— Головная боль, — признался Дэвид.

— Больше ничего?

Дэвид замотал головой.

— Милорд, у головной боли может быть множество разных причин. Беспокойство за других. Слишком большая нагрузка на зрение.

Он кивнул в сторону разложенных на столе бумаг и вдруг с искренним интересом спросил:

— Милорд, что это?

— Чертежи хлопкопрядильной фабрики по образцу фабрики Лонг-Бэнк в Стайеле, близ Манчестера. Я планирую ее построить.

— Я знаю фабрику Лонг-Бэнк. — Мистер Новинс, казалось, тоже удивился. — Это меньше одного дня пути отсюда.

— Да.

Дэвид кивнул. Его порадовало, что Новинс не заявил с ходу, что сыну герцога не пристало «заниматься торговлей».

— Это важное предприятие?

— Да, и этот карантин мне ничуть не помогает. Я собираюсь использовать эти пять дней, чтобы узнать все, что можно, об устройстве фабрики.

Как будто Дэвид и так уже не знал его наизусть.

— Очень возможно, что это и есть причина вашей головной боли. Совершайте прогулки не менее двух раз в день, в самые прохладные часы, возможно, вам эго поможет.

— То есть вы не думаете, что мы имеем дело с какой-то ужасной заразой?

— Что касается этого, я не терапевт, я не обучен ставить диагнозы, но головная боль без каких-либо других симптомов — это не похоже на начало болезни, у других она начиналась иначе.

Значит, у него по крайней мере нет какой-то страшной и пока еще неизвестной инфекции. Пока нет.

— Перспектива этой чертовой болезни висит надо мной как дамоклов меч.

Пока Дэвид говорил это, головная боль усилилась, и не нужно было быть врачом, чтобы сказать, что она вызвана беспокойством.

— Милорд, отвлекитесь от мрачных мыслей. И обязательно гуляйте. Я на этом настаиваю.

Дэвид кивнул.

— Позвольте вам рассказать, что я увидел наверху, а потом я пойду поговорить с мисс Кастеллано. Миссис Кантуэлл сказала, что последний раз видела ее в спальне, она читала.

Глава 15

Мия сидела на кровати в одной рубашке и смотрела на рисунок. Неужели женщина в самом деле может так изогнуться? Захочет ли женщина, если она не куртизанка, вообще заниматься любовью в такой позе? Мия целую минуту внимательно разглядывала рисунок, потом взяла подушку и, используя ее вместо тела мужчины, изогнулась так, как женщина на рисунке. Даже для ее гибкого тела это было непросто. Подушка оказалась прижатой к самому чувствительному месту, в котором, надо признать, она чувствовала некоторое возбуждение после того, как уже час разглядывала эротические рисунки. Ахнув, Мия на мгновение прижала к себе подушку и бросила ее на пол. Она покраснела, несмотря нато что была одна. Но в этой позиции действительно было нечто стоящее. «Буду считать это учебным экспериментом». Мия знала, что самоудовлетворение считается грехом во всех религиях, но она только что открыла для себя, что это очень искушающий грех, возможно, он стоит любой епитимьи, какую за него полагается накладывать. Лишь бы только не умереть от наслаждения, а то тогда сразу попадешь в ад. Интересно, в епископальной церкви есть исповедь? А если нет, то как человеку получить отпущение греха, если он согрешит? Мия подумала, что надо будет при следующей встрече поинтересоваться у Майкла Гаррета, хотя сама мысль исповедаться ему в таком поведении смущала больше, чем признание какому-то незнакомому священнику. Наверное, куртизанка отказывается от всякой надежды на спасение, разве что в старости она может отдать свое богатство на благие дела и покаяться.

Удивительная книга, думала Мия, разглаживая страницы и закрывая ее. Она убрала книгу в ящик тумбочки рядом с кроватью и решила, что библиотеку нужно исследовать получше. Учитывая, для каких целей использовался этот дом, там должно быть много книг вроде этой.

Вторая книга, которую она наугад взяла с полки, оказалась и вполовину не такой возмутительной, это был сборник стихов на незнакомом Мии языке. Она пожалела, что не знает этого языка. Иллюстрации в книге были довольно чувственные, хотя далеко не такие возбуждающие, как рисунки в книге, которую она припрятала.

В дверь кто-то очень робко постучал. Мия вздрогнула от неожиданности, потом поспешно закрылась покрывалом. Стараясь говорить полусонным голосом, она ответила:

— Да.

— Мисс Кастеллано, прошу прощения за беспокойство, но мне бы хотелось с вами поговорить. Не могли бы вы спуститься в салон на первый этаж, как только вам будет удобно?

Мия расслабилась. Это мистер Новинс. Он без приглашения не войдет.

— Да, конечно.

Ей вдруг пришла в голову ужасная мысль. Она вскочила с кровати, подбежала к двери и чуть-чуть приоткрыла ее.

— Все живы? Лорд Дэвид не заболел?

— Нет, мисс, все чувствуют себя неплохо.

— Слава Богу! — Ее рука, судорожно сжимавшая полу халата, расслабилась. — Я спущусь как можно быстрее, только переоденусь.

— Спасибо.

Он кивнул и отвернулся еще до того, как она закрыла дверь. Миссис Кантуэлл уже объяснила Мие его решение прийти в дом. Очень благородно с его стороны заботиться о них, рискуя заразиться самому.

Будь сейчас на его месте лорд Дэвид, он бы ворвался в комнату и отчитал ее за то, что она до сих пор в кровати. И она бы в наказание за грубость заставила бы его ждать целый час. Но мистер Новинс заслуживает того, чтобы бытье ним покладистой, и он, конечно, найдет несколько минут, чтобы поговорить с ней о мисс Хорнер. Если Мия не может найти ни одного пристойного романа, то она с удовольствием послушает реальную историю о любви, особенно такую, которая с ее помощью может прийти к счастливому финалу.

Мия наскоро оделась. Она сумела самостоятельно зашнуровать корсет, надеть платье и завязать его. Потом нашла туфли и обулась, обойдясь без чулок. Укладывать волосы она не стала, только расчесала спутанные пряди и завязала их сзади. Джанина бы, конечно, разбранила ее за небрежную прическу, Мия легко представила ее слова: «Вы всегда должны выглядеть наилучшим образом. Ведь не знаешь, когда встретишь мужчину своей мечты».

— Джанина, мистер Новинс никогда не будет мужчиной моей мечты, — заявила Мия так, как будто Джанина сидела рядом.

Она прижала к сердцу щетку для волос и закрыла глаза. «Пожалуйста, ну пожалуйста, Нина, выздоравливай скорее и возвращайся ко мне!»

Поспешно спускаясь по лестнице, Мия решила, что сегодня напишет Джанине письмо и расскажет все, что она узнала про мистера Новинса и мисс Хорнер. Она торопливо вошла в салон и замерла на месте. В этой комнате она еще не была. Здесь было больше света, чем в холле, потому что окно выходило на запад, и солнечный свет придавал всему золотистый оттенок, который подчеркивал желтые и золотые тона в отделке стен и обивке мебели. Огромный букет из белых и желтых летних цветов с ярким голубым пятном гортензии оживлял комнату. Мия назвала бы эту комнату идеальной, если бы тут было фортепиано.

Мистер Новинс стоял у окна, сложив руки за спиной, неподвижный, как статуя. А вид из окна был великолепен — деревья разных оттенков зеленого на фоне ослепительно голубого неба. Но Мия знала, что мистер Новинс видит не пейзаж.

Мия ждала так долго, что уже собиралась кашлянуть, чтобы привлечь внимание мистера Новинса, но тут он повернулся к ней лицом.

— Доброе утро, мисс, — сказал он так, словно только что заметил ее.

— Доброе утро. — Мия сделала небольшой реверанс. — Красивая комната, и этот букет очень впечатляет. — Она вспомнила недавний разговор. — Это мисс Хорнер составила букет?

Мистер Новинс кивнул и с гордостью сказал:

— Да, это она.

«Ох, — подумала Мия, — как же он ею увлечен!»

Он кхекнул, и Мия сделала вид, что не замечает его смущения из-за столь явного проявления чувств.

— Мисс Кастеллано, я привез вам посылку. Ее доставили из Пеннфорда прошлой ночью. Я оставил ее в кухне.

— Посылка! А письмо есть? — Конечно, Елена должна была написать. — Не трудитесь, я пойду посмотрю сама.