— Вообще-то очень полезная вещь. Я ею лампу заправляю. Местные пьют, но только так, чтоб согреться. Сам раз попробовал — гадость редкостная, так что тебе не советую.

Аленка фыркнула и поставила бутыль обратно, тщательно его закупорив.

Уже собираясь выходить, Владимир вдруг обернулся.

— Аленка, знаешь, когда нам показывали твою фотографию, тебя назвали Марией. Почему?

Она пожала плечами.

— Они меня все время называли Марией. Машенькой.

— Почему? — повторил свой вопрос Володя.

Алена пожала плечами. Ей очень хотелось все рассказать Владимиру, но она немного побаивалась. Да и времени на долгие рассказы сейчас все равно не было.

— Они говорили, что я и есть Мария. Но мне кажется, я на нее просто очень похожа. С той Марией что-то случилось, и им надо было ее срочно заменить.

Она замолчала, но Владимир еще некоторое время задумчиво смотрел на Аленку. Нет, когда он вернется, обязательно поговорит с ней, узнает все подробности. Он нутром чувствовал — случилось что-то серьезное, и если жених… или муж не смог защитить ее, то придется сделать это самому. И, кстати, неплохо бы все-таки съездить в город и позвонить Олегу. Узнать, в курсе ли он… Да и вообще поговорить.

Алена вошла в аудиторию, и сразу воцарилась тишина. Она улыбнулась. Это была ее любимая группа. Хотя поначалу отношения между ребятами и молодой ассистенткой складывались совсем нелегко.

Когда Алене только дали вести этот курс, она решила, что ничего ужасней быть уже не может. Двадцать человек с радиофиза, из них только две девчонки. Ребята не в меру самоуверенные, недисциплинированные. Первый курс. Среди них особенно выделялся Степка Вишнев. Явный лидер. Из-за него каждый четверг Алена по полчаса ревела, возвращаясь домой.

Умный и интеллигентный Олег советовал ей быть пожестче, ставить двойки, применять на практике приемы знаменитых педагогов, почерпнутые из взятых в библиотеке книг. Алена пробовала, но…

Владимир, которому она тоже успела проговориться об этом, ничего не советовал.

И вот однажды все изменилось. Алена нехотя и с опаской вошла в аудиторию, и вдруг… Все сели по местам. И даже руки сложили почти как в начальной школе. И тишина…

Не веря в такое чудесное перевоплощение, Алена до конца ленты ожидала подвоха. И даже стул не раз проверила, прежде чем сесть. Но ребята вели себя тихо, почти идеально. Вежливо отвечали, добровольно выходили к доске. И все время косились на подозрительно спокойного сегодня Степку. Вишнев вообще час и двадцать минут кряду вел себя образцово. И лишь смущенно пунцовел ушами.

По окончании ленты Алена с неуверенной улыбкой покинула аудиторию. Удаляясь по коридору, краешком уха услышала:

— Эй, Степка, кто тебе так уши нагрел?

Но Вишнев, похоже, не собирался отвечать.

Вечером Алена попыталась узнать у Олега, не имеет ли он часом отношения у такой внезапной смене поведения Степки Вишнева, а с ним и всей группы. Но Олег либо притворялся, либо и правда не понимал о чем идет речь.

На другой день Алена поделилась странной новостью с Владимиром.

— Я подозреваю, что это Олег поговорил с одним из студентов, — сказала она.

Володя фыркнул и хитро улыбнулся:

— Возможно.

Собаки встретили хозяина радостным повизгиванием, виляя пушистыми хвостами и по-собачьи улыбаясь. Владимир потрепал нескольких по холке и впряг в упряжку. Несколько минут спустя собаки вывезли сани из сарая. Следуя привычному ритуалу, Владимир направил упряжку к окраине поселка.

Там уже собирались люди. Многих мужчин провожали жены или дочери. Старого Архипа здесь не было. Недуг не позволял ему охотиться вместе с остальными. Зато… Владимир сразу заметил его дочь. Кого же провожала Гелена?

— Здравствуй, Владимир.

Она подошла и остановилась неподалеку от его упряжки.

— Здравствуй. Провожаешь кого?

Будь Владимир чуть повнимательней, он заметил бы, как в ответ на его в общем-то безразличный вопрос щеки черноволосой красавицы вспыхнули.

— Я привыкла провожать на охоту отца, — ответила она, и добавила, словно оправдываясь, — Все равно встаю рано.

Владимир одобрительно кивнул. Большей частью машинально. Чтобы как-то поддержать разговор. Когда Владимир только появился в поселке, Гелена приняла его в доме своего отца совсем по-дружески. И была одной из тех, кто сразу же принял его за своего. К тому же благодарность и теплота, которую Владимир испытывал к старому Архипу, накладывали отпечаток и на его отношения с Геленой.

Внезапно что-то вспомнив, он нахмурился.

— Нас не будет наверное до глубокой ночи, — он немного замялся, но Гелена, понимая, что к ней хотят обратиться с просьбой, улыбнулась и ободряюще кивнула. — Гелена, я хотел бы попросить тебя зайти днем в мой дом и посмотреть, все ли там в порядке.

Глаза Гелены торжествующе сверкнули — значит, Владимир опасается, чтобы чужачка в его отсутствие чего-нибудь не натворила, конечно, что с нее возьмешь — чужие почти всегда плохие.

— Хорошо, я зайду, — ответила она.

— Спасибо, — искренне обрадовался Владимир, — а-то Алена еще не совсем здорова, как-бы чего с ней не случилось.

Он наклонился, затягивая лямку на одной из собак. Гелена воспользовалась этим, чтобы перевести дыхание. Сердце, на секунду словно переставшее биться, теперь гулко ухало в груди, мешая дышать. Беспокоится, значит, за свою чужачку… Гелена не позволила себе выдать бушевавшие в душе чувства. Она стояла, почти неподвижно, наблюдая за сборами. Многие мужчины посматривали на нее с нескрываемым восхищением, но взгляд этой гордой красавицы был обращен на недавнего чужака. Когда сборы завершились, Гелена негромко пожелала Владимиру удачи и осталась стоять вместе с женами и дочерьми. "Чужачка не вышла провожать Владимира", — отметила про себя Гелена. Она развернулась и неспешно, чинно проследовала к своему дому.

Умывшись теплой водой, которую она черпала из большого чана, Алена надела штаны, потуже перетянула их ремнем на талии. После нескольких дней вынужденного постельного режима, хотя и нестрогого, но довольно утомительного, спать не хотелось. Хотелось действовать. Но только что делать целый день одной в доме, состоящем из просторной горницы да необходимых удобств. Разве что наводить порядок. Хотя это как раз представляло определенную проблему — как можно убираться в доме, где и так все чисто и опрятно. Алена знала, что есть еще сарай, но выходить на улицу ей запретили. И что-то подсказывало девушке, что лучше будет, если она послушается.

Так что пришлось самой придумывать себе работу. Решив, что хорошая уборка никогда не повредит, Аленка быстренько вооружилась сначала веником, потом тряпкой.

Вся мебель в доме была деревянной, добротной. Пыли на ней не наблюдалось, но можно было помахать тряпкой хотя бы ради профилактики. Затем перемыть всю немногочисленную посуду, повытирать склянки, коробки, лампу, окно…

Часы, которые Алена обнаружила на шкафчике, когда-то были наручными. Они исправно тикали, и когда девушка закончила уборку, показывали всего-лишь десять пятнадцать утра. Представив, какой долгий и скучный день ее ожидает, Алена поморщилась. Интересно, чем бы еще заняться?

Было время обеда. Аленка заканчивала варить кашу для Владимира. Она и сама успела проголодаться. Собралась было достать миску и накидать себе немного каши, когда в дверь постучали.

Алена почти почувствовала, как подпрыгнуло ее сердце. Дрожащими руками она попыталась как можно тише опустить миску на стол и подкралась к окну. Стук повторился, когда девушка осторожно прижавшись к стене, выглянула наружу.

У крыльца стояла та самая женщина, что заходила пару дней назад. Кажется Гелена. С ней еще четверо таких же черноволосых и очень похоже одетых женщин. По возрасту все на первый взгляд были почти ровесницами. Кроме одной, самой старшей и некрасивой. Женщины были высоки и черноволосы. И все же Гелена разительно выделялась среди них — и поведением, и своей поистине царственной красотой. Она-то как раз и стучала в дверь.