«Воины! — говорилось в приказе императора. — Славный и достопамятный год, в который неслыханным и примерным образом поразили и наказали вы дерзнувшего вступить в Отечество ваше лютого и сильного врага, славный год сей минул. Но не пройдут и не умолкнут содеянные в нем громкие дела и подвиги ваши, потомство сохранит их в памяти своей… В ознаменование сих незабвенных подвигов ваших повелели мы выбить и освятить серебряную медаль… Вы по справедливости можете гордиться сим знаком… Враги ваши, видя его на груди вашей, да вострепещут, ведая, что под ним пылает храбрость, не на страхе или корыстолюбии основанная, но на любви к Отечеству, и, следовательно, ничем не победимая…»

Серебряных медалей «1812 год» было отчеканено 260 тысяч.

Главы дворянских родов, в случае даже если они не принимали участия в военных действиях, были награждены (в том числе и женщины) подобными же медалями, но бронзовыми и на Владимирской ленте. Поэтому на мундирах военачальников в знаменитой Военной галерее Зимнего дворца мы иногда видим обе медали — серебряную и бронзовую, — которые полководцы получили и как участники боев, и как старшие в роду. Право ношения этой медали получили и их потомки — тоже старшие в роду, даже если ими окажутся женщины.

Представители купечества, пожертвовавшие крупные средства на ведение войны, получали также бронзовую медаль с надписью «1812 год», но на менее почетной золотисто-красной ленте ордена Анны и без права ношения потомками.

Все христианские священники, то есть лица, допущенные к самостоятельному ведению богослужения, в память Отечественной войны 1812 года были отмечены особыми бронзовыми крестами «латинской» формы, на перекрестии которых были помещены изображения и надписи, повторяющие медаль «1812». Носился крест на Владимирской ленте на шее, как и прочие кресты священнослужителей. Его получили около 40 тысяч человек.

Существовала еще одна наградная медаль, с надписью «За любовь к Отечеству. 1812», очень редкая, которая до последнего времени не получала в литературе правильного атрибутирования. Лишь ленинградский исследователь В. В. Бартошевич опубликовал в 1979 году посвященную специально этому знаку отличия обстоятельную статью, в которой на основании обширного архивного материала доказал, что серебряные медали «За любовь к Отечеству» были предназначены 27 особо отличившимся партизанам — крестьянам Московской губернии [39]. Это скупое награждение ни в коей мере не отражало размаха народного движения против французского нашествия даже в пределах одной губернии, и тем не менее единичные экземпляры награды, бережно сохраняемые в государственных собраниях, остаются свидетельствами подвига простого народа.

Последняя по времени учреждения наградная медаль, относящаяся к интересующим нас событиям, была установлена в память взятия русскими войсками Парижа в 1814 году. Она была серебряной, с надписью: «За взятие Парижа 19 марта 1814 г.». Носиться эта серебряная медаль должна была на комбинированной ленте двух орденских цветов — голубого Андрея Первозванного и оранжево-черного Георгия. Но в момент, когда во Франции было восстановлено правление Бурбонов, Александр I не решился раздать эту награду, которая напомнила бы французам о недавнем сокрушительном поражении. Лишь после смерти Александра медаль за Париж стала выдаваться. Впервые эта награда, право на которую имели все участники взятия французской столицы независимо от чина, появилась на русских мундирах 19 марта 1826 года, в годовщину падения Парижа. Эта медаль была выдана в количестве более 160 тысяч.

Знаком отличия, связанным с Отечественной войной 1812 года, стала наградная медаль в память столетия этого события, пышно праздновавшегося в 1912 году. Медаль, автором которой был известный отечественный медальер А. Васютинский, должна была носиться на Владимирской ленте. На ней были помещены несколько измененные строки из приказа по случаю изгнания неприятеля из пределов России: «Славный год сей минул, но не пройдут содеянные в нем подвиги». Награда предназначалась всем военнослужащим частей, ведущих свою родословную от полков и батарей, принимавших участие в Отечественной войне 1812 года. Отчеканена эта медаль в огромном количестве — более 442 тысяч.

27 июня 1720 года русский галерный флот под командованием генерала кн. М. М. Голицына в сражении при острове Гренгам разгромил шведскую эскадру. Победители были щедро награждены, а командовавшему ими была «в знак воинского его труда послана шпага золотая с богатым украшением алмазов». Это первое известное нам награждение в регулярных русских войсках золотым холодным оружием. Во второй и третьей четвертях XVIII века известны уже десятки награждений шпагой как знаком отличия, предназначенным лишь для военнослужащих. В дошедших до нас архивных документах награжденные оружием включаются в общие списки отмеченных и другими видами поощрений — орденами, чинами и проч. Уже в середине XVIII века к такому оружию прилагалась императорская грамота, текст которой дает основание считать выдачу шпаги не подарком, а именно боевой наградой и притом весьма высокой.

До 1788 года получить в награду золотую шпагу (из золота, естественно, изготовлялся лишь эфес) могли лишь генералы и фельдмаршалы. При этом эфес оружия украшался алмазами или бриллиантами. Но с 1788 года право быть отмеченными за военные отличия этой наградой распространилось и на офицеров, с той лишь разницей, что они получали золотые шпаги без украшений. Вместо этого на эфесе офицерского наградного оружия появилась надпись «За храбрость».

Здесь необходимо развеять одно заблуждение, до сих пор живущее и переходящее из одного поколения в другое. Считается, что первым получил шпагу с надписью «За храбрость» Д. С. Дохтуров, будущий герой Отечественной войны 1812 года. Даже авторитетнейшая Военная энциклопедия Сытина в 1912 году утверждала, что Д. С. Дохтуров в 1789 году, будучи еще капитаном лейб-гвардии Преображенского полка, был награжден золотой шпагой без надписи. В следующем, 1790 году, при Роченсальме, шпагу разбило ядром, а самого капитана ранило. Екатерина II, узнав об этом, якобы велела выдать Дохтурову новую, с надписью «За храбрость». На самом же деле шпаги для награждения офицеров за военные отличия с надписью «За храбрость» появились раньше, в 1788 году. Дохтуров потерявший шпагу в бою, просто получил новую, с той же надписью «За храбрость», как и на разбитой.

Всего за XVIII век документально известно около 300 награждений золотым оружием, в том числе более 80 — с бриллиантами, генеральским. При Павле I, стремившемся, как известно, не продолжать нововведений своей матери Екатерины II, награждений золотым оружием не было. Вместо этого выдавалась низшая степень ордена Анны, знак которого в виде небольшого крестика красной финифти также носился на холодном оружии.

Уже в XVIII веке можно было заслужить поочередно и золотое, и Анненское оружие. Так, морской лейтенант Н. Д. Войнович получил за отличие в сражении под Очаковом в 1788 году золотую шпагу, а в 1798 году, будучи уже капитан-лейтенантом, заслужил новую награду — III степень Анны на ту же шпагу.

Впервые в послепавловское время золотые шпаги и сабли «За храбрость» были выданы за войны с французами 1805-го и 1806–1807 годов. Здесь многие русские офицеры и генералы, чьи имена прославили отечественную военную историю, заслужили эту боевую награду. Среди них П. И. Багратион, Д. В. Давыдов, Д. С. Дохтуров, А. П. Ермолов и многие другие.

Самым ранним сражением XIX века, за которое выдавалось золотое оружие, был Аустерлиц. Золотые шпаги и сабли за него были даны тем из офицеров, которые в сложнейшей ситуации не потеряли хладнокровия и своими умелыми и храбрыми действиями уменьшили размеры потерь русской армии. Выдано было за Аустерлиц, причем в значительном числе, и Анненское оружие, награждение которым в царствование Павла I в России не прерывалось. Естественно, за сражения, в которых удача благоприятствовала русской армии, награды, в том числе и оружие, были обильнее.