— Крутотень! — пробормотал один из них, проходя мимо к выходу.

Всю ночь я не сводил глаз с часов. Лежал при свете ночника, в тишине и покое, если не считать маниакального маятника на стене напротив. Счастливый клоун без устали елозил по радуге, туда-сюда, туда-сюда. Но даже в его положении было больше смысла, чем в моём. К половине четвертого, когда стало ясно, что клоун не намерен отдыхать, я поднялся и прокрался в кухню попить воды.

Рассвет знаменовал наступление моего персонального судного дня. Я сидел за кухонным столом, прислушиваясь к ритмичной капели из крана. Покосился на плиту. Интересно, люди всё ещё кончают с собой, сунув голову в духовку, или с электрической моделью этот номер не пройдет? Рисунки на панели управления предоставляли некоторую информацию — рыба, курица, но «головы человека в депрессии» не нашлось. К пробковой доске у холодильника прикреплен телефонный счет. «Вы обновили Друзей и Семью?» — надпись на нём, крупными буквами.

Я отыскал телефонную книгу Гэри и Линды, пролистал до буквы «В». «Воган и Мэдди», аккуратно напечатано, чуть ниже адрес. Потом моё имя перечеркнуто зеленой шариковой ручкой и сбоку накарябан новый адрес, тоже в свое время перечеркнутый, и очередной адрес вписан уже синим, пониже прежнего, так мелко, что почти не разобрать. Отдельного места для «Воган» на этой странице не планировалось. С желтой страницы на меня в упор глядел номер моего домашнего телефона, последовательность цифр, которую я набирал тысячи раз. Я мог бы прямо сейчас позвонить Мэдди. Хотя звонок в половине четвертого утра едва ли убедит её в моей психической нормальности.

В кармане пиджака, хранившегося в сумке с моей одеждой, обнаружились личные вещи, и сейчас, устроившись за кухонным столом, я раскладывал своеобразные социологические карты Таро, извлечённые из бумажника. Вот карточка видеосалона. Она символизирует стабильность и определенные запросы — у вас, вероятно, есть DVD-проигрыватель, и вы из тех людей, кому нравится брать фильмы напрокат. В сочетании с карточкой «Районной библиотеки Ламбета» и «Картинной галереи Клапэма» это заставляет предположить, что вы довольно культурная личность, хотя, разумеется, недостаёт карточек «Британского института кино» и «Друзей национального театра». Карточка фитнес-клуба вроде бы свидетельствует о здоровом образе жизни, если бы не то, где именно она хранится, — заткнута так глубоко и плотно, что на ней даже отпечатался рисунок кожи бумажника, так что, видимо, карточкой никогда не пользовались. О достатке позволяет судить единственная кредитка, не золотая и не платиновая. Но есть и положительные моменты — судя по карточке кафе «Нерон», до бесплатного капучино осталось всего две марки…

Взяв ручку и блокнот, я попытался изобразить собственную подпись. Ничего даже отдаленно похожего. Телефон полностью разрядился, что было очень кстати, поскольку меня пугала сама мысль, что кто-то может позвонить. Мелькает имя на дисплее, человек надеется, что мы продолжим общение с того места, на котором расстались, а я понятия не имею, кто он такой. Но сейчас, под покровом темноты, я решился включить телефон в сеть и наблюдал, как постепенно оживает экран. Сорок семь пропущенных звонков и семнадцать сообщений. Я просмотрел список контактов, список сообщений, положил перед собой чистый лист бумаги и приготовился записывать имена и чего, собственно, хотят эти люди.

Первого звонившего я не узнал. «Воган, привет, это я, надо обсудить кое-какие проблемы с расписанием. Я говорил с Жюлем и Майком, так что если ты можешь взять дежурство 6 числа…» На этом месте я остановил запись и нажал кнопку «стереть всё».

Уронив голову на стол, я думал об испытании, которое предстояло пройти сегодня. Суд так и не отложили — я не сумел настоять, чтобы Мэдди и адвокатам сообщили о моём состоянии. Гэри утверждал, что мы поступаем абсолютно правильно и что моя жизнь начнется заново, как только покончат с «последней маленькой формальностью». Приходилось учиться принимать юридические советы от человека с серьгой в ухе.

Я проснулся от грохота посуды прямо над головой.

— Прости, что разбудил, Воган, дружище. Завтрак готовлю. Хочешь фрикадельки из креветок?

— Чего?

— В кисло-сладком соусе. И свежий жареный рис, хотя, честно говоря, сейчас он чуть менее свежий, чем пару дней назад.

Звякнула микроволновка, Гэри впился зубами в разогретый блинчик.

— Э-э… нет, спасибо. Который час?

— Да уже пора, тебе через час нужно быть в суде. Хотя сначала ты, наверное, захочешь немножко разгладить складки на физиономии.

Гэри заметил, что я не так спокоен, как прежде. Ему казалось, нет никакой необходимости мчаться бегом от метро к зданию суда.

— Расслабься, без нас не начнут.

А я по-прежнему не представлял, насколько плохим мужем был. К счастью, у здания суда нас не ждала разгневанная толпа, рвущаяся сквозь полицейские заслоны с воплями «Проклятый ублюдок!» и посылающая проклятия мне на голову.

— Воган! А вот и вы! — бросился ко мне молодой красавчик, с голосом ещё более крикливым, чем его галстук. — Мне казалось, вы хотели прийти чуть пораньше?

— Это вы адвокат Вогана? — уточнил Гэри. — Мы говорили с вами по телефону вчера.

— Да, здравствуйте. Итак, Воган, ваш друг сообщил, что вы хотели бы повторить вопросы, которые могут задать в суде, чтобы понять, как правильно на них отвечать. — Он произнес это так, словно моя просьба казалась ему довольно странной.

— Да, верно.

 —  Ещё раз, —подчеркнул он.

— Ещё раз? — машинально переспросил я.

— Ну да, ведь именно этим мы с вами занимались в прошлый раз. И не собирались повторяться.

— Э-э, понимаете, Воган полагает, что это было жутко полезно, — вмешался Гэри. — Но когда мы с ним решили всё прорепетировать, для верности, выяснилось, что он немножко путается в паре мелких деталей, да, дружище?

— Понятно. — Адвокат расстегнул свою кожаную папку. — Времени у нас немного. Какие именно детали вы хотели бы уточнить?

Я с отчаянием смотрел на Гэри, надеясь, что он сумеет найти правильный ответ. Тщетно.

— Ну, в целом, общие положения этого дела, как-то так… ну, вам ли не знать. Вообще про расторжение брака.

Очень трудно было сосредоточиться, потому что я всё время пытался разглядеть, не идёт ли Мэдди.

— Как я уже говорил, боюсь, миссис Воган удивительно безрассудна, — комментировал адвокат один из пунктов, вызывающих разногласия, тот, что касался финансового договора.

— Ну, у всего есть другая сторона, — заметил я. — В смысле, её адвокат, вероятно, то же самое говорит обо мне.

Похоже, мой комментарий его обескуражил.

— Знаете, мистер Воган, должен сказать, ваша позиция стала много мягче.

Гэри забеспокоился, что моё поведение может вызвать подозрения.

— Поскольку развод так близок, ты уже готовишься к следующим психологическим стадиям, да, парень? Ну там прощение, примирение, сотрудничество… В точности как в книжке «Развод для «чайников»».

— Не читал, — коротко бросил адвокат. — В библиотеке Оксфорда такой книги не было.

Адвокат так и не представился, поэтому я вынужден был обходиться формулировками типа «как говорит наш коллега»; «возвращаясь к пункту, ранее указанному нашим уважаемым адвокатом».Вдобавок я всё ещё выискивал взглядом красавицу, с которой разводился, и поэтому весь заковыристый юридический жаргон превратился в простой шум, на котором я время от времени пытался сосредоточиться.

— Итак, про ЭФК всё ясно?

— Как? А, ну да, почти… — залепетал я. — А судья не спросит у меня, что это значит?

— Нет! Эквивалентная финансовая компенсация — это техническая мера, означающая, что обе стороны пришли к соглашению относительно выплат в пенсионный фонд.

— Я думал, что…

— Трудность состоит в том, что миссис Воган требует половину.