— Преимущество? — переспросил я, подскочив на стуле. Снейп прищурил глаза.

— Вы слышали вопрос? — процедил он.

— Преимущество невербальных… — начал тихо подсказывать мне Пирс, но профессор перевел взгляд на него, и Пирс мгновенно замолчал.

— Ну… — начал я, не понимая, что тут объяснять, если и так все понятно, — невербальные легче…

— Надо же! — язвительно произнес Снейп, покачав головой. — Блестящее объяснение для шестикурсника — невербальные легче!.. Прошу всех встать и выйти из-за парт.

Досадуя на свое так не вовремя возникающее косноязычие, я поднялся и встал в проход вместе с остальными. Снейп махнул палочкой, и парты, распихивая учеников, начали отъезжать к стенам, освобождая центр класса. Возникла толкотня, и я, воспользовавшись моментом, тихо поинтересовался у Пирса:

— Ты что, собираешься создать инфернала? Есть на примете подходящий труп?

— Я просто хотел узнать, насколько глубоко он будет вдаваться в подробности, — так же негромко ответил Пирс. — Судя по всему, вдаваться в них он вообще не намерен.

— Тишина! — произнес Снейп, когда парты остановились, а ученики перестали от них уворачиваться.

— Основное преимущество невербальных заклятий состоит в их непредсказуемости, — четко продолжил профессор, оглядывая своих слушателей, образовавших в классе неровный полукруг. — Мистер Ди, прошу вас…

Он указал на место рядом с собой. Предчувствуя, что ничего хорошего меня не ожидает, я вышел и остановился сбоку от профессора.

— Насколько мне известно, кроме мистера Ди, который с первого курса предпочитает работать невербально, никто из вас не озаботился самостоятельным овладением этой техникой, — обвиняющим тоном сказал Снейп, неодобрительно глядя как на гриффиндорцев, так и на слизеринцев, — хотя для этого требуется лишь концентрация, целеустремленность и быстрота мышления. Сейчас мы покажем вам, как в реальности выглядит невербальная работа. Отойдите к стенам и смотрите внимательно.

Стоявших в центре класса учеников как ветром сдуло. Некоторые, прижимаясь к партам, вытащили палочки, чтобы в случае чего защититься от возможного попадания заклятий. Снейп обернулся ко мне.

— Надеюсь, вы понимаете, — негромко произнес он, — что должны использовать только те заклинания, что изучены вами на школьных уроках?

Я боялся, что в отместку за невнимание Снейп решит сделать из меня отбивную, но все оказалось не так ужасно — видимо, ему действительно хотелось, чтобы студенты поняли все преимущества невербальной работы. С минуту мы молча, по очереди, перебрасывались несложными проклятиями, то и дело выставляя Protego, а потом Снейп опустил палочку и повернулся к замершим у парт и стен ученикам.

— Скорость и непредсказуемость как результат концентрации и направленной воли, — сказал он. — А теперь разбейтесь по двое и начинайте работать. И чтобы я не слышал ни слова!

Нотт решил выбрать себе в напарники Малфоя, а я встал напротив Пирса, поджидавшего меня с довольной ухмылкой на лице. Начав упражнение, я совсем не удивился, что невербальные у Пирса получаются без особых проблем — если отец с детства учил его сопротивляться Imperio, то мог объяснить и азы мысленной работы с заклинаниями. В результате благодаря нему Слизерин заработал десять баллов, а Поттер, нахамивший Снейпу в конце занятия — субботнее наказание.

Перед началом зельеварения у дверей в класс столпились ученики со всех четырех факультетов — тех, кто решил продолжить изучение этого предмета на шестом курсе, оказалось не так уж много. К моему удивлению, гриффиндорцев было всего трое — Поттер, Грейнджер и Уизли.

— Вот уж не думал, что Поттер решит изучать зелья, — тихо сказал я, когда мы остановились в коридоре неподалеку от входа. — Значит, он умудрился получить за С.О.В. «превосходно»?

— Насколько я знаю, Слагхорн берет и с более низкими оценками, — ответил Нотт.

Наконец, дверь открылась, и толстяк начал запускать всех в класс. К первому уроку он подготовился основательно: в классе витали ароматы зелий, кипевших в четырех больших котлах. Мы с Ноттом, Пирсом и только что прибежавшей Полиной уселись за один стол, с удовольствием принюхиваясь к приятным запахам и осматривая слегка изменившийся вид помещения, отражавший теперь вкусы нового преподавателя.

Слагхорн не был оригинален, начав урок с общих фраз о том, чем нам предстоит заниматься весь этот год, после чего решил проверить, знаем ли мы, какие зелья находятся в расставленных по классу котлах. По традиции, руку подняла одна Гермиона, хотя я был уверен, что и Пирс, и Полина знают правильные ответы.

Незнакомый с манерами гриффиндорки, Слагхорн поначалу был крайне доволен ее активностью, однако после того, как Гермиона вытянула руку в третий раз, решил все-таки разобраться, почему помалкивают остальные ученики. Он обежал взглядом столы и остановился на Пирсе и Полине, которые при вопросе о третьей субстанции начали улыбаться и переглядываться. «Ну еще бы», подумал я.

— Насколько я понимаю, — начал Слагхорн, подбираясь ближе к нам, — не одной мисс Грейнджер известно, что находится в третьем котле. Не нужно стесняться, мои дорогие — ведь не зря же вы решили посвятить следующие два года изучению премудростей зельеварения. Будьте активнее. Прошу прощения, что пока не знаю всех вас по именам… мистер?..

— Пирс, — сказал Пирс. Слагхорн аж подпрыгнул.

— Мой юный друг, вы, случаем, не сын Клайва Пирса?!

Судя по выражению лица, Трента к шестому курсу достало, что все новые преподаватели обязательно задают ему этот вопрос, и он с неудовольствием проговорил:

— Ну и что, что сын? Я и сам кое-что умею.

— Разумеется! — Услышав, что его догадка оказалась верной, Слагхорн прямо расцвел. — Я ни в коем случае не сомневаюсь в ваших способностях! Напротив, теперь я более чем уверен — вы прекрасно знаете ответы на все вопросы, что были заданы мною ранее! Итак, мистер Пирс, что же у нас в третьем котле?

— Приворотное зелье, Амортенция, — ответил Пирс, и Полина снова заулыбалась. — Довольно опасная штука, несмотря на все эти приятные запахи.

— Совершенно верно! — довольным голосом воскликнул Слагхорн. — И, судя по всему, ваша прекрасная соседка отлично осведомлена, почему это зелье столь опасно?

— О, — с удовольствием сказала Полина, — еще как осведомлена! На одном приеме мой брат подлил Амортенцию в вино девушке, которая ему нравилась, а потом целый год не знал, куда от нее деваться.

«Полина — манипулятор, — подумал я, заметив, как Слагхорн навострил уши при слове „прием“. — А у толстяка губа не дура».

— Мисс?.. — спросил Слагхорн, наверняка ожидая услышать очередную знакомую фамилию. Полина с нескрываемой гордостью произнесла:

— Мазерс!

Невозможно было не отдать должное ее расчету — фамилия произвела на Слагхорна эффект разорвавшейся бомбы. Малфой, на которого тот не обращал ровно никакого внимания, выглядел недовольным еще с тех пор, как новый профессор соловьем разливался об уме и талантах Гермионы, а теперь смотрел на Слагхорна с откровенной ненавистью за такое пренебрежение к его персоне.

— Мисс Мазерс! — ошеломленно произнес Слагхорн, едва ли не отвешивая ей поклон, будто королеве. — Почту за честь учить вас! Такая семья, такая история…

— Спасибо, — вежливо проговорила Полина, наверняка предполагая услышать нечто подобное.

Сказав еще пару лестных фраз, Слагхорн, наконец, вернулся к теме урока. Эрни Макмиллан из Хаффлпаффа поинтересовался, что за зелье находится на учительском столе, и Слагхорн, видимо, давно предвкушавший этот вопрос, пустился рассказывать о бурлящем в котелке «Феликс Фелицис». Услышав, что маленький флакон с этим зельем станет наградой за качественную работу на уроке, все замерли, воодушевленные перспективой обрести абсолютную удачу хотя бы на двенадцать часов.

— Итак, — продолжал Слагхорн, благодушно осматривая учеников, не спускавших с него внимательных глаз, — для того, чтобы получить этот флакончик, — он еще раз показал заветный приз, — вам следует максимально качественно сварить Напиток живой смерти…