Я качаю головой.

— Ты просто невыносим, — ласково говорю я, — нельзя ли хотя бы на секунду прекратить очаровывать меня?

Керк смеется:

— Очарование — это часть моей работы, но с тобой я не прилагаю усилий.

Я понимаю, на что он намекает, и бросаю в него ложку. Вовсе не обижаясь, Керк вытирает с подбородка пену, наклоняется и размазывает ее мне по носу.

— Я невыносим, но ты все равно любишь меня.

— Так и есть, и я назвала бы тебя лучшим другом, если бы у меня уже не было двух подруг, — говорю я с улыбкой. — Но они хотя бы делятся со мной подробностями своей личной жизни. А что у тебя на любовном фронте?

— Ничего особенного, — отвечает он, очевидно, не собираясь вдаваться в подробности. Хотя Керк и пользуется средствами для укладки волос, он все равно типичный мужчина.

— А как же Ванесса Виксен, твоя партнерша по сериалу? — спрашиваю я. — «Соуп опера дайджест» во всех подробностях описывает ваш страстный роман.

Признание, что я читаю этот бульварный журнал, вряд ли говорит в мою пользу. Но с другой стороны, я же призналась в этом человеку, который сам является постоянным героем светской хроники.

Керк опять смеется:

— Наш роман — всего лишь рекламный трюк. Он усиливает внимание к сериалу. Там есть такой поворот сюжета — доктор Лэнс Ловетт встречает героиню Ванессы, когда она бродит по улице обнаженной, и влюбляется в нее.

Так вот что должна делать в наше время женщина, чтобы познакомиться с мужчиной! Неудивительно, что все твердят о том, как тяжело оставаться одинокой в Нью-Йорке.

Керк уставился в окно — наверное, он надеется высмотреть себе очередную подружку.

— Ты и в самом деле не встречаешься с партнершами по сериалу? — спрашиваю я.

— Никогда, — отвечает он и поворачивается ко мне. Заметив мой удивленный взгляд, Керк добавляет: — Хорошо, иногда. Всегда есть какая-нибудь симпатичная актриса, с которой можно поужинать и сходить в кино. Найти партнершу для секса совсем не трудно. Гораздо труднее установить отношения со смыслом.

Я постоянно забываю о том, что он специалист в вопросах философии.

— И что же придает отношениям смысл?

— Честность, открытость. С тобой я вспомнил о том, что это такое — общение с человеком. Естественным. Искренним, без притворства и капризов.

— И что ты находишь в этом привлекательного? — спрашиваю я, пока он не начал ужасаться тому, какая я неисправимая зануда.

— Ты не похожа на других, — говорит он. — Например, я долго уговаривал тебя осветлить волосы. А ведь я не знаю никого в нашем бизнесе, кто бы обходился без этого. Ну и… еще кое-что. Например, ты чуть не хлопнулась в обморок, услышав, что кто-то обесцвечивает себе волосы на лобке. — Он улыбается и качает головой. Я чувствую, что заливаюсь румянцем. А он продолжает: — Я не часто встречаю таких женщин.

— Каких таких?

— Ну… с высокими принципами, можно и так сказать.

Высокие принципы? Стоит продемонстрировать отвращение к гидропириту, и меня уже причисляют к сторонникам Нельсона Манделы!

Я приканчиваю третью чашку капуччино и второй маффин с лимоном и маком.

— И вот это мне тоже нравится, — говорит Керк, разглядывая крошки на моей тарелке. — Ты съедаешь все и при этом не страдаешь булимией. Все остальные женщины с которыми я знаком, поев, тут же бегут в туалет.

— Думаю, мне пора представить тебя совсем другим женщинам, — говорю я, размышляя о том, что, если Кейт расстанется с Оуэном, Керк мог бы оказаться для нее неплохим вариантом. После их встречи в студии «Фуд нетуорк» она признала, что он очень даже ничего. И у нее как раз превосходный обмен веществ.

— Давай не будем об этом. Теперь твоя очередь. Брэдфорд все еще в Гонконге?

— Да, — вздыхаю я, страстно желая, чтобы мы закончили на этом.

— Но вы по-прежнему вместе?

Я не знаю, что ответить.

— Официальная версия гласит, что он уехал по делам и мы по-прежнему собираемся пожениться, — отвечаю я, демонстрируя Керку подаренное Брэдфордом кольцо. — Но думаю, когда он вернется, станет ясно, хочет ли он и дальше быть со мной.

— Есть вопрос поважнее — хочешь ли этого ты? — возражает Керк.

— Конечно, хочу, — быстро отвечаю я.

— Подумай! — Керк наклоняется вперед и, поставив локти на стол, готовится к долгой беседе. — Ты многое мне о нем рассказала. Говорила, что у него много работы. Что ты беспокоишься из-за его бывшей жены. А теперь еще он сбежал в Гонконг. Я бы сказал, здесь есть проблемы.

Я хочу ответить, что все это не важно. Я люблю Брэдфорда. Когда он был рядом, я убедила себя, что страдаю из-за наших мелких проблем. Но может быть, в том была моя вина?

— Мне одиноко без него, — говорю я.

— Одиночество — это не причина жить с кем-либо, — замечает Керк. — Если тебе нечем заняться по ночам, приходи ко мне.

У меня вырывается стон:

— Ты когда-нибудь прекратишь флиртовать со мной?

— Лучше и не думай об этом! — подмигивает мне Керк? — Каждую неделю зрители прилипают к экранам, чтобы стать свидетелями того магического притяжения, которое есть между нами. Есть только это и те отвратительные десерты, которые ты готовишь.

Я смеюсь:

— А что тогда будет притягивать Брэдфорда? Керк скребет подбородок, заросший двухдневной щетиной. Я так и не могу понять, как ему удается постоянно поддерживать ее длину.

— Я скажу тебе сейчас кое-что важное, — говорит он. — Если ты хочешь, чтобы Брэдфорд вернулся, ты должна приложить к этому усилия. Сара, ты можешь получить все. Все, что хочешь. Мой совет — просто определись, что тебе нужно.

Я подцепляю пальцем крошку, слизываю ее и отворачиваю голову к окну. Думаю, я знаю, что мне нужно. Но пока я сосредоточусь на проходящих мимо автобусах. Того, на котором должна быть наша реклама, все еще нет.

В воскресенье утром мне звонит Кейт. Она просит меня приехать, потому что сама не может выйти из дома. Уик-энд, который она в отсутствие Оуэна посвятила своей красоте, прошел ужасно, и моя подруга на грани истерики.

— Все покраснело и опухло. Ты не сможешь меня узнать. У меня такое лицо, словно я сидела в машине с откидным верхом, когда она проехала через автомойку.

Я готовлюсь к самому худшему, но когда я наконец, вижу Кейт, мне кажется, у нее всего лишь немного растрепана прическа.

— Я знаю, что со стороны все выглядит иначе, но, по-моему, с тобой все в порядке, — говорю я, заходя в полутемную кухню. Я принесла с собой клубнику. Стоило мне начать вести шоу, и я стала крайне изобретательной. Обмакнув импортные ягоды в медовую глазурь, я засыпала их разноцветной карамельной крошкой — вышло многовато, нужно было остановиться чуть раньше.

— Я выгляжу ужасно, — жалуется Кейт. Берет у меня блюдо с подарком и скептически изучает новый шедевр. — И это тоже ужасно. — Мне понятно, что речь про карамель. — Ты выбрала их из кучи бракованных сладостей в «Данкин донатс»?

Я немного обижена — видимо, Кейт совсем не в себе. Ее критический подход переходит все границы.

— Так что же все-таки с тобой случилось? — спрашиваю я, поднимая штору.

— Не нужно света! — кричит Кейт, оттаскивая меня от окна.

Почему Кейт сидит в темноте? Она сказала мне, что инъекция была сделана неудачно. Но не могли ли ей случайно вколоть кровь вампира?

— Светобоязнь? — спрашиваю я.

— Боязнь, что кто-нибудь увидит меня, — бурчит Кейт. — Левая щека распухла так, как будто я запасаю во рту орехи на зиму.

Если внимательно присмотреться, то и в самом деле можно заметить небольшую припухлость. Но Кейт явно преувеличивает проблему.

— Кто это с тобой сделал? — спрашиваю я, хотя так и не понимаю, что конкретно произошло.

— Одна идиотка, она проходит у нас специализацию после интернатуры, — мрачно сообщает Кейт. — Можно подумать, я ничему ее не учила. Я сама сделала не одну сотню уколов хилаформа, и ни разу не было осложнений. Господи, ведь это же натуральный препарат! Он заполняет морщины. Тебе вкалывают гель, он вызывает приток жидкости к коже, и морщины вокруг рта исчезают. Не знаю, какую дозу препарата она мне ввела, но с таким количеством жидкости я могла бы полгода жить в пустыне Гоби.