— Будешь отдыхать и готовить нам с Катей супчики, — улыбнулся Макс.

— А вы будете приходить со школы и выливать их в унитаз! — хихикнула Наташа.

— А мы будем приходить домой с радостью, потому что нас там кто-то ждет…

Макс даже не поехал на вокзал провожать Наташу. Ей придется побыть в Москве несколько дней: забрать документы из института, собрать вещи, попрощаться с друзьями. Очень беспокоился, что она увидит там свою компанию и не захочет возвращаться, но понял, что ему теперь ничего не остается, кроме как довериться ей.

Наташа на всякий случай забрала с собой тетрадку, которую подготавливала для Макса. Теперь в этой тетрадке нет смысла, но оставлять ее дома не стоит. В поезде перелистывала ее, разглядывала собственноручные карикатуры, перечитывала небольшие тексты в рамочках и сильно грустила.

Раздался телефонный звонок. Межгород. У Максима задрожало сердце. Поднял трубку и растерянно спросил:

— Алло?

— Макс, — пробормотала Наташа…

Она могла бы уже не продолжать. Может, случайно между ними такое взаимопонимание, а может, это результат упорной совместной работы друг над другом… Макс просто молчал. Наташа всхлипывала, а кто-то рядом, похоже, ее успокаивал: женский голос подсказывал, что говорить. Она не обращала внимания на подсказки, пыталась сказать что-то свое… Про то, как в поезде за сутки написала песню, и эту песню в группе приняли на «ура»… Про то, как на следующий день написала еще одну — на одном дыхании. Про то, что хочет петь свои песни, хочет, чтобы они кому-то были нужны… Про то, что он может не беспокоиться, с Эльзой она жить больше не будет; что у Янки в комнате освободилось место… Максим молчал, а Наташа плакала.

Ее голос, оторванный от реальности телефонной связью, с трудом доходил до его разума. Слушал ее интуитивно, тем более, что прямо она пока ничего не сказала. Хотелось шептать ей: «Малыш, не плачь!», но произнести это вслух было слишком больно. Когда ее голос окончательно превратился во всхлипывания, Максим сказал ей тихо:

— Я тебя люблю.

А потом сам же добавил:

— Звони мне почаще.

Сильно переживал. В голову лезла всякая чушь, яростно вытесняемая здравым смыслом. Пусть Наташа поступает, как считает нужным. Лишь бы она не плакала. А у самого в Сочи и без нее забот хватает.

Переживания и обида из-за уязвленного самолюбия через пару дней сменились паникой и одновременно чувством вины перед Наташей… И вот из-за чего. Макс обнаружил у себя на половых органах безболезненные язвы. Разумеется, ринулся к врачу: член — это святое! Болячки оказались сифилисом. Инкубационный период у сифилиса как раз около месяца, так что все подозрения упали на Свету.

Лечился антибиотиками, и язвы довольно быстро исчезли. И надо бы предупредить всех своих любовниц, которые могли либо заразить его, либо заразиться… Очень беспокоился за Наташу, но сказать ей об этом решился не сразу. Только выдумав, будто подцепил вирус в общественной мужской бане (что по медицинским понятиям вызывает сильные сомнения), посоветовал Наташе провериться самой. Впрочем, камень с души свалился, когда через несколько дней Наташа сообщила, что здорова. Хорошо, что секс с ней был всего два раза за весь месяц, и она не успела заразиться.

А вот сообщать об этой болезни Светке не хотел. Был весьма зол на нее.

Но еще через неделю Света позвонила ему домой и предложила встретиться. Нет, не дома и не для секса.

Наверно, она специально выбрала кафе, ведь Макс не станет устраивать ей скандал на людях. Про сифилис Макс сказал в первую же минуту — не выдержал и упрекнул. А Света заявила, что она здесь ни при чем! Но когда мужчина объяснил, что ни с кем больше не спал, девушка сразу стала какой-то задумчивой; было заметно, что она начинает волноваться все больше и больше. Потом призналась, что действительно болела еще осенью, но вроде вылечилась… Во всяком случае, анализы были хорошие.

И что же теперь делать? Света впала в панику: она же ждет ребенка…

— От кого? — удивился Максим, точно зная, что Юра с женой уже давно не спит.

— От тебя, — ответила Света невозмутимо, как будто это самая банальная информация.

Макс потерял дар речи. Был шокирован одновременно тысячей новостей. Во-первых, Света изменяла Юрику не только с Максом, но и еще с кем-то, кто ее заразил. Во-вторых, новость о беременности… Не верил.

— Мы всего часик провели вместе! — возражал Максим. — Если бы я мог так легко делать детей, у меня бы их уже сотня была!

— Макс, по теории вероятности мне уже пора было забеременеть, — объясняла Света. — Я уже где-то месяцев семь пытаюсь. У меня как раз в Новый год самые благоприятные дни были: я в больнице на УЗИ проверялась каждые два дня.

— А с чего ты взяла, что ребенок от меня? — продолжал Максим расспросы с отрешенным видом. — Ведь если ты еще с кем-то…

— Я никогда не смешиваю любовников в течение месяца, — хладнокровно объясняла Света, — чтобы потом не мучаться размышлениями, кто отец. В том месяце был только ты.

— Почему ты не предохранялась?! — закричал парень на все кафе.

— Ты что, дурак? Я пыталась забеременеть!

— Делай аборт…

— Точно дурак…

Света так выдержанно рассказывала все тонкости своей затеи, что Максиму казалось — это все страшный сон. Не могла Светка стать такой расчетливой и эгоистичной, такой бессовестной, такой… за довольно короткое время — за год-полтора. И главное — видимых причин-то такого изменения нет. Хотела ребенка — ну так и Юрик был не против.

…У нее трое любовников, и Юра в их число не входит. Один — коллега по работе. Другой — сосед по дому. Третий получился Макс. Она его еще у Инессы на дне рождения пыталась уговорить на постоянные отношения. Разумеется, она всем любовникам говорила, что предохраняется, ведь никто из них не собирался иметь со Светой малыша. Выбирала любовников по определенным критериям: здоровье, отсутствие вредных привычек, привлекательная внешность, ну и конечно способность иметь детей. У каждого из этих мужчин уже есть сыновья и (у Макса) дочь.

Именно из-за отсутствия презерватива Света и заразилась сифилисом от соседа, который, видимо, врал, что Света у него единственная женщина. Но она, вроде бы, вылечилась… Принимать антибиотики больше не хотела, чтобы снова поскорее приняться за зачатие, и поверила первому же хорошему результату анализов… И что же теперь будет? Как это отразится на беременности? На ребенке? В принципе, есть шанс, что все будет нормально, но к спокойствию это не приводит.

Макс вообще не проявлял никаких эмоций. Они были настолько глубоки, что демонстрировать свои чувства этой… он не хотел. Только предупредил, что он не хочет заводить детей со Светой.

— Мне ничего от тебя не надо, — мило говорила девушка. — Ни денег, ни участия. Ты и так подарил мне самое большое счастье, о котором я мечтала. Не хотела вмешиваться в твою жизнь, но сказала просто из уважения. Ты ведь имеешь право знать…

— Насчет уважения я бы поспорил, — процедил Максим сквозь зубы.

Поднялся, вышел из-за стола и, порывшись в кармане, выудил оттуда пятисотрублевую бумажку и положил на стол перед Светой.

— Это за кофе.

— Макс, это много!

— Сдачу оставь себе. У меня нет мельче.

Света схватила его за рукав, а потом перебралась на пальцы, ласково зажав их между своих ладоней.

— Не уходи, давай поговорим! Я хочу, чтобы ты меня понял…

— А чего Я хочу, тебе не интересно?! — воскликнул парень. И вырвав у Светы свою руку, продемонстрировал девушке кулак. — Врезать тебе хочу! Поэтому слушай внимательно мой совет: не появляйся в моей жизни больше НИКОГДА, ни под каким предлогом! Я не прощаю такого отношения ко мне и не терплю в женщинах такой глупости. Всё.