— Возьмите её себе на память, боевой товарищ.

Вова улыбнулся, ещё раз пожал руку сержанту, и тот, довольный, зашагал к выходу из лагеря.

Американцы увели Штейнера с собой, позволив ему одеться, в военную форму гитлеровской армии.

После ухода американцев Вова и Андрей устроили совещание активистов. Всех пленников удивило, что на их вопрос о возвращении на родину американец не ответил. Это сильно беспокоило каждого, и теперь то один, то другой, то целые группы приходили к Вове с тем же вопросом, который беспокоил его, Андрея и других.

— Что будет дальше, как и с кем говорить о возвращении на родину? — спрашивали они.

— Мы и сами не знаем, — отвечал Вова. — Подождём день-другой, а там начнём действовать.

Но, как действовать, что предпринять, Вова представлял себе смутно. Совещание, которое они провели, тоже ничего не дало. Однако решили: немедленно обратиться к новому коменданту, назначенному американцами, с просьбой о решении этого вопроса.

Несмотря на то, что в лагере ликовали, пели песни, смеялись, радовались, продолжали митинговать, писали на стенах лозунги о мире, о победе и свободе, многих насторожила встреча с американцами.

События в лагере развернулись так, что ни Вова, ни его товарищи не могли понять толком, что же произошло. Появились новые хозяева — американцы. Они переименовали лагерь смерти в «лагерь перемещённых лиц», но на родину по-прежнему никого не отправляли.

Когда, в довершение всего, в лагере неожиданно появился Штейнер в качестве инструктора, ребята пришли в замешательство.

Все были уверены, что Штейнер не избежит заслуженного наказания, будет казнён, как преступник-гитлеровец. Ребята долго ломали голову, обдумывая всё происходящее, и недоумевали. Да и откуда им было знать причину странного превращения Штейнера!

В первые дни ареста Штейнер и сам готовился сесть на скамью подсудимых, но одно непредвиденное обстоятельство неожиданно изменило его судьбу.

На допросе в комиссии американских оккупационных войск «по расследованию военных преступлений» со Штейнером беседовали трое: американец — майор от местной комендатуры, в погонах военного лётчика, мистер Грей — представитель по изучению германской военной промышленности, и полковник — уполномоченный главной американской ставки оккупационных войск в Берлине.

Допрос близился к концу. Всё сводилось к тому, что Штейнер должен пойти под суд за уничтожение и эксплуатацию славянских подростков, за активную помощь гитлеровскому правительству вооружением и военными материалами. Но положение неожиданно изменилось, как только стало известно, что Штейнер знает, где находятся секретные документы о производстве нового взрывчатого вещества.

— Скажите, Штейнер, — обратился к нему мистер Грэй, — это ваш завод являлся обладателем секрета нового взрывчатого вещества?

— Да, сэр, — покорно сознался Штейнер.

— Вы бы могли представить американскому командованию соответствующие документы? — спросил полковник.

— Я рад, сэр, служить вам, если это сейчас возможно.

И Штейнера выпустили на свободу под залог в десять тысяч долларов «за недостаточностью состава преступления».

Так из преступника-фашиста он превратился в «порядочного немца». В официальных следственных документах значилось, что Герман Штейнер, офицер гитлеровской армии, служил по мобилизации, нелегально состоял в партии социал-демократов и вёл подрывную деятельность против гитлеровского режима.

Выйдя на свободу, Штейнер задумался над тем, где добыть доллары, чтобы внести залог. Завод его подлежал ликвидации, все средства, нажитые на войне, были конфискованы при аресте. Других средств Штейнер не имел. Он уже стал подумывать, не лучше ли ему скрыться, но его неожиданно пригласили к мистеру Грэю.

Штейнер подошёл к подъезду роскошного особняка и не без робости прикоснулся к блестящей кнопке звонка. Открылась огромная тёмно-коричневая дверь. Он очутился в прихожей старинного красивого дома, украшенной дорогими коврами и картинами. Человек, встретивший Штейнера, проводил его в приёмную мистера Грэя.

Штейнер сидел в мягком кресле в ожидании вызова и раздумывал, правильно ли он поступил, придя сюда.

— Заходите, прошу! — приветливо произнёс неслышно появившийся Грэй.

Штейнер робко зашёл в кабинет.

— Я вижу, вы, мистер Штейнер, застенчивы, как девушка, — рассмеялся мистер Грэй и ласково похлопал Штейнера по плечу, словно они были старыми приятелями.

Это ободрило Штейнера, и он, склонив голову, ответил:

— Таково, сэр, положение побеждённого.

— А вы, мистер Штейнер, будьте смелее. Да, смелее. Мы должны понимать друг друга. Вы заводчик, деловой человек, я тоже, — значительно повысил голос мистер Грэй.

— К сожалению, я уже не заводчик, сэр, — ответил Штейнер.

— А вы бы хотели получить свой завод обратно?

— Это, к сожалению, сэр, маловероятно.

— Но возможно, — лукаво улыбнулся Грэй, потирая руки.

— Как!

— Надо только захотеть, — ответил уже серьёзно американец. — Вы мне — патент на взрывчатку, я вам — свободу действовать…

Грэй совсем не собирался отдать секрет производства новой взрывчатки в руки военных властей Америки. Он заранее решил, что сможет выгодно продать военному ведомству Америки этот же патент.

Сделка между Штейнером и мистером Грэем, американским представителем по изучению немецкой военной промышленности, состоялась.

На прощанье мистер Грэй сказал Штейнеру:

— Важно всегда уметь становиться на ноги, как это делают кошки.

Штейнер подобострастно пожал мистеру Грэю руку, небрежно протянутую ему на прощанье.

…Через месяц после «проверки» американцы предложили Штейнеру службу в лагере, в том самом лагере, где он обворовывал, убивал и калечил детей. Он получил службу как «знаток русских и специалист-педагог».

Теперь Штейнер вознаграждался за своё усердие не марками, а долларами, отчитывался не перед гитлеровскими властями, а перед американским оккупационным командованием и носил не германский военный мундир с железным крестом, но американский, цвета хаки.

В лагере постепенно восстанавливались порядки, почти ничем не отличавшиеся от тех, какие были при фашистах, хотя ребят пока не избивали.

Штейнер служил усердно. Он стремился всеми силами замести следы преступления. Вернувшись в лагерь, он первым делом уничтожил остатки бумаг, документов, инструкций и приказов, изданных им самим. Впрочем, американских начальников, наблюдателей и надзирателей меньше всего заботило поведение Штейнера.

Вскоре ему удалось получить разрешение использовать группу подростков для изготовления портсигаров, зажигалок и разного рода сюрпризных шкатулок с надписью: «В честь победы американских войск». Это был лицемерный, но ловкий ход фашиста Штейнера. Этим он льстил местным оккупационным властям. «Отлично!» — думал про себя Штейнер, потирая руки, после того как мистер Грэй и власти одобрили его начинание.

Штейнер становился «на ноги, как кошка». Он рассчитывал добиться исключения своего завода из списка военных предприятий, подлежащих ликвидации.

Через месяц по всему городу и за пределами его уже распространялся товар завода Штейнера, скромно именуемого на вывеске: «Мастерская сюрпризных изделий Германа Штейнера». Его шеф, мистер Грэй крупный заводчик и владелец табачной фабрики в Северной Каролине, был коммерсантом, «человеком дела». Грэя не смущало прошлое фашистского коменданта. Занимали его только деловые связи, сбыт своих сигарет, присылаемых из Америки и бизнес от патента на новую взрывчатку. Раньше он делал сигареты, смешивал табак «Вирджиния Бройт» с особо ароматичным болгарским. Но сейчас такой возможности не было. Мистер Грэй получал из Америки сигареты сомнительного качества, однако с помощью Штейнера ему удавалось сбывать их по баснословным ценам.

Дела Штейнера налаживались, шли в гору.

Сначала он побаивался своих пленников, как живых свидетелей, и нередко с сожалением вспоминал те времена, когда он мог расправляться свободно с каждым, не думая об ответственности. Сейчас наступили другие времена, но он превосходно приноровился и к ним, найдя среди американцев покровителей.