Браяр зарычал:

- Хотели с тобой сделать то же, что и с твоей подругой?

Розторн горько улыбнулась:

- Нет. Я была слишком ценной. Они хотели, чтобы я творила зелёную магию для них, а не для папы. Они потеряли пятерых, прежде чем поняли, насколько твёрдо он не хотел отдавать меня.

- Он наверно любил тебя, - предположил Браяр, передавая ей масло. Это слово, «любил», странно чувствовалось, слетая с языка.

- Так и было. А ещё он любил прибыль, которую я приносила ферме, ‑ сказала Розторн, ставя хлеб в середину стола. - Благодаря мне он был самым богатым фермером в округе. Что-то я не заметила, как ты налил себе молока.

«Она ничего не упускает, как бы я её не отвлекал», - уныло подумал Браяр, и взял молоко.

Трис осторожно спустилась вниз, неся закрытое гнездо. Его обитатель вопил.

- Он болен? - спросила она Розторн, дрожащими руками протягивая ей гнездо. - Я сделала ему больно, поэтому он плачет?

Розторн взяла гнездо:

- Он голоден. Поставь согреваться свежее козье молоко.

Поставив покрытую соломой чашу на стол, она сняла с неё платок.

Заткнув уши пальцами, Браяр уставился на птицу. Юный скворец сидел выпрямившись, широко раскрыв клюв, и вопил во всю глотку.

- Кто бы мог подумать, что такое маленькое животное может так сильно шуметь?

Медвежонок, похоже соглашаясь с ним, задрал морду и завыл.

Сэндри только заканчивала с завтраком, запоздав с трапезой из-за своего первого урока настоящего ткачества, и Браяр с Трис убирали кухню, когда послышался шум копыт лошадей, затем остановившихся перед воротами коттеджа. Грубые голоса позвали Ларк и Розторн. Дети побежали следом, чтобы посмотреть, что происходит.

Отряд Гвардейцев Герцога, который побывал в гавани, выглядел неважно. Все они были оцарапаны, покрыты потом и грязью, с маленькими дырками и прорехами в тёмных рубахах и штанах, только этим утром бывших идеально чистыми. Двое спешились, пытаясь снять привязанное к лошади безвольное тело. Другой гвардеец держал под уздцы двух коней, в седле одного из которых покоилась фигура побольше.

- Сохрани нас Мила, что произошло? - потребовала Ларк, бросаясь к Дадже.

Розторн подбоченилась и упёрла в сержанта гневный взгляд.

- Я требую объяснения, и немедленно.

Браяр переступил с ноги на ногу. Земля задрожала. Он чувствовал, как корни — деревьев, посадок, кустов — потягиваются в земле. Розторн была расстроена. Растения хотели подойти к ней; из-за их нетерпения земля мелко дрожала.

- Они в порядке, - устало сказала ей сержант. - Но они вдвоём сделали большую магию там, в гавани, и теперь они даже не могут усидеть верхом. Пришлось их привязывать к сёдлам, как добычу. Девчонка уже спала, когда мы причалили к берегу — не думаю, что она вообще знает, как мы довезли её до дома.

Гвардеец закинул одну из обвисших рук Даджи за шею Ларк. Сэндри подошла и поддержала Даджу с другой стороны.

- Она крепкая, - сказал гвардеец. - Делала своё дело, как взрослая. Позаботьтесь о ней.

Сэндри широко ему улыбнулась:

- Обязательно.

Пока они заносили Даджу внутрь, Ларк бросила через плечо:

- Браяр, вынеси солдатам ведро воды.

Он послушно побежал за водой, поскольку Розторн успокоилась, и земля больше не дрожала.

Розторн подошла к фигуре на другой лошади.

- И Фростпайн тоже?

Сержант кивнула, устало утерев лоб:

- Мы бы сначала отвезли домой его. Но он настаивал, чтобы мы приехали сюда и оставили девочку вам, хоть это и дальше от гавани.

- Да можете и его тут оставить. Он не спит в общежитии храма Огня — у есть только тесная каморка над кузницей, - сообщила им Розторн. - Мы можем позаботиться и о нём, и о Дадже. Заносите его, - оглянувшись, она увидела, что Трис всё ещё была тут. - Скажи Ларк, что мы пока положим Фростпайна в мою кровать.

Трис повиновалась. Ларк как раз клала Даджу в своей комнате на первом этаже, вместо того, чтобы поднимать её наверх. Она кивнула, когда Трис рассказала о планах Розторн, и открыла дверь в её комнату. Трис любопытно заглянула внутрь.

У заднего окна стояли растения — второе окно открывалось в мастерскую Розторн, и было окружено открытыми полками, на которых стояли тяжёлые глиняные блюдца. В углу был маленький алтарь, платяной сундук, стол и кровать. Комната была обставлена даже проще, чем комната Трис. «Розторн что, не обращает внимание ни на что, кроме растений?» - подумала она.

Но она знала, что это не так. Розторн была привязана к Браяру, и Ларк, и птицам. Возможно даже начала испытывать привязанность к Сэндри, Дадже и самой Трис. Если подумать, Розторн не одного из них не ругала — по крайней мере не так сильно, как в день их первого визита в Дисциплину — с тех пор, как было землетрясение.

- Видишь? - пробормотала Ларк. - Никаких окровавленных крюков на потолке — даже черепа нигде не завалялось.

Трис покраснела. Подобные мысли у неё были.

- Сюда, - позвала Ларк, махая гвардейцам, которые вдвоём волокли бессознательного Фростпайна. Трис отошла у них с дороги.

Когда гвардейцы со своей ношей миновали её, чувствительный нос девочки уловил странный запах: дымный и горький одновременно. Запах был знаком, но где она его чувствовала раньше? Он шёл от одежды Фростпайна и солдат.

Любопытствуя, Трис пошла в комнату Ларк, чтобы посмотреть Даджу. Сэндри пыталась снять один из ботинков Торговки. Трис помогла с другим, заодно понюхав воздух. От Даджи тоже шёл этот знакомый дымный запах.

- Смотри, - прошептала Сэндри, когда они сняли с Даджи ботинки и носки. Она коснулась правой щеки Даджи. В том же месте, где у троих в Дисциплине были красные ссадины, у Даджи была ужасная царапина. ‑ Надо её прочистить.

- Один момент, - Браяр вошёл с чашей, наполненной остро пахнущей водой, и парой льняных тряпок. - Розторн говорит, что растворённый в воде точёный тысячелистник очистит её — нашу — болячку, - пододвинув стул, он сел рядом с Даджей и окунул тряпку в чашу. Отжав её, он промакнул порез Даджи, осторожно очищая его. - Я рад, что ты оставила свой посох наверху, ‑ сказал он спящей девочке. - Было бы плохо, если бы ты врезала мне по башке за то, что я промываю тебе рану.

Щёку Трис обожгло болью; её собственная ссадина болела почти так же сильно, как когда она получила её.

- Хотел бы я быть там, - пробормотал Браяр как про себя, так и для девочек. ‑ Все эти корабли …

- Шаландиру, - с закрытыми глазами прошептала Даджа. - Боевые корабли на вёслах, с треугольными парусами.

- Не знаю, говорит ли она во сне, или бредит, - отметил мальчик. Засунув руку в свою безрукавку, он вытащил маленький каменный горшок, и открыл его. - Тебе это понравится, - сказал он Дадже. - Моя порция мази из окопника. Она тебя в миг поправит, даже шрама не останется.

Сэндри, у которой дед был охотником на пиратов, наклонилась над своей подругой:

- Какие именно шаландиру? - спросила она, наблюдая как Браяр осторожно наносит мазь на порез Даджи. «Интересно», - подумала она. Рубец на её собственной щеке стал болеть меньше. - Сколько, Даджа?

- Первый ряд, десять дромонов, - прошептала Даджа. - На каждый второй — одна однорядная галера, - она вздохнула.

- Первый ряд? Там были ещё? - спросила Сэндри.

- Это флот, саати, - прошептала Даджа. - Я не сумела хорошо разглядеть второй ряд, или третий — но они есть. Я так устала.

- Что такое дромон? - поинтересовалась Трис.

- Два ряда вёсел, - хором ответили Браяр и Сэндри.

- У большинства галер только один ряд, - продолжила Сэндри. - Дромоны — большие.

- И у них есть громовое оружие, - Даджа открыла глаза и попыталась сесть. Никто из них ей не помог. В конце концов она сдалась. - Фростпайн?

- В комнате Розторн, - Браяр мотнул головой в нужном направлении. - Он такой же разбитый, как и ты.

- Что за громовое оружие? - хмурясь спросила Сэндри у Даджи. - Это была та бумкающая штука, которую мы слышали?