Когда за детьми снова захлопнулась входная дверь, и Максим пошел на кухню за холодным соком, обнаружил на столе спички, вытряхнутые из коробка, сам коробок рядом, и еще разбросанные чайные пакетики. Сделал вывод, что спичечный коробок Кате не подошел, а упаковка от чая — вполне.

Макс подозвал Наташу к столу. Он сидел над учебником психологии, выбирая материал к своей диссертации, но уже довольно долгое время корпел над одной страницей.

Наташа подошла и повисла, как рюкзак, у любимого за плечами.

— Смотри! — Максим показал ей три задачи. — С первой я разобрался, а вот вторая и третья меня что-то тормозят. Не могу додуматься, как из шести спичек сложить четыре равносторонних треугольника?!

Рядом с учебником валялся измученный кусок бумаги: Макс вертел его в поисках чистого места и вновь и вновь расчерчивал разными вариантами черточек.

— Если сложить вот так, то нужно восемь спичек, — рассуждал он, демонстрируя Наташе на листочке. — А если вот так, то получаются стороны по полспички. Там на следующей странице ответы есть, но мне интересно самому догнать.

Наташа смотрела пару секунд прямо перед собой, расслабившись и замерев у Максима на плечах, потом предложила:

— А если вот так (задергала руками, изображая на пальцах), треугольник, а три спички вверх… — и ставила три пальца пучком.

— Ну-ка, нарисуй, — не понимал Макс.

Наташа быстренько начертила на свободном месте прозрачную пирамиду с треугольным основанием.

— Чего это такое? — удивился парень, вообще не вникнув в Наташино творчество.

— Это объем, 3D, — пояснила девчонка.

— А-а…

Что-то Макс даже не предполагал, что спички можно размещать не только в плоскости, но и в пространстве.

— Понятно! Действительно! А вот эта: девять точек, расположенные квадратом, надо перечеркнуть четырьмя прямыми линиями, не отрывая от бумаги карандаша…

Теперь уже Максим не стал предъявлять девушке свои наработки, а просто молча ждал, пока она подумает. Эта задача вызвала у Наташи больше затруднений, чем предыдущая. Она долго думала, рисовала невидимые наброски, не прикасаясь пока карандашом, а потом быстро начеркала на бумаге нечто, напоминающее треугольного воздушного змея на прямой ниточке.

— Ты же вылезла за пределы квадрата! — упрекнул Макс.

— А что, разве нельзя? — удивилась Наташа и уже успела огорчиться, но Макс протянул удивленно:

— Действительно, нигде не сказано, что нельзя.

Перевернул страницу, а там точно такая же пирамидка и воздушный змей, только летящий в другую сторону.

— М-да… — расстроился парень. — Я решил одну задачу из трех, а ты две…

— А кто виноват, что ты загоняешь себя в какие-то рамки?!

Он, вообще-то, сам учит на уроках, что не надо отвечать на те вопросы, которых не задавали, и не надо выдумывать условий, которых в задаче нет.

— Ну и ладно! — буркнул он с улыбкой. — Просто ты левша, поэтому у тебя такое мышление!

— Я соглашусь с любым выводом, — хихикнула девушка, — лишь бы ты остался на высоте.

— Так глупо… — бормотала Наташа, сидя в уютном мягком кресле у Юры в рабочем кабинете. Зашла к нему просто попрощаться и осталась на доверительный разговор. — Когда мне исполнилось восемнадцать, я почему-то наивно размечталась, что теперь на мне можно жениться… Я была уверена, что Макс тоже этого хочет. Хотя я понимаю башкой своей, что какой смысл нам жениться, если я все равно в другом городе живу… Но вот… лето прошло. Я за собой не замечала, но, оказывается, ждала, ждала… И теперь злюсь на него, что он не предложил…

— Наташ, ну ты тоже попытайся его понять, — заступился Юра. — Он уже был в браке, да еще и неудачно. Осторожничает теперь…

— Но он же мне сам когда-то кольцо подарил! — девчонка с гордостью показала правую ручку, которую показывала всем подряд и иногда даже без особой причины. — Вот. А до дела не доходит…

— Я не думаю, что в этом твоя недоработка. Просто вы и так как будто женаты. Не сердись на него. А ты ему говорила, что хочешь официально оформить ваши отношения?

— Нет, — робко покачала девушка головой.

— А почему?

Наташа молчала, уставившись в ковер. Юра заставил ее задуматься.

— Вы же с ним не посторонние люди, — продолжал психоаналитик. — Вы же обсуждаете личные темы, ваши желания. Почему бы тебе и эту тему с ним не обсудить? А то ты приходишь ко мне и спрашиваешь, почему Макс на тебе не женится. Спроси лучше у него, только деликатно… Повторяю, он был женат, все прелести испытал: и проблемы с женой, и допекания тещи, и отсутствие денег…

— Юра! Я посчитала! — возразила Наталья. — Он прилично зарабатывает, тем более сейчас, администратором! А жить с тещей ему больше не придется — у него же отдельная квартира!

— Наташ, пытайся понять! — настаивал Юрик. — И поговори с ним. Один раз, без повторов, без упреков.

Девушка поднялась с кресла, собираясь уходить, и призналась:

— Я не стану у него спрашивать… Я думаю, что эту тему должен поднимать мужчина. И ты, Юр, пожалуйста, не говори ему, что я приходила! А то будет выглядеть так, будто я навязываюсь… Хорошо? Не говори. Пусть сам, когда захочет, тогда и скажет, что он думает про свадьбу…

Иногда, чтобы удержать, надо отпустить.

Все, что сказал Макс по поводу Наташиного возвращения в Москву, было:

— На, это тебе.

Подарок. Наташа даже не предполагала, что это такое, поэтому прямо на вокзале принялась дербанить обертку, с увлечением разгадывая обнажающуюся картинку на коробочке. Это был сотовый телефон из тех, которыми девчонка любуется в каждой витрине и изящество линий которых расхваливает на каждом шагу.

Прямо в середине пятого урока, когда Максим Викторович уже изрядно подустал и во время самостоятельной работы молча гулял по кабинету в поисках списывающих учеников, ему на сотовый пришло сообщение. От Наташи, из Москвы. Такое, что Максим вернулся за свой стол, заулыбался и перестал обращать на школьников внимание.

«Знали бы эти дети, что твой ловкий язычок не только в физике прекрасно ориентируется…»

А следующий урок — половое воспитание. Интересный урок, как уже неоднократно успела показать практика. Интересный как для ребят, так и для учителя.

В первый раз у каждого класса Максим Викторович просто спрашивал, о чем бы хотели на этих занятиях говорить сами школьники. Один одиннадцатый класс сразу же заявил:

— О сексе!

Тогда Макс написал на доске слово «секс» и спросил, какие ассоциации вызывает у учеников это слово. Все ассоциации записывал на доске вокруг. Просил не стесняться в выражениях. Был шокирован разнообразием лексикона. Многие слова современного жаргона приходилось переводить на научный язык. Например, заменять «кончину» «оргазмом», «сосиску» и «лысого» — «членом»… Потом школьники втянулись, нервные смешки сменились заинтересованностью, а словечки, оказывается, ребята знают и вполне научные. После пятнадцати минут молодежных фантазий Макс подвел неутешительный итог: на доске было столько всего, но не было слова «любовь». Что ж, предстоит большая работа.