Хьюитт кивнул.

— Да, — сказал он. — И конечно же обгоревшую?

— Да-да, именно так. Миссис Армитидж обнаружила ее рядом с подушечкой для булавок, но выкинула, никому не сказав. Однако мне показалось довольно занятным, что в обоих случаях грабитель зажигал спичку, а потом бросал ее на столик буквально в дюйме от места, где лежала пропавшая вещица. Вернувшись, я рассказал об этом Ллойду, и он согласился, что это важная деталь.

— Едва ли, — покачал головой Хьюитт. — Едва ли пока это можно назвать важной деталью, хотя заняться ею и стоит. В темноте, знаете ли, всяк зажжет спичку.

— Ну, во всяком случае, совпадение настолько меня поразило, что я решил описать пропавшую брошку в полиции — чтобы они проверили, не сдавали ли ее в заклад. Из попытки проследить таким образом судьбу браслета, конечно, ничего не вышло, но я подумал, попробовать стоит: вдруг брошка выведет нас на след более серьезной кражи.

— Совершенно верно. Вы правильно поступили. И что?

— Полиция нашла брошку. Какая-то женщина в Лондоне сдала ее в заклад — в маленькую лавчонку в Чел-си. Однако это было уже довольно давно, так что хозяин лавки не смог вспомнить, как эта женщина выглядела. Имя и адрес, что она назвала оказались фальшивыми. На том след и оборвался.

— Увольнялся ли кто из ваших слуг в промежутке между кражей брошки и временем, когда ее заложили?

— Нет.

— А в тот день, когда ее сдали в заклад, все они были дома?

— Да! Я сам проводил расследование.

— Хорошо. А следующая кража?

— Случилась вчера — она-то и за ставила меня обратиться к вам. В прошлый вторник к нам приехала сестра моей покойной жены, и мы отвели ей ту самую комнату, где пропал браслет миссис Хит. Она привезла с собой старомодную брошь с миниатюрой на которой изображен ее отец. Брошь инкрустирована тремя крупными дорогими бриллиантами и несколькими драгоценными камнями поменьше. Ну вот и приехали, это Крофт Остальное я покажу вам внутри.

Хьюитт положил руку на плечо баронета.

— Не останавливайтесь здесь, сэр Джеймс, — попросил он. — Проедем немного дальше. Мне бы хотелось пс лучить общее представление об этом деле прежде, чем мы зайдем внутрь.

— Хорошо! — Сэр Джеймс Норрис снова направил лошадь вперед. — Вчера днем, переодеваясь, моя свояченица на минуту вышла поговорить с Евой — в соседнюю комнату. Она отсутствовала не более трех минут — ну пять от силы, однако, когда вернулась, оставленная на столе брошь исчезла. При этом окно было надежно закрыто и никаких следов взлома на нем не обнаружилось. Дверь, конечно, оставалась открытой, но и дверь спальни моей дочери тоже, и если бы кто-то проходил мимо, они бы непременно услышали. Но самое странное во всей этой истории — настолько странное, что я даже сомневаюсь, наяву ли все это произошло, — на том самом месте, откуда исчезла брошь, снова лежала обгоревшая спичка — а дело происходило при свете дня!

Хьюитт потер нос и задумчиво поглядел на дорогу.

— Гм-гм, и вправду любопытно, — протянул он. — Еще что-нибудь?

— Ничего, кроме того, что вы сами увидите. Я велел запереть и сторожить комнату, пока вы ее не осмотрите. Моя свояченица где-то слышала ваше имя и предложила обратиться к вам, ну и я, разумеется, выполнил ее желание. Очень неприятно, что у нее пропала эта брошь, да еще в моем доме! Видите ли, у них с моей покойной женой произошла небольшая размолвка после того, как их мать умерла и оставила семейную реликвию. Это еще хуже, чем с браслетом миссис Хит, хотя, уверяю вас, и та история меня глубоко удручает. Представьте только, в каком положении я оказался! За один год в моем доме столь таинственным образом ограблены три дамы — подряд, одна за другой, а я не могу найти вора! Это ужасно! Люди начнут бояться сюда приезжать. И я ничего не могу с этим поделать!

— Ладно, посмотрим-посмотрим. Теперь, пожалуй, можно и возвращаться. Кстати, а вы, часом, не планируете никаких переделок в доме?

— Нет. А почему вы спрашиваете?

— Мне кажется, вам стоит подумать о покраске и отделке дома, сэр Джеймс, — или, скажем, о постройке новой конюшни. Потому что я, с вашего разрешения, предпочел бы, чтобы слуги считали меня архитектором или там строителем, который приехал осмотреть дом. Вы ведь не говорили им, что собираетесь прибегнуть к услугам сыщика?

— Ни слова. В курсе дела только члены моей семьи и Ллойд. Я немедленно принял все меры предосторожности. Что же до выбранного вами предлога, то делайте как вам будет угодно, изображайте хоть архитектора, хоть строителя. Вы окажете мне величайшую услугу, если сумеете отыскать вора и положить конец этому кошмару. Что же до вознаграждения, то я с радостью заплачу вам обычный гонорар плюс три сотни сверху.

Мартин Хьюитт поклонился:

— Вы очень щедры, сэр Джеймс. Можете не сомневаться — я сделаю все, что в моих силах. Как профессионал, замечу, что хорошее вознаграждение всегда стимулирует интерес к делу, хотя ваш случай кажется достаточно интересным и сам по себе.

— Интересным? Скажите лучше — невероятным! Разве не так? Судите сами: три дамы гостят в моем доме, а две даже в одной и той же комнате — и у всех у них крадут драгоценности: всякий раз с туалетного столика и всякий раз рядом обнаруживается обгоревшая спичка. Причем во всех трех случаях проникнуть в комнату незамеченным было бы очень трудно, чтобы не сказать невозможно, и — ни единой улики!

— Ну-ну, сэр Джеймс, рано еще так говорить: надо поглядеть, что да как. И не спешите с выводами: пока еще нет оснований объединять все три происшествия. Ага, вот мы и снова у ворот. Это ваш садовник — тот самый, что оставил лестницу на лужайке в день первой кражи?

Мистер Хьюитт кивком указал на слугу, который подравнивал живую изгородь из самшита.

— Да. Хотите его о чем-нибудь расспросить?

— Нет-нет, во всяком случае — не сейчас. Вспомните о переделке дома. Если у вас нет возражений, я, пожалуй, сперва осмотрю комнату этой дамы… миссис… — Мистер Хьюитт вопросительно поглядел на баронета.

— Моей свояченицы? Миссис Кейзноув. Да! Идемте.

— Благодарю вас. И думаю, желательно, чтобы миссис Кейзноув тоже при этом присутствовала.

Они вылезли из коляски, и мальчик-слуга повел лошадь прочь.

Миссис Кейзноув оказалась дамой средних лет — хрупкой и поблекшей, но живой и очень энергичной. Услышав имя Мартина Хьюитта, она промолвила, слегка наклонив голову:

— Благодарю вас, мистер Хьюитт, за то, что вы так быстро откликнулись. Едва ли нужно добавлять, что я буду крайне признательна за любую помощь в поимке вора, похитившего мою собственность, кем бы этот вор ни оказался. Моя комната в полном вашем распоряжении.

Комната, о которой шла речь, рас полагалась на третьем этаже — самом верхнем в этой части здания. Кругом были в беспорядке разбросаны предметы одежды.

— Я так понимаю, — заметил Хьюитт, — что здесь ничего не трогали после исчезновения броши?

— Именно, — ответила миссис Кейзноув, — я перебралась в другую комнату, хотя это связано с определенными неудобствами, лишь бы ни чего здесь не трогать.

Хьюитт остановился перед туалетным столиком.

— Это та самая обгоревшая спич ка — оставленная там, где ее обнаружили?

— Да.

— А где лежала брошь?

— Почти здесь же. В нескольким дюймах, не дальше.

Хьюитт очень внимательно осмотрел спичку.

— Она горела совсем недолго, — от метил он. — Похоже, ее зажгли и тот час задули. Вы слышали, как ее зажигали?

— Нет, я ничего не слышала, абсолютно ничего.

— Если вы на минутку выйдете в комнату мисс Норрис, — предложил Хьюитт, — мы проведем эксперимент. Я несколько раз чиркну спичкой, а вы скажете, услышали или нет, а если да, то сколько раз. Где подставка для спичек?

Подставка оказалась пустой, однако спички нашлись в спальне мисс Норрис, и эксперимент состоялся. Каждый раз чирканье было отчетливо слышно в соседней комнате, даже если прикрыть одну из дверей.