоров нет смысла — и так все понятно. Однако Снейп покачал головой и ответил:

— Вы надеетесь убедить меня, что вели с ним утешительные беседы? Я жду правды, Ди, и если вы не хотите полного запрета на визиты к Хагриду вплоть до конца экзаменов, у вас есть последняя попытка.

— У Хагрида умер паук, — повторил я, задетый словами декана, который, по-видимому, тоже считал, что понимание чувств окружающих мне недоступно. — Когда он об этом узнал, то побежал в гнездо, чтобы его забрать… чтобы другие пауки его не съели…

— И вы, конечно же, увязались за ним, — закончил Снейп.

— Я не увязался, — сказал я недовольно. — Я пошел.

— Невелика разница, — бросил декан. — К гнезду акромантул запрещено приближаться, и Хагрид ходит туда на свой страх и риск…

— Он не понимает этого риска! — возразил я. — Он был уверен, что пауки его не тронут!

Тут я понял, что ляпнул лишнее. Вполне возможно, Снейп спустил бы все на тормозах, если б решил, что наша прогулка была тихой и мирной: пришли, забрали тело и спокойно вернулись обратно.

— Что значит «не тронут»? — Снейп так и впился в меня глазами.

Я молчал.

— Что значит «не тронут»? — угрожающе повторил профессор и подошел ко мне ближе.

— Ну… пауки дали Арагогу слово, что не причинят Хагриду вреда, — неохотно ответил я, коря себя на несдержанность. — А когда Арагог умер, они от него освободились… Они ничего нам не сделали, просто предупредили, чтобы Хагрид больше к ним не приходил, — поспешно добавил я, глядя на Снейпа и подозревая, что вот-вот наступлю на очередную мину-ловушку. — Мы забрали паука и ушли. Тем более он был большой, его пришлось левитировать, а у Хагрида нет палочки…