Алиса Эльфман
Оборотная сторона. Часть II.
Под знаком мертвой птицы
Посвящается двум людям:
Кристине – настоящей подруге. Не знаю, что было бы, не появись ты в моей жизни.
Энн – истинной волчице. Жаль, что наши тропы разошлись.
Спасибо вам за безмерное понимание и настоящую поддержку.
Книга третья.
Земля крови
***
Земля суха,
земля тиха,
земля
бездонных ночей.
(Ветер олив
и ветер нагорий.)
Стара
земля
свечей
и горя.
Земля
глубинных криниц.
Земля
Запавших глазниц,
стрел над равниной.
(Ветер, путь без границ,
ветер, шум тополиный.)
Федерико Гарсиа Лорка.
Темная песня струится,
Льется она над тобой.
Ох, почему нам не спится?
Видно, забыли покой.
Темная песня нас учит,
Чары сплетая колец.
Но никогда не разлучит
Наших озябших сердец.
Песня все вьется над крышей.
Мелодию тянет тоски.
Пусть нас никто не услышит,
Пусть не протянет руки.
Главное в песне поется –
О том, что изведаем час,
Когда вражья кровь изольется,
Когда не разлучат уж нас.
Под темные ритмы мы в пламе
Сгораем и бьемся в борьбе.
Но не опустим мы знамя.
Не покоримся судьбе.
Пусть эта темная песня,
Как гимн, что важней панихид,
Расскажет им всем, что мы вместе,
Что пламя все так же горит.
И пусть страшатся все вороги,
Ведь двое всех полчищ сильней.
Стоят, крепко взявшись под руки.
И песня их мрака темней.
Алиса Эльфман. "Темная песня".
Осколок к осколку,
И волчее – волку.
Как серебру – звон.
Осколок к осколку,
И волчее – волку.
А мне тогда что?
Пикник "Клянись же, ешь землю".
***
Мертвый лес. Вот первая мысль, которой следовало прийти в чью-либо голову при виде этих удручающе голых деревьев и ковра сухих листьев, освещенных желтовато-сумеречным светом. Все это не казалось бы таким жутким, если бы не абсолютная тишина, заполняющая место: ни скрипа, ни шороха, ни хруста все той же листвы.
Впрочем, кладбищенский покой (но не безмолвие!) вскоре было нарушено. Девушкой в белом платье – то ли подвенечном, то ли просто вечернем. Впечатление от ладно сидящего на стройной фигурке наряда, портили бурые пятна неизвестно происхождения, коими были усеяны и подол, и лиф, и даже тонкие перчатки из атласа. Неужели то были следы крови? А если да – то, что же произошло с этой девушкой?
По крайней мере, пострадавшей она не выглядела. Шла легко, не потревожив тишину вокруг ни единым звуком. Как это удавалось делать ей, ступая по сушеным листьям – загадка. Девушка казалась невесомой, будто призрак. Но впечатление это было ложным. Стоило "невесте" раскрыть рот, как оттуда (словно против ее воли, будто кто-то иной говорил девичьими устами!), разрывая на клочья молчание мертвого леса, вырвались странные слова: "Они решили, что я иду на смерть. На самом деле, я иду убивать!"
К кому обращалась девушка? Хм, возможно короткая речь адресовалась маске на длинной ручке, что она крепко сжимала в правой ладони? Темная глянцевая поверхность ее скрупулезно отражало лицо "невесты", как черное полированное зеркало. Но вдруг черты отражения исказились, хотя мимика реальной девушки оставалась неизменной. На секунду ее зеркальный двойник продемонстрировал собственную волю.
Ладонь девушки упала на металлическую поверхность – будто она дала пощечину своевольной маске. Но тут вопреки логике, вопреки всем законам природы – на бледной щеке "невесты" зарозовел след от ее собственной ладони…
Пролог
- В ы не понимаете? – человек с множеством драгоценных перстней на каждом пальце, устало покачал головой, - Нам НЕОБХОДИМ союз с волками!
Юноша с длинными черными волосами, заплетенными в косу, безучастно глядел в окно; казалось, его совсем не интересуют слова собеседника. Но после последней фразы он оглянулся и гневно прищурил глаза цвета гагата.
- Похоже, единственный, кто здесь что-то не понимает – это вы Министр! Я уже говорил вам, что могу приказывать только своей стае, остальные мне не подвластны. Вы с Наместником просите от меня больше, чем я могу сделать, - юноша криво улыбнулся, - А если говорить начистоту: с чего вы вообще взяли, что оборотни будут оказывать помощь Столице? Нас обычно не интересуют людские дела.
- Конечно-конечно, я знаю это, и все же, - человек, которого назвали Министром, тяжело вздохнул, - Сейчас наступают тревожные времена… Лучшие предсказатели из Столицы, дружеских княжеств, даже Диких Пустошей – все в один голос твердят о грядущей войне. Войне, которую наш мир вряд ли переживет! – произнося это, Министр слишком сильно взмахнул рукой и опрокинул стоявшую на столе узорную чернильницу. Охнув, он сделал напрасную попытку спасти испорченные бумаги, но увидев безнадежность этого занятия, успокоился и продолжил: - Уже отправлены гонцы с предложениями союзничества во все стороны света… Даже в Эльфийское царство. И вы не можете отказать нам сейчас, когда Наместник заручился поддержкой практически всех соседей…
Черноволосый юноша поднял руку, останавливая этим жестом речь Министра.
- Прошу Вас, не нужно утомлять меня взываниями к чувству долга. Тем более что я ничем не обязан – ни лично Вам, ни Столице в целом, - он слегка наклонил голову и вновь посмотрел на Министра, на этот раз с нескрываемой насмешкой, - Хочу рассказать вам одну вещь про оборотней. Мы – существа вольные, не имеющие единого правителя. И я очень сомневаюсь, что свободные волки захотят подчиняться Столице, только ради того, чтобы ввязаться в непонятный конфликт.
- Но… - попытался возразить что-то Министр.
- Не утруждайте себя. Меня абсолютно не интересует ваше предложение. Если хотите – можете повторить его представителям других Стай. Но свое мнение я уже высказал.
Юноша направился к двери и, резко распахнув ее, вышел. От громкого хлопка человек с перстнями на пальцах вздрогнул. Но почти сразу после этого его лицо приобрело злобное мстительное выражение и, прищурив глаза, он произнес.
- Ничего-ничего. Погляжу я на этого Андрея и его жалкую Стаю, когда война начнется. Тогда он сам приползет на коленях к Наместнику, умоляя о помощи. Непременно, так и будет.
Закончив свой монолог, Министр подошел к столу и вновь принялся разбирать листы, покрытые чернильными пятнами.
Отбитое блюдце ущербной луны уже светлело на сероватом небе. Где-то неподалеку выли волки.
