— Не видели, как кто уходил?

— Ты с Кэти. В тот вечер, — пояснил Роберт.

— Я просто размышлял вслух, — сказал Джо.

— Нет уж, это называется «допрашивать вслух», — пробормотал Шон.

Джо поднялся, посмотрел на Роберта. Внимание его привлекла большая свежая царапина на его руке.

— Слушай, Роберт, а где ты так руку поранил?

Роберт густо покраснел.

— На футбольном поле. Ударился о штангу во время игры.

Джо кивнул. В глазах Шона вспыхнули искорки гнева.

— Пап, ты не видишь, что мы тут играем? — Джо не сдвинулся с места. — Пап, ну дай же нам поиграть! — крикнул Шон.

Дюк Роулинз неторопливо бродил по небольшому придорожному магазинчику, выбирая продукты. Он брал с полки упаковку, рассматривал ярлык и либо клал в корзину, либо ставил обратно на полку. За прилавком, рассматривая его, стояли две молоденькие девушки лет семнадцати. Наполнив корзину, он подошел к ним.

— Посоветуйте мне, юные дамы, что-нибудь вкусное из местных продуктов. Что у вас здесь предпочитают?

Девушки переглянулись и хихикнули.

— Мы вас не поняли, — сказала одна из них.

Дюк улыбнулся:

— Ну какой продукт вы сами чаще всего покупаете?

— А… — в унисон сказали девушки. — Макароны с соусом.

— Как? Вам обеим нравятся макароны с соусом?

— Да, — сказала одна из продавщиц. — А что такого? Они всем нравятся. Подождите, сейчас я вам принесу самые лучшие. — Она подошла к холодильнику и достала оттуда два пакета. — Вот, с томатным и с грибным соусом. Держите. — Она бросила один Дюку. Тот не успел его поймать, пакет упал на пол. — Ой, извините. — Девушка снова захихикала, подошла к Дюку и второй пакет положила ему в корзину.

Дюк поднял пакет и направился к кассе.

— А еще дайте, пожалуйста, две бутылки кока-колы и бутылку красного вина.

— Скажете своей девушке, что вы сами это приготовили? — улыбаясь, спросила одна из продавщиц.

— Обязательно. — Дюк подмигнул ей. — Черт подери, у меня же нет плиты, — внезапно пробормотал он.

Девушки обменялись недоуменными взглядами.

— Вы можете подогреть макароны в нашей микроволновке. Вон она у нас, возле холодильника стоит. А потом я заверну их в фольгу, — предложила продавщица и добавила: — Только имейте в виду, что пакет разорвется.

— Ничего страшного, пусть рвется.

Засунув руки в карманы плаща, О'Коннор стоял в кабинете Фрэнка у окна и внимательно разглядывал пристань.

— Я беседовал с Эли Данаэр, — медленно произнес он.

— Вот как? И что скажешь?

О'Коннор обернулся и посмотрел на Фрэнка.

— Молодежь у вас совсем не такая, как в городе. — Он усмехнулся.

Фрэнк взглянул на инспектора и с удивлением отметил, что глаза у него не слезятся, как обычно в последние дни.

— С городской молодежью разговаривать гораздо сложнее, — продолжал О'Коннор. — Точнее, если бы я попробовал в Уотерфорде вести беседу с подростком в подобном тоне, он бы вообще мне не отвечал.

— Что у вас было с глазами? — спросил Фрэнк. — Инфекция?

— О, вы имеете в виду покраснение и слезы? Нет, это не инфекция. — Инспектор покачал головой. — Контактные линзы купил, но пока не привык к ним. Эли, конечно, девушка очень хитрая, но мне удалось ее расколоть. Уверяет, что Кэти не курит и не пьет, не употребляет наркотики и не ходит на подозрительные сайты. Одним словом, ничего нового мы о ней не узнали.

— Я тебе говорил это с самого начала, но ты меня не слушал. — Фрэнк побарабанил пальцами по столу. — Бессмысленно такую девушку, как Кэти, воспитанную в старомодном духе, втискивать в рамки модных гипотез. Это то же самое, что заставлять меня носить вместо любимых очков контактные линзы. — Он усмехнулся.

Джо разложил на столе помятую туристическую карту Маунткеннона и принялся старательно изучать ее. На ней были указаны пристань, церковь, бары, два ресторанчика, кафетерий, большая живописная дорога, проходящая вдоль берега, перед самым маяком, и две другие дороги поменьше. Одна из них заканчивалась тупиком, вторая вела дальше, в Уотерфорд. Джо взял черный фломастер, отметил кружком пристань и дом, где жила Кэти. Дорогу, идущую вдоль берега, по которой Кэти могла бы выбраться из деревни, он вычеркнул из своего плана сразу, переключив внимание на две другие. Мысленно Джо назвал одну из них верхней, она огибала деревню с севера, а вторую — церковной, она проходила именно мимо нее. Обе дороги за деревней плавно сходились в широкую Манор-роуд, образовывая неровный полукруг. Джо сделал несколько пометок на белых краях карты, затем сложил ее и сунул в карман куртки. Он вышел из дома, сел в машину и поехал к школе. Припарковавшись неподалеку от нее, он направился за деревню, к развилке. Идти было недалеко. Дом Кэти находился слева от него, за небольшим холмом. По тропинке вдоль него она каждый день ходила в школу и возвращалась обратно. К дому ее можно было попасть и повернув направо от того места, где стоял Джо, но в этом случае путь был бы намного длиннее — сначала пришлось бы спускаться по церковной дороге, переходить на Маринерс-стренд, а затем сворачивать влево, на уотерфордскую дорогу. Направо идти было проще — по тропинке до верхней дороги, где метрах в двухстах был левый поворот, который вел прямо к дому Кэти.

Джо выбрал первый маршрут. Он двигался медленно, тщательно оглядывая каждый метр земли под ногами, поднимая любой подозрительный предмет и внимательно рассматривая его. Вскоре дорога, свернув влево, привела его к дому Грантов, где жил Питер со своей матерью. Немного постояв возле него, Джо отправился дальше, к дому Кэти. Подойдя к нему, он повернул назад, к перекрестку, но уже другим маршрутом. Взяв правее, он вышел на узкую тропинку, круто поднимавшуюся к самому верху церковной дороги. Края тропинки обрамлял невысокий покосившийся парапет. Джо посмотрел вниз, на сероватый поток, бурлящий вдоль узкого берега, на частые небольшие волны с клочьями пены, затем взглянул направо, на каменное здание церкви, рядом с которым находилось кладбище, маленькое и ухоженное. Джо тронулся дальше и вдруг остановился, осененный внезапной догадкой. Теперь он отлично знал, что именно ему нужно искать.

Из крошечной кухни полицейского участка О'Коннор появился с двумя чашками кофе в руках. Одну он поставил на стол Фрэнка, а с другой снова подошел к окну.

Сделав несколько глотков, он снова заговорил:

— Я вот о чем все думаю, Фрэнк. Действительно ли ты знаешь местную молодежь?

— Что ты хочешь сказать? — Фрэнк вопросительно поднял брови.

О'Коннор повернулся к нему.

— Видишь ли, в чем дело. Твоя помощь имеет для меня очень большое значение. Ты знаешь местность, знаком с жителями, но свободен ли ты в своих суждениях? Нет ли в них предвзятости?

— Нет, конечно, — ответил Фрэнк, сохраняя уверенный внушительный вид.

Железную калитку кладбища придерживал кусок старого корабельного каната, привязанный к прутьям забора. Джо снял его, подал калитку вперед и вошел. Под ногами его тихо шуршал гравий, им же были посыпаны и узенькие тропинки возле некоторых могил. Чуть правее, где основная дорожка поднималась на холм, гравия не было, там росла невысокая трава. Джо довольно быстро отыскал нужную могилу и прочитал надпись на памятнике: «Мэтью Лоусон. 1952–1997. Любимому мужу от его жены Марты и дочери Кэти». Под памятником лежала искусственная белая роза.

Фрэнк поднялся, давая понять инспектору, что пора уходить. В комнате повисло напряжение, разрядить или вынести которое у него не было ни сил, ни желания. Он прекрасно понимал О'Коннора и не обижался на него, подобные мысли в такой ситуации возникнут у любого. Но зачем инспектору понадобилось высказывать их? Вот что его удивляло.

Возвращаясь назад, в деревню, Джо все больше и больше мрачнел. Эта роза свидетельствовала о том, что он правильно угадал маршрут, которым ходила Кэти, и что она была на могиле отца. Но что именно означает оставленная ею белая роза? Дань памяти? А может быть, она служит неким сообщением? Кому? Покойному отцу? Следовательно, Кэти уже давно собиралась… Джо поморщился. Ему не хотелось думать о том, что молодая красивая девушка может хладнокровно планировать свою смерть. Но кто из нас свободен от мрачных образов и негативных мыслей?