Ваш Марио"
Адель и Иван помолчали, очень огорчённые уходом товарища.
— Что ж, — заговорил молодой человек, — он прав. Зачем ему идти на восток, если ему надо на юг? А прощаться, и правда, очень тяжело.
— Подумать только: Марио вернул мне деньги! — воскликнула девушка.
— Он очень хороший парень, — сказал Иван. — Я даже не ожидал, что он окажется таким надёжным.
— Он становился всё лучше.
— Он и был хорошим, но в глубине души, а наружу это хорошее не выпускал.
— Марио пошёл туда, куда ему надо было идти, — начала Адель. — А тебе ведь тоже надо идти не на восток. Ты шёл домой.
Иван улыбнулся и покачал головой.
— Видишь ли, Адель, у меня дома как такового нет. Я ведь уже говорил тебе, что жил то у одной семьи, то у другой. Я шёл проведать людей, которые меня вырастили и были ко мне очень добры. А раз меня никто не ждёт, то я вправе располагать собой. Так что не обессудь, Адель, а я иду с тобой на этот твой остров колдуньи Маргариты. Не могу я отпустить тебя одну, без помощи и поддержки.
У девушки словно гора с плеч свалилась. Как же она боялась минуты расставания со своим спутником и защитником.
— Спасибо, Иван, — только и смогла она сказать.
— А раз мы с тобой продолжаем путешествие вместе, то и продолжим его. Пей столько, сколько влезет, потому что дальше пить вволю будет уже нельзя, а я сломаю нам по крепкой палке для обороны.
Иван и Адель продолжили путь уже вдвоём. Отсутствие весёлого и непосредственного итальянца ощущалось очень сильно. Как ни старался молодой человек говорить оживлённо и интересно, однако это не заменяло болтовни Марио, который мог говорить о чём угодно и сколько угодно.
Они шли по безбрежной степи весь день, иногда останавливаясь на отдых. Солнце то ярко сияло на небе, то заслонялось облаками или небольшими тучами. Переночевали под открытым небом, никем не тревожимые, а утром вновь пошли по степи.
К полудню небо затянула дымка, которая всё уплотнялась.
— По-моему, к вечеру пойдёт дождь, — предположил Иван. — А может, гроза. Ну да мы с тобой грозы не боимся. Помнишь, как мы мокли на земле упырей? Кажется, что это было несколько лет назад.
Укрыться было негде, так что приходилось принимать как должное и дождь, и грозу, и самое неприятное — град. Хотелось есть, но об этом нечего было и мечтать. Чтобы развлечь девушку и развлечься самому, Иван принялся рассказывать занимательные истории из своей жизни. Адель заслушалась и перестала думать о тяготах пути и голоде. Так они и шли до темноты. Только они собрались расположиться на ночлег, как полил дождь. Сидеть на мокрой траве под плотными струями воды было очень неуютно, а лежать — и того пуще.
— Адель, может, мы пойдём дальше? — нерешительно предложил Иван. — Ты не очень устала?
— Пойдём. Идти не так противно, как сидеть.
Через некоторое время вдали загромыхал гром, небо стали прорезать молнии. Гроза приближалась, и Адели стало казаться, что до сих пор им было очень уютно. Она не боялась ни грома, ни молний, но гроза всегда навевала на неё тревожное чувство.
— Ты не бойся, — попытался её успокоить Иван. — Нас не убьет громом. Такие случаи очень редки.
— Убивает не гром, а молния, — поправила его девушка.
— Правда? У вас убивает молния? Странно. А у нас убивает гром. Помню, когда я был мальчишкой, в соседней деревне убило парня и девушку, которые собирались пожениться. Так вот их убило громом. Это был такой грохот, что даже я слышал, хоть и был далеко. А наутро влюблённых нашли возле расщепленного дерева. Их и похоронили рядом.
Иван опомнился, сообразив, что его рассказ не очень-то подходит к моменту, когда гром гремит всё ближе, а молнии сверкают всё ярче, и примолк.
— Говорят, что в грозу нельзя находиться под одиноким деревом или под особо высоким деревом в лесу, — поведала Адель. — В начале моего путешествия мы только ушли из-под огромного дерева, как в него попала молния. Молнию притягивают высокие предметы. А сейчас мы будем самыми высокими на этом поле.
— Ничего, мы ляжем на землю и переждём грозу, — успокоил её Иван.
Пока же они продолжали идти, сгибаясь под порывами ветра и волнами ливня.
— По-моему, впереди что-то есть, — предупредил Иван. — Вон там. Может, стог сена, а может, дом.
Это мог быть друг или враг. Было решено идти дальше, чтобы определить, что это.
— По-моему, изба, — сказал Иван. — Подойдём поближе.
Да, это была изба, а рядом какая-то пристройка.
— Похоже на кузницу, — решил молодой человек. — Сделаем так: ты стой здесь, а я подкрадусь к окну и узнаю, кто там живёт.
Он скрылся в потоках воды, а Адель со страхом прислушивалась, не раздастся ли какой-нибудь шум, показывающий, что её друг борется с врагом или схвачен. Вокруг гудело и грохотало, так что девушка была в неуверенности и тревоге. Ей то и дело казалось, что гром заглушает крик, или призыв о помощи, или предупреждение об опасности.
— Идём, Адель, всё в порядке, — сказал Иван, появляясь перед ней. — Здесь живёт кузнец и два его сына. Мы переночуем у них, а утром, если гроза кончится, пойдём дальше.
Сколько уж раз девушка приходила в чужой дом, но всегда сперва чувствовала тревогу и неловкость. Что за люди её встретят, как встретят? Судя по тому, как спокойно Иван шёл к дому, хозяева там были приветливые.
— Вот моя спутница, — заговорил молодой человек, открывая дверь и впуская девушку. — Её зовут Адель.
— Входи, входи, странница, — приветствовал её мощный высоченного роста мужик с лицом, казавшимся диким и свирепым из-за густой чёрной бороды почти до самых глаз. — Меня зовут Егор, а ещё со мной живут два взрослых сына, Макар и Федот, но сейчас их нет дома и не будет ещё несколько дней, так что у меня есть свободная комната, где девушка и будет ночевать. А ты, Ваня, ляжешь здесь… Однако, что это я сразу толкую о ночлеге. Вот уж правильно говорят, что сытый голодного не разумеет. Я-то наужинался вволю, а вы с дороги. Переодевайтесь и — к столу. Ваня, ты возьми вот это. Как раз тебе по росту и по стати. Это вещи моего Федота. А ты, Адель, надень вот это. Макар не будет против. Ты в этих вещах, конечно, утонешь, но я и не предлагаю тебе в них ходить всю жизнь. Высохнет твоё платье, тогда и будешь одета как полагается девушке.
У кузнеца были добрые и ласковые глаза, а бас его был очень уютным, так что Адели сразу стало легко и приятно в этом доме. Правда, одежда Макара сделала её похожей на чучело, но ни Иван, но Егор не обращали на это никакого внимания, и девушка перестала думать о своём внешнем виде.
Хозяин подал на стол вкусную яичницу, щи, копчёную грудинку и какой-то особый хлеб, немыслимо вкусный. Он с интересом расспросил гостей об их путешествии и очень удивился, узнав про страшного обитателя холма возле леса.
— То-то мне это место никогда не нравилось! — признался он. — Смотреть на этот холм было неприятно. Нигде ни одного холма поблизости нет, а возле леса высится. Так, значит, это и не холм вовсе, а гробница. И хорошо, что там всё обвалилось. Раз мертвец туда положен, то и незачем его тревожить. А о диве мы уже слышали. Недавно он у нас объявился и, думаю, недолго здесь пробудет. Обычно он скоро уходит.
— А как же вы здесь живёте, совсем одни? — спросил Иван.
— Так мы между сёлами обосновались, — объяснил кузнец, — на самом, можно сказать, бойком месте. Все знают, что мы здесь обитаем, и заезжают по надобности. Кому коня подковать, кому плуг сработать. Сыновья мне помогают. Жена у меня умерла, когда сын совсем маленьким был. Тосковал я очень, а тут подкинули мне мальчонку примерно одних лет с моим кровным. Взял я приёмыша, но так рассудил: чтобы не было счастливого и несчастного, не буду я их делить на своего и чужого. Приезжают ко мне соседи, спрашивают, который мой сын, а я отвечаю, что перепутал, кто из них мой. Морочал я так головы людям, а теперь уж и сам не помню, Макар ли мой родной сын или Федот.
Глаза у кузнеца поблёскивали, так что Адель усомнилась, так ли плоха память у их хозяина.
