Она была вжата в угол, образованный кусками камня. С одной стороны в её бедро толкалось чьё-то колено. Чья-то ещё нога врезалась в её икру с другой. Их было четверо, не считая собаки, пойманных в каверне под землёй. Первая часть землетрясения только начала стихать, а оставшаяся скоро должна была нахлынуть на них, как бьющий в стены гавани прилив.

По её щекам и спине стекал пот. Полу-обернувшись, она упёрлась ладонями по обе стороны от щели между камнями. Воззвав к силе внутри себя, она послала свою магию через разлом. В её направлении шли колебания земли, спереди — маленькие, сзади — большие. Их сила нагревала землю и камни, распространяясь повсюду. Её кости ощущались как огромные камни, сжатые друг с другом так сильно, что какой-то из них должен был поддаться. Они проскользнут друг мимо друга с треском, заставляя здания, улицы и целые города принимать новые формы.

И жар, жар земли пёк её и прижавшихся к ней друзей. Горячие волны неслись сквозь землю, набирая по ходу движения силу. Когда они ударят, у неё будет выбор — быть поджаренной, или быть раздавленной; земля вокруг их маленькой каверны сожмётся как кулак …

Трисана Чэндлер слетела с кровати, сбросив с себя единственное тонкое покрывало, и бросилась к своему открытому окну. Высунувшись из него по пояс, она судорожно вдохнула ночной воздух.

Она находилась на поверхности, в своей комнате на втором этаже коттеджа Дисциплины, в Храме Спирального Круга в Эмелане. Землетрясение уже десять дней как миновало, и она с друзьями сумела его пережить.

Но жара! Неудивительно, что оно по-прежнему снилось ей, при таком-то безветрии. Каждая дверь, каждое окно на втором этаже были открыты, но под крышей не было ни ветерка. Снаружи было едва ли прохладнее.

На лёгких дуновениях, которые всё-таки касались её, до её слуха донеслись голоса. Раньше она думала, что голоса означали, что она сходила с ума. Теперь она знала, что они являлись лишь обрывками реально имевших место разговоров, донесёнными до неё ветром. Слышать их по-прежнему было для неё немного страшно, хотя они говорили в основном об обыденных вещах …

- Э́ймери Гла́ссфайр [1], я впечатлён, - чопорным и сухим голосом произнёс не знакомый Трис мужчина. Имя «Эймери» кольнуло её — у неё был кузен по имени Эймери, но его фамилия была Чэндлер, а не Глассфайр, и он был в сотнях миль отсюда, в университете Лайтсбриджа. Эймери не было редким именем. - Учёные мужи, написавшие эти письма, воистину хвалят вас. Я не могу отказать вам в использовании нашей библиотеки — не больше, чем я могу летать.

Трис замотала головой, пытаясь выкинуть голоса из своих ушей. Жара и скука — это уже слишком!

Простое движение головы захватило свежее дуновение ветра, подтягивая его поближе.

- Послушница Джейн, как ты могла позволить нашим запасам бинтов столь истощиться?

- Но … Посвящённая Уиллоуотэр … я не знала, что мне следовало проверять другие кладовые, и их так много требовалось после землетрясения …

- Ох, не плачь, девочка. Мы должны что-нибудь придумать, и поскорее.

- Предсказатели ведь не ожидают ещё неприятностей?

- Когда у нас кончились бинты, кому нужны предсказания, чтобы знать, что неприятности будут?

Трис заворчала. Магия должна была быть великой и могущественной, а не вопросом содержимого шкафов с тряпками! Засунув пальцы в уши, она неистово задвигала ими. Когда она прекратила, голоса исчезли, а ей стало совсем жарко.

Где-то в смутных, тёмных очертаниях перед её плохо видящими глазами находилась стена, окружавшая Спиральный Круг. Возможно она сумеет поймать бриз с её вершины.

Трис стянула с себя ночнушку и напялила на себя самое лёгкое своё хлопковое платье. Как только оно было на ней, она, не обращая внимание ни на платье, ни на пол, ухватила кувшин с водой и вылила его содержимое себе на голову. На несколько благословенных секунд ей стало прохладно. Пошарив под кроватью, она нашла свои кожаные тапочки и сунула в них ноги. Не желая бороться со своими спутанными и мокрыми рыжими кудрями, она повязала вокруг головы и под волосами шарф, чтобы по крайней мере держать волосы подальше от шеи. И наконец она на ощупь нашла на комоде свои очки с латунными ободками. Уцепив их на свой длинный нос, она направилась к двери — и ойкнула от удивления. Там, облокотившись на косяк, стояла одна из её соседок по дому. В тени чернокожая девочка была практически невидимой, пока Трис чуть не налетела на неё.

- Странное дело, - тихо заметила та. - Ты слепая как летучая мышь без этих очков, но ты знаешь, где всё находится, поэтому тебе даже не нужна свечка, чтобы одеться.

- Могла бы и обозначить своё присутствие, Даджа, - проворчала Трис.

Та не обратила внимания.

- Однажды мальчишка решит подшутить над тобой и передвинет всё, пока ты спишь. Что ты тогда будешь делать?

- Лучше спроси его, где он будет, если я его поймаю, - возразила Трис. ‑ И не смей подавать ему такую идею. Почему ты ещё не спишь?

Даджа Кисубо подняла руки и вытянула своё крепкое тело до предела. Стоя на цыпочках она почти могла достать кончиками пальцев до верхней части дверного проёма. Будучи моложе Трис почти на год, она тем не менее была на ладонь выше, чем четыре фута и семь дюймов последней.

- Ему не требуется моя помощь в придумывании шалостей, - ответила она сухим ритмичным голосом. - У него и так слишком много идей. Зачем оделась?

- На стене будет прохладнее. Может быть Ларк отпустит меня туда ненадолго.

- Откуда ты знаешь, что там будет прохладнее? - поинтересовалась Даджа.

- В конце-концов я погодная ведьма или нет? - подбоченясь раздражённо спросила Трис. - Я знаю.

- Тогда подожди, - Даджа развернулась и вошла в свою собственную комнату на другой стороне второго этажа.

Трис поворчала, но последовала за ней, прислонившись к её открытой двери. Комната Даджи уже была немного освещена свечой, стоящей на её семейном алтаре в углу. Используя её для ориентации, Даджа переоделась в брюки и рубашку, и уложила свои многочисленные короткие косички. Сунув ноги в сандалии, она задула свечу на алтаре и последовала за Трис вниз по лестнице.

Было не так уж и поздно; одна из женщин, управлявших Дисциплиной, ещё бодрствовала, писала письмо. На ней была надета лишь некрашеная хлопковая рубаха — её зелёная одежда храма Земли небрежно валялась на столе. Как и у Даджи, у неё были тёмные глаза и кожа, хотя кожа была более светлого оттенка коричневого. Её блестящие кудри были коротко острижены и торчали во все стороны, обрамляя её похожее на кошачье лицо с широкими скулами и заострённым подбородком. Не смотря на поздний час и жару, она всё-таки улыбнулась двум девочкам, на что они ответили взаимностью. Посвящённая Ларк нравилась даже вздорной и раздражительной Трис.

- Только на час, - сказала им Ларк, копаясь в кармане своего облачения. Она вытащила оттуда круглый железный значок, дававший своему обладателю разрешение быть снаружи, и дала его Трис.

- Если к вашему возвращению по-прежнему будет жарко, я устрою вам постели на этом этаже.

Кто-то, сидевший в тени у входной двери, встал, заставив Даджу вздрогнуть от неожиданности. Это был мальчик, одетый лишь в лёгкие штаны. Его кожа была ещё более коричнево-золотой, чем у Ларк, а миндалевидные глаза — неожиданно серо-зелёные. Его чёрные волосы были грубо и очень коротко стрижены, не достигая и дюйма. У него был короткий и прямой нос, а рот — решительный, со слегка опущенными уголками.

- Ларк … - начал он.

- Да, Браяр, ты можешь, - устало, но весело ответила Ларк. - Надень что-нибудь на ноги.

Мальчик ворча вошёл в свою комнату.

Голова с обгорелыми коричневыми волосами, заплетёнными в две косы, высунулась из комнаты напротив комнаты Браяра. На присутствовавших уставились ярко-синие как васильки и заспанные глаза.