— Алена Викторовна, — прозвучал громкий голос генерала Началова, — нам пора ехать!

Девушка крепко вцепилась в рукава Володиной рубашки. И опустила голову на его плечо.

— Я не хочу ехать одна. Это наверное эгоизм, но я иначе не могу.

— Аленушка, это ненадолго, — прошептал Владимир. — Вот увидишь, ненадолго. А сейчас тебе надо поехать с ними. Ты видела этих ребят? Их много, и все вооружены до зубов. Тебя больше никто не обидит.

Аленка попыталась протестовать, но слова застревали в горле. Она не видела мрачного взгляда Володи, перехваченного Максом. И того, как Максим посмотрел на своего отца, а тот, в свою очередь, пристально взглянул в глаза Владимиру. И усмехнулся.

— Так, быстро все по машинам! — скомандовал Началов-старший, и Аленка вздрогнула, еще сильнее сжимая пальцы. — Волков, садись в девятку. И побыстрее.

Еще не веря своему счастью, Алена медленно выдохнула. И если бы генерал не поторопил ее, не решилась бы отойти от Володи ни на шаг. Садясь в машину, она оглянулась. Володя уже стоял возле старенькой девятки. Девушка улыбнулась и скользнула внутрь.

Аленка провела ладонью по гладкой столешнице кухонной стенки.

— Неплохая квартирка, — заметила она себе под нос.

Владимир, остановившийся на пороге, позволил себе выразить согласие коротким кивком.

— Я вот только одного понять не могу, — пробормотала Алена, — где охрана?

Володя усмехнулся.

— Они не обязаны маячить у тебя перед глазами.

С сомнением вскинув брови, девушка прошла мимо Володи и отправилась в комнату. Там был небольшой балкон, но Алена, задержав руку на дверной ручке, все же не решилась выйти. Вместо этого девушка поправила гардину и бросила внимательный взгляд на крышу дома напротив. И отошла от окна.

Вечером Алена долго не могла заснуть. Ей было душно, ужасно душно, несмотря на то, что на улице лежал снег. Открытое окно не помогло. Натянув теплые носки и накинув на плечи теплую куртку, она пробралась в комнату, где спал Володя, и тихо, стараясь его не разбудить, вышла на балкон.

Холодно не было, всего каких-то минус пять, пушистый снег, который, как надеялась Алена, не растает на следующий день, поблескивал в свете вечерних огней. Настоящей темноты в такие вечера и следующие за ними ночи не наблюдалось, потому что повсюду белоснежное покрывало ловило отблески света и многократно их отражало. Аленка поплотнее закуталась и с наслаждением вдохнула свежий воздух. Окна дома напротив приветливо светились, а на противоположной крыше девушка не заметила ничего подозрительного. Она конечно понимала, что если б там действительно сидел снайпер, то черта с два она бы его заметила, и тем не менее…

— Алена Викторовна, вы простудитесь.

Вздрогнув от неожиданности, она обернулась. Володя смотрел на нее с мягким укором.

— Опять в больницу захотела?

— Нет, — Аленка замотала головой. — Просто в комнате было душно, вот я решила выйти проветриться…

— Ну и как, проветрилась? — поинтересовался Владимир.

— Еще не совсем.

— Когда совсем проветришься, поздно будет, — заявил Володя. — Давай быстро в дом!

— Я сейчас, еще минутку, — умоляюще произнесла девушка.

Владимир хотел было возразить, но вдруг увидел, как по Аленкиному лицу пробежало маленькое красное пятнышко. В то же мгновение Владимир, не говоря ни слова, одним движением уложил девушку на пол, прикрыв собой.

— Что?.. — возмущенно начала Аленка, и осеклась, заметив как маленький кругляшек бегает по стене дома и оконной раме.

Несколько долгих мгновений они, замерев, следили за красной точкой, когда почти одновременно рассмотрели, что пятнышко имеет форму звездочки.

Она с трудом перевела дыхание, почувствовав, как сильнее придавило ее к полу тело Владимира, на секунду расслабившего упиравшиеся в пол руки.

— Балуется кто-то… лазерной указкой, — произнес он слегка срывающимся голосом, а потом зло добавил: — Руки бы поотрывал!

Алена хотела возразить, вступиться за неизвестного озорника, сказать, что это всего лишь невинная детская шалость… и не смогла. Потому что поняла, что не может выговорить ничего членораздельного.

Владимир тоже некоторое время не двигался. В ушах оглушительно звучали удары его собственного сердца, а тело ощущало нервную дрожь лежащей под ним Аленки. Девушке вообще некоторое время казалось, что ее сердце вот-вот выпрыгнет наружу, причем обязательно через горло. А еще стало вдруг так жарко, будто она лежит под теплым одеялом на раскаленном песке африканской пустыни.

Наконец сбросив оцепенение, Владимир поднялся на ноги и помог встать Аленке. Девушку пришлось поддерживать за плечи, потому что ноги вдруг перестали ее слушаться, а голова кружилась. "Только обморока мне сейчас и не хватало," — подумала Алена и спрятала лицо на Володиной груди.

— Пошли внутрь, — прошептал Володя.

Алена честно попыталась, но ноги не двинулись с места.

— Сейчас, сейчас, минутку… — пробормотала она, поднимая голову, — Боже, как я испугалась, аж стыдно.

Она попробовала улыбнуться, глядя Володе в глаза, но вдруг по телу снова пробежала волна жара. Владимир наклонил голову, и Алена поняла, что сейчас он ее поцелует. Почему-то зажмурившись, она на секунду почувствовала обжигающее прикосновение его губ к своим и, резко отпрянув, спрятала лицо.

— Аленка, — услышала она сквозь непонятный гул в ушах. Он все еще держит ее за плечи…

Зачем-то помотав головой, девушка наконец отняла от лица руки, но взглянуть на Владимира не осмелилась. Вид у нее почему-то был разнесчастный. Володя заглянул ей в лицо и бережно отвел со лба русый локон.

— Я тебя чем-то обидел? Алена…

— Нет, — шепотом ответила Алена.

Но почувствовав, что лицо Владимира снова совсем близко к ее, вдруг встрепенулась.

— Нет, — сказала она, — не надо!

Владимир отступил на шаг, не спуская с девушки внимательного взгляда. Алена, чувствуя этот взгляд, совершенно растерялась.

— Ты все еще не можешь забыть Олега.

Она покачала головой.

— Забыть не могу. Это невозможно. Понимаешь, Володя, я же виновата в гибели твоего лучшего друга, ты понимаешь?

— Ты не в чем не виновата, Аленка. Ты поступила абсолютно правильно. Ведь только благодаря тебе преступников разоблачили. А Олег… он же тебя предал! Он даже не пытался тебя искать! Максим сказал, что в милицию не поступило ни одного заявления.

— Не смей говорить так про Олега! — вскрикнула Алена.

Владимир замолчал и, отвернувшись, отошел в другой конец балкона. Аленка, напоследок оглянувшись на его спину, вошла в комнату. Повесив курточку обратно на вешалку, Аленка забралась в свою постель, под теплое одеяло. "Возможно он меня и предал, — подумала она, — но все равно никто не заслуживает такой страшной смерти". Тряхнув головой, чтобы прогнать мрачные мысли, она прислушалась — нет, Владимир все еще на балконе. И вздохнула: как же все непросто…

Длинное лезвие, только что вышедшее из тела, отсвечивает алым. В ушах стоит непрерывный гул, через который все еще пробиваются стоны несчастной жертвы жестокого палача. Но вот стоны становятся все слабее, переходят в хрипы, а затем смолкают. Она видит, как подгибаются колени жертвы, но грубые веревки не дают телу упасть на липкий от крови пол. Палач поворачивается к ней. Пальцы его правой руки, отмеченной длинным узким шрамом, играют с лезвием. Левая, так же измазанная кровью, тянется к ней…

Алена кричала долго, насколько хватило дыхания. Да и потом, задыхаясь, все не могла замолчать. Кто-то тряс ее за плечи, заставляя вернуться в реальный мир, увидеть, что она в маленькой уютной спальне, что рядом нет ни безжизненного тела Олега, ни жестокого страшного Аркадия. Все еще ощущая запах крови и ее отдающий железом привкус, она судорожно сглотнула и затихла.

Легкие поглаживания широких ладоней по спине и затылку успокаивали. И только… Аленка растерянно пробормотала: