Оливия открывает рот, но сказать ей нечего. Смысл всего этого спектакля был в том, чтобы вывести Берни из себя. Если это не удалось, никакая благотворительность ей не нужна — все равно, что обменять «мерседес» на мини-вэн.

— Если это тебя так сильно расстраивает, возможно, я и оставлю эту затею, — наконец произносит Оливия, стараясь достойно выйти из ситуации. — Мне пора идти — мы подписываем контракт с Джудом Лоу, съемки уже вот-вот. Ты собирай пинетки, а мы пока пообедаем.

Оливия поспешно оставляет нас, и я замечаю, как инструктор демонстрирует Тери Энн поднятый вверх большой палец. Она улыбается и вынимает из ушей беруши. Так вот почему звезда была так невозмутима! Она попросту ничего не слышала.

Потянувшись за бутылкой воды «Поланд спрингс», актриса замечает, что мы таращимся на нее. Думаю, подобное ей не в диковинку, но на этот раз Тери Энн, похоже, действительно рада.

— Ты та самая Берни Дэвис, которая занимается благотворительностью? — спрашивает она, сжимая руку Берни. — Я собиралась позвонить тебе. Ты, может быть, не знаешь, но я недавно стала матерью. И уже могу кое-что передать вашему фонду.

— Это просто замечательно! — восхищается Берни, профессионально очаровывая собеседницу. — Не могу поверить, что у тебя недавно появился ребенок. Ты так великолепно выглядишь, я о таком даже мечтать не могла.

— Спасибо, — отвечает Тери Энн. Ей льстят слова Берни, и она уже готова пожертвовать в два раза больше.

Они обмениваются еще несколькими фразами и расстаются. Берни прячет глаза. Она прекрасно знает, о чем я думаю. Возможно, она ушла из бизнеса, но не из профессии — ее навыки действуют безотказно. Однако сейчас она использует их ради благородной цели.

Мы заканчиваем занятия, и Берни зовет меня посмотреть склад вещей. Подвал в ее доме уже забит ими, и она ищет свободное помещение в Лонг-Айленд-Сити. Но у меня в жизни и так достаточно проблем, и еще одна — эта поездка в отдаленный район Нью-Йорка — мне совсем не нужна.

И все же новый проект дал Берни столько сил, что вся жизнь представляется ей теперь в розовом цвете.

— Мы с Эйденом устраиваем романтический вечер. Только для нас двоих, — смеясь, сообщает она. — Настоящее свидание! А ты знаешь, что бывает после свиданий!

Я изо всех сил пытаюсь вспомнить. Ах да, он целует ее. А потом? Что потом — я уже помню смутно.

— Желаю хорошо повеселиться! — говорю я.

— Наконец-то это чувство возвращается в мою жизнь, — радостно признается Берни.

Мы прощаемся, и тут мне на мобильный звонит Скайла.

— Мамы сегодня вечером не будет дома. Можно я переночую у тебя? — спрашивает она.

— Конечно! — Похоже, я единственная, кто проведет сегодняшний вечер дома. Но я рада, что со мной будет Скайла. После того как мы наладили отношения, мне все интереснее общаться с ней. И я решаю пошутить: — Я буду рада видеть тебя только в том случае, если ты позволишь мне прикоснуться к фотографии с автографом, которую подарил тебе Тоби Магуайр.

— Хорошо, — смеется Скайла. — Но только в том случае, если ты дашь мне в школу свои темные очки от «Л.А. Уоркс».

— Договорились, — улыбаюсь я в трубку.

Мы еще несколько минут болтаем. Скайла рассказывает о своих «я думаю, он мог бы стать моим бойфрендом, потому что я ему по-настоящему нравлюсь и, думаю, он классный, этот Джастин» делах. Я внимательно слушаю ее и иду в сторону Центрального парка. Там, в лодочном павильоне, меня должен ждать Джеймс. Ему нужно обсудить со мной какой-то вопрос, и мы договорились о встрече. Закончив разговор, я бреду по парку, пытаясь сориентироваться. Трижды обхожу всю территорию, прежде чем понимаю, что все деревья тут выглядят одинаково и что я… я заблудилась! В унынии плюхаюсь на скамейку. Снимаю туфельку, тру мозоль на пятке и размышляю, куда двигаться дальше. Но через минуту на скамейку рядом со мной опускается Джеймс.

Я удивленно смотрю на него.

— Я правильно все нашла? Мы встречаемся здесь?

— Нет, — усмехается Джеймс. — Просто когда ты не появилась в назначенный час, я понял, что ты заблудилась. А где тебя искать, я знаю всегда.

— И не только меня. — Намекая на Дилана, я не скрываю своей радости. И меня не особенно волнует, что за поисковую систему Джеймс использовал на сей раз. Я просто счастлива, что он рядом.

— Я знаю это лучше всех, — говорит. Джеймс, положив руку на спинку скамейки. — Ведь мы все-таки женаты.

— Были, — автоматически поправляю его я и смотрю вперед, на пруд. Там запускают радиоуправляемые модели лодок: трехмачтовую шхуну и парусный корабль. Что-то из девятнадцатого века.

Джеймс начинает говорить, но замолкает.

— Тебе бы понравилось, если бы мы сейчас были женаты? — вдруг спрашивает он.

— Это было так давно…

— А что, если бы это было прямо сейчас? — Не унимается Джеймс. — Теоретически. Что бы ты чувствовала?

— Это могло бы помешать моему браку с Брэдфордом, — беспечно бросаю я.

— Да, могло бы. Определенно.

Что-то начинает меня тревожить, но я отмахиваюсь от смутных ощущений и смотрю мимо лодок, на огромные деревья по ту сторону озера, на их ярко-красные и медно-рыжие листья, все в расцвете осенней красоты. Бодрящий ветерок заставляет меня застегнуть верхнюю пуговицу на джемпере и скрестить руки на груди.

— Тебе нужно было потеплее одеться, — говорит Джеймс, накидывая мне на плечи свой мятый фланелевый пиджак.

— Спасибо, — говорю я и не отодвигаюсь, когда он придвигается ближе.

Мы сидим рядом. Я смотрю, как по глади пруда скользят лодки. В моей голове нет ни одной мысли, мне спокойно, кажется, я могла бы просидеть здесь целый день. Но потом вспоминаю, зачем я тут.

— Ты говорил, что хочешь обсудить что-то важное? — спрашиваю я Джеймса.

— Да, хотел. Хочу. — Джеймс лезет во внутренний карман пиджака и достает конверт. Не открывая, он кладет его себе на колени. — Во-первых, я обратился к адвокату, чтобы открыть счет для обучения Дилана в колледже. Я буду перечислять на него деньги. Хочу, чтобы ты не беспокоилась об этом. Хотя бы об этом.

— Очень мило с твоей стороны, — говорю я. Какие бы возмутительные поступки ни совершал Джеймс, он всегда старался возместить ущерб. В первые годы после отъезда он регулярно перечислял деньги на мой банковский счет. Но я не потратила из них ни цента, просто переводила на счет Дилана. Тогда я не могла оценить щедрость Джеймса, потому что мне нужно было от него лишь одно — его присутствие рядом. Сейчас же я понимаю: Джеймс никогда не уходил от ответственности.

— И еще… — Джеймс помолчал. — Когда адвокат оформлял бумаги, он обнаружил один интересный документ. — Он ткнул пальцем в конверт. — В какой-то момент ты подала на развод. Но мы не подписывали совместное заявление. И если верить адвокату, до сих пор женаты.

Я и хотела бы как-то отреагировать на эту новость, но у меня перехватывает дыхание. Лодки в пруду начинают кружиться все быстрее, их движение становится все более беспорядочным. Или это у меня кружится голова? Ну как мне было тогда разобраться в законодательной системе, если я с трудом справлялась с собственными эмоциями? Уверовав, что Джеймс никогда больше не вернется, я почему-то решила, что суд Нью-Йорка примет это во внимание. А может быть, мне просто хотелось так думать. Или я продолжала надеяться, что «навсегда» не значит «вечно».

Джеймс протягивает мне бумаги в конверте.

— Тебе не обязательно брать их. — Он крепко держит конверт. — Можно просто порвать. И начать все сначала.

Я тяну конверт к себе. Моя рука дрожит.

— Сара, все это не случайно, — слышу я голос Джеймса. — Ты позволила мне снова стать отцом Дилана, и я благодарен тебе. Но есть еще одна роль, которую я хотел бы взять на себя в этой жизни. Если бы ты дала мне шанс, я мог бы остаться твоим мужем. Я не верю, что могу полюбить кого-то так, как люблю тебя. У меня больше никого не было. Никаких серьезных отношений.

Я судорожно сглатываю, а когда начинаю говорить, у меня вырывается лишь тонкий писк.