Наташа послушно кивнула. Только через боль понимаешь, какие чувства испытываешь…
— Значит так, — заявила девушка и принялась загибать пальцы, кивая в такт: — Я невкусно готовлю. Я почти никогда не убираю. Я вредная, истеричная особа. Я, скажем прямо, никудышная любовница. Не знаю, повезло тебе или нет, но я намерена быть твоей женой до конца своих дней!
Уставилась на него с такой угрозой во взгляде, что Макс не осмелился бы изменить ей, даже если б хотел. Макс только хихикнул игриво:
— Девушка, Вы всегда так прямолинейны?
— Нет, только когда дело касается Вас, Максим Викторович.
Когда бы и как бы они ни познакомились, это все равно было бы одинаково. Хоть он и уверяет, что не любит, когда девушки за ним бегают, но сам же провоцирует девушек, заставляя их унижаться.
Максим заглушил мотор в полной уверенности, что Наташа не выйдет из машины в ближайшие минут десять. Он был прав, и Наташа этого не скрывала.
— Давай целоваться! — предложила она фривольно и даже немного по-детски, от чего Максиму вдруг вспомнились ее школьные годы, когда она совершенно нелепо демонстрировала ему свои знаки внимания. Именно демонстрировала, а не оказывала.
Наташа не стала ждать ответа, просто притянула Максима к себе, не заботясь о том, насколько ему удобно висеть, схватившись за руль и стараясь не придавить девчонку.
Было четыре часа утра, и казалось, что небо уже светлеет. Во дворе Наташиной пятиэтажки было безнадежно пусто и беззвучно. Улица, словно вымершая, напоминала музейные залы после окончания работы — высокие железные фонари подсвечивали важнейшие детали вроде веток магнолии или деревянных скамеек, всеми покинутых. А двери подъезда точно музейный экспонат: лампочка над входом отчетливо привлекает внимание к гордой табличке «Подъезд 4». Автор, наверное.
Безмолвие с улицы навязчиво прокрадывалось в слегка приоткрытые стекла машины, убеждая не разговаривать и выключить музыку. Наташа так и сделала. Почему-то сейчас были безразличны Наташе даже их отношения с Максом, а важна была примитивная физиология. Нравится целоваться — и все. Потом поговорим. Потом познакомимся.
— Пойдем ко мне? — предложила Наташа быстро.
— Я хочу домой, — отказался Макс.
— Ну, тогда пойдем ко мне домой! — звала девчонка упрямо.
— Мне не нужна женщина на одну ночь, — твердо заявил Максим и, вырвавшись из Наташиной хватки, вернулся на свое сиденье.
— А на всю жизнь? — сверкнули в полумраке ее глаза.
Она так решительно и с достоинством держалась, что Макс просто таял. Нравятся ему сильные и уверенные в себе женщины. Но как раз такие рядом с ним надолго не задерживаются — не выносят его лидерства.
Были времена, когда Наташа уговаривала его путем бесконечных повторов синонимов: «Ну давай, ну соглашайся, ну пойдем, ну пожалуйста». Сейчас же она, прекрасно разбираясь, от чего он сходит с ума, забралась коленками на сиденье, соблазнительно приподняв мини-юбку и обнажив бедро, и принялась нежно посасывать его шею и мочку уха. Макс заводился моментально и понимал, что она своего все равно добьется.
— А твои родители разрешают тебе приводить домой незнакомцев? — уточнил он шепотом, прикрыв глаза от удовольствия.
— Если сомневаешься, давай зайдем к ним и спросим! — улыбнулась Наташа.
Бесшумно оставив в прихожей сандалии, Макс не стал дожидаться, пока Наташа расплетет бесконечные ремешки своих босоножек, и скрылся в ее комнате. Наташа вошла за ним через минуту, красноречиво замкнула дверь на ключ, торчащий в замке, и, не включая свет, подошла к Максу, распахивающему настежь окно. Из-за разницы в росте целоваться с ним, стоя босиком, неудобно, и Наташа с легкостью заменила поцелуи в губы ласками его тела.
— Знаешь, я устал и хочу спать! — нагло заявил Макс, правда, шепотом и с улыбкой — получилось кокетливо.
— Без проблем! — согласилась девушка. Взяла его за руку и потянула в свою вечно разобранную кровать. — Спи. Если сможешь.
Едва успев расстегнуть последнюю из двух застегнутых пуговиц, сорвала с него рубашку и завалила его на спину. Тут же залезла сверху и принялась за штаны. Целовала все, что обнажалось, и Макс инстинктивно двигал бедрами, подставляя нужные места.
— Ты спи, спи! — успокаивала Наташа, разделавшись со всей его одеждой. — От тебя ничего не требуется.
И, зависнув над ним, стала медленно и красиво раздеваться сама. Спи! Да он даже глаза закрыть не может, когда тут такое происходит!
— Обожаю смотреть на твое тело! — прошептал он по-старому привычно.
— Смотри, — разрешила девушка, смело позируя в утренних сумерках.
— Не стесняешься? — поддразнил он.
— Тебя? Нет.
Глядя, как красиво кисти его рук скользят по ее бедрам, улыбнулась завораживающе:
— Или у тебя очень хорошая пластика, или моя фигура настолько совершенна…
Макс всегда говорил, а Наташа всегда убеждалась, что он не любит просто лежать на спине, когда девушка сверху. Он объяснял это тем, что ему скучно лениво трогать женское тело, и всегда изобретал какие-то невероятные сексуальные радости. Наташа обожала полностью расслабляться, когда Максим сильными руками сжимал ее под мышками и, слегка приподняв, какое-то время держал ее на весу. Такое бесподобное ощущение свободы и невесомости! Такое бесподобное ощущение мужской силы!
Ни с кем больше не удавалось так обоюдовыгодно делить власть.
Искренне старались не шуметь, но к тому моменту, когда снова были способны себя контролировать, за дверью послышались движения проснувшейся мамы. У нее будильник уже много лет на шесть утра…
— Знаешь, такие прикольные эмоции… — шептал Макс сонно. — Поначалу хочется, чтобы эти ощущения длились как можно дольше, а потом вдруг хочется, чтобы они быстрее закончились… — и доходчиво изобразил шальным голосом: — Быстрее, быстрее, быстрей!
— Твое лицо в момент оргазма — это просто шедевр! — улыбалась Наташа. — Я когда-нибудь сфотографирую!
— Хочешь испортить мне оргазм?
Девушка удобно закрепилась у любимого на плече, бормоча себе под нос:
— Надеюсь, когда я проснусь, ты еще будешь рядом… Не уезжай! Оставайся со мной до конца жизни!
— А ты купишь мне зубную щетку? — удовлетворенно сдался Максим.
*
Проснувшись в обед от яркого солнечного света, который не могли сдержать даже довольно плотные задернутые шторы, Наташа обнаружила, что Макс уже подзабыл предсонное ощущение удовольствия от ее присутствия и вел себя, как с посторонней девушкой, случайно затесавшейся к нему в постель! Наташе с трудом удалось уговорить его сходить вместе на пляж.
Заехав к Максу домой за пляжными шортами, не упустили момента и занялись быстренькой любовью на стиральной машине в ванной. И только после этого парень уточнил, предохраняется ли Наташа каким-либо образом. С ужасом узнал, что нет. Хотя пытался устроить скандал, но после оргазма это оказалось непосильной задачей. Тогда просто спросил, а хочет ли она ребенка.
— Нет, Макс, — скромно ответила девчонка. — Я только во ВГИК поступила, так не хочется сейчас этого лишаться…
Вот ненормальная! И где у нее мозги?
— Я наверно чего-то не понимаю в женской психологии, — процедил Максим сквозь зубы. — Если ты не хочешь ребенка, может, хотя бы предупредить меня надо было? Не говоря уже о том, что и мое мнение узнать не мешало бы…
Второй раз на эти же грабли… Каждый из них.
— Макс, я не знаю, — Наташа опустила голову и призналась нежно: — Я буду рада. Это внутреннее состояние… В голове ВГИК, а в сердце… Может, действительно, материнский инстинкт заложен в девочках с рождения?
Макс несмело улыбнулся и, обняв Наташу, спросил у нее:
— А я тогда какого черта не волнуюсь? Я вроде тоже головой понимаю, что мне бы сперва работу получше…
Такие странные переживания смешивались в его душе. Если бы кое-что его не останавливало, давно бы уже завел с ней детей, даже, возможно, ее спрашивать бы не стал, а уговорил бы. Благо, харизма позволяет. Она бы бросила институт, и у них была бы нормальная семья, Макс уверен, что Наташа бы в обиде не осталась. Но всегда был перед глазами пример родителей — не отцовские высказывания о потерянной свободе, а мамины жалобы, что Виктор отобрал у нее молодость, сделав ей ребенка уже в восемнадцать лет. Нет, наверно, Наташа жалеть об этом не будет, но рисковать — страшно. Это ведь на всю жизнь. А еще есть некий страх, что ребенок их с Наташей не объединит, а только еще больше разделит.
