С земли трижды просигналили фонарем, и сразу же распахнулись створки дверей десантного люка. Сперва были спущены тяжелые тюки с вооружением, затем по тросам на землю юркнули диверсанты. Едва последний из них коснулся земли и опустил капроновый фал, как он тут же взметнулся вверх.

Вертолеты, похожие на двух гигантских стрекоз, зависших над гладью воды, синхронно заложив вираж, развернулись на сто восемьдесят градусов и понеслись обратно.

Прибывшую группу встречали разведчики Седой и Чиж, выброшенные на парашютах с мотодельтапланов в район предстоящих боевых действий…

— Как дела? — спросил Панчук у Седого, наблюдая через оптику прибора ночного видения, как диверсанты нагружаются привезенным вооружением.

— Все в порядке, — доложил разведчик. — Вычислили гадов. Три секрета, в двух по паре «духов», а еще в одном трое. Видимо, караулят главный вход. Всего нор насчитали семь, три основные, там несколько человек шеренгой могут пройти. А четыре оставшиеся так, щели в горах, бочком протиснуться, пожалуй, можно. Они их, видимо, используют, чтобы не особо светить главные входы. Смена часовых как в армии, каждые два часа.

— Вас не засекли? — поинтересовался Владимир, поднимая тяжелый ранец. — А то нарвемся еще круче, чем тогда вы с Москвитиным.

— Не-а, — покачал головой Седой. — Миша предупредил, как эти чертовы датчики действуют. — И кивнул на Бекбаева, собиравшего свое имущество. — Так я, как обезьяна, «духов» с дерева выпасал.

— Ну, будем надеяться, что все так и есть, — кивнул Панчук и повесил на шею автомат. — Ладно, веди нас, Сусанин.

Пока первая команда диверсантов бесшумно выдвигалась на рубеж атаки, с противоположной стороны горной гряды вынырнул еще один «крокодил» «Ми-24». Вертолет, пронесшийся над узкой извилистой линией горной речки, наконец обнаружил неширокую площадку прибрежной полосы и снизился до полуметра, замерев над усыпанной мелкой галькой береговой полосой. Из десантного отсека выбрался Пройдесвит с разобранным крупнокалиберным пулеметом «утес», за ним последовал Ангелов, вытягивая наружу большой тюк с маскировочной сетью. Оставшийся внутри Козырь подал рюкзаки с провиантом и боеприпасами, потом подхватил оружие — толстоствольный снайперский «винторез» повесил на левое плечо, а в правую руку взял шестизарядный револьверный гранатомет «РГ-6» — и спрыгнул вниз.

Освободившись от пассажиров и поклажи, винтокрылый «крокодил» взмыл в черноту ночи.

Оставшиеся внизу трое диверсантов с ПНВ подготовили стрелковую позицию, выложив из больших камней подобие бруствера. После чего собрали «утес», установили пулемет на треножный станок и, когда основные приготовления были закончены, пулеметную точку накрыли «зонтом» — маскировочной сетью.

— Не понимаю, — произнес Григорий Пройдесвит с тяжелым вздохом, деловито пристраивая к пулемету мощный оптический прицел, — для чего весь этот огород городить. Могли ведь тихонечко высадиться на том берегу и затаиться с легким оружием. А когда бы начался весь шурум-бурум и «индейцы» сыпанули из своих нор, вот тут-то мы их и разделали бы в три ствола.

— Ну, ты даешь, Котовский, — усмехнулся снисходительно Ангел, раскладывая возле себя снаряженные магазины к «винторезу». — Сказали же тебе, не исключено, что там могут быть установлены сигнализационные датчики. Если это так, то на нас уже бы устроили охоту покруче, чем на зондеркоманду. А так мы еще повоюем.

— А если здесь нет никакого «черного» выхода? — не сдавался Григорий.

Он открыл металлическую коробку с длинными блестящими остроконечными патронами, снаряженными в пулеметную ленту. Вставив ее в патронник «утеса», передернул затвор, взводя оружие.

— Значит, посидим просто так в засаде, — отрезал Виктор, снимая предохранительный чехол с оптического прицела винтовки…

В лесу рассветает значительно позже, чем на открытой местности. Небосвод постепенно светлеет вверху, между стволами и под кронами деревьев все еще темно. Наконец первые солнечные лучи прорываются сквозь зеленую толщу, пробуждая жизнь.

— Ну что, «сумасшедший профессор», твой перпетуум мобиле справился с поставленной задачей? — тихо спросил Панчук, наблюдая через портативный бинокль за сменой чеченских боевиков.

— В лучшем виде, — так же шепотом ответил Бекбаев, пакуя в защитный футляр пластиковый прибор со множеством кнопок, шкал и разноцветных индикаторов.

— Значит, начинаем работать.

Прошло десять минут с момента смены часовых, достаточно времени, чтобы вновь прибывшие обосновались в секрете, а сменившиеся удалились на значительное расстояние.

Поднеся к губам тонкую проволочку микрофона индивидуальной рации, Владимир Панчук скомандовал:

— Работаем.

Пятеро стрелков, оснащенных бесшумным снайперским оружием, одновременно надавили на спусковые крючки. Выстрелов не было слышно, часовые рухнули на дно своих стрелковых ячеек.

— Вперед, — из кустов бесшумно выбиралась группа диверсантов под командованием Латышева. Несколько человек с минами направленного действия принялись минировать узкие щели, через которые могли просочиться боевики, растяжки же лишали их такой возможности.

Возле главных входов поставили три катапульты. Жерла направляющих с установленными на них носителями, похожие на реактивные снаряды, с прикрепленным гибким шлангом, заполненным жидкой взрывчаткой и стальными шариками шрапнели, хищно пялились острыми мордами в черные дыры пещер. От катапульт тянулись провода к пусковому блоку, который держал в руках Латышев. Повернув голову к Панчуку, он произнес:

— Готово.

Двенадцать бойцов разделились на три штурмовые группы. Впереди находился «основной», облаченный в тяжелый бронекомплект «Витязь», состоявший из кевларового комбинезона и титановых доспехов, надежно защищающих корпус бойца. Голову защищал бронешлем с забралом из пулеметного стекла. В руках «основного» был стрелковый штурмовой комплекс «шквал», отдаленно напоминающий американский «мастер-ключ», только гораздо мощнее. Под цевьем «АКМ» с диском на семьдесят патронов было укреплено короткоствольное самозарядное ружье «МЦ» с насадкой Duckill («утконос»), заставляющей при выстреле лететь картечь не облаком, а шеренгой на манер автоматной очереди. Блок электропуска с небольшим рычагом, выходящим рядом со спусковым крючком автомата, позволял стрелять из обеих систем, не меняя положения рук. Для действий в темноте возле ствола автомата был закреплен мощный тактический фонарь.

За «основным» должна двигаться команда поддержки: гранатометчик с «РГ-6» на случай ожесточенного сопротивления противника и двое автоматчиков, в задачу которых входило зачищать тылы за «основным». Чуть выше локтя у штурмовиков были оранжевые светоотражающие повязки, опознавательные знаки своих.

Панчук на манер старинного рыцаря опустил на лицо прозрачное забрало и негромко произнес:

— Давай, Александр Васильевич.

Латышев нажал кнопку пуска, и тут же с грохотом с направляющих сорвались носители, увлекая за собой наполненные взрывчаткой шланги и исчезая с ними в черных провалах пещер. Секунда, и в глубине горы вперемежку с душераздирающими криками загремели взрывы.

Подняв к груди «шквал», Владимир сорвался с места и направился к арке пещеры, параллельно ему двигались еще две штурмовые группы, одну возглавлял Атаман, а другую Седой.

Внутри пещеры стоял удушливый запах сгоревшей взрывчатки, обугленной человеческой плоти и свежей крови. Это не могло остановить наступающих.

Владимир бежал по подземной галерее, ориентируясь по лучу фонаря. Наконец галерея закончилась просторным залом, в центре которого стояли длинные обеденные столы, а с двух сторон у стен размещались обычные солдатские двухъярусные кровати. Все это сейчас было разрушено, изуродовано взрывом, кругом валялись убитые, контуженые и раненые боевики. Здесь был эпицентр взрыва. Заметив какое-то неясное движение, Владимир нажал на спусковой крючок.

Дальше шел лабиринт других помещений. Здесь уже была настоящая война. Панчук, погрузившись в водоворот боя, в очередной раз перестал быть человеком, превратившись в матерого, кровожадного хищника по прозвищу Шатун.