Биксби быстро опустил поднос.

– Что-то происходит.

Двери больницы распахнулись, и толпа на противоположной стороне улицы подалась вперед. В дверях появилась медсестра с креслом-каталкой. В кресле восседал болезненный старик со слуховым аппаратом. На голове у него была кепка для гольфа, ноги укутывал плед. Телевизионщики вытянули микрофоны на длинных стойках. Темноволосые люди в черных перчатках и черных плащах оттолкнули их.

– Как ваш стимулятор, мистер Палермо?

– Я чувствую себя, как будто мне двадцать, – ответил старик. – Как это сегодня говорят? Я еду в Диснейленд!

Репортеры засмеялись.

– Мистер Палермо, как обстоят дела с выдвинутыми против вас обвинениями?

Старик усмехнулся.

– Прокуроры – те же политики. Они должны знать, что могут проиграть.

Снова смех.

– А как насчет вашего преступного синдиката? Мейер Лански как-то сказал, что он крупнее «Ю-Эс стил». Это до сих пор верно?

Старик медленно растянул губы в улыбке.

– Мейер был другом семьи, вот и все. Я ничего не знаю пи о каком преступном синдикате. Вы сами его придумали, парни, чтобы ваши газеты лучше продавались.

Люди в черных плащах расчищали в толпе дорогу для кресла-каталки.

– Мистер Палермо!.. Мистер Палермо!..

На больничный пандус въехал белый «кадиллак». Человек с огромными бицепсами что-то прошептал мистеру Палермо на ухо, старик кивнул и повернулся к прессе.

– Надеюсь, вы простите меня, но сейчас мне нужно успеть на похороны.

– Мистер Палермо!..

Телохранители заблокировали журналистов.

– Больше никаких вопросов.

Медсестра подкатила кресло к «кадиллаку», и мистер Палермо забрался внутрь. Камеры и микрофоны прижались к затемненному стеклу, репортеры проорали еще несколько вопросов, оставшихся без ответа, «кадиллак» отъехал.

На другой стороне улицы завелся двигатель «краун-виктори», и машина влилась в поток транспорта. Начинался дождь.

Шесть семей медленно плыли в небесно-голубой гондоле по затемненному гроту.

«И все ж наш мир настолько мал…»

Дети показывали пальцами на группки пестро наряженных поющих людей. Миниатюрные китайцы, итальянцы, русские, гавайцы с неизменными хулахупами…

– Смотри, мама, – протянула пальчик маленькая девочка.

Двое полноразмерных мужчин возникли из темноты, пробежали вдоль стены, пересекли пластиковые Альпы, миновали группу игрушечных немцев в кожаных штанах.

– Прорвемся! – орал Ленин.

Он и Серж перескочили через миниатюрные ветряные мельницы, тюльпаны и толпу радостного, машущего руками голландского народа, а потом исчезли за поворотом.

Стало тихо, только наркотическая, одуряющая музыка.

«И все ж наш мир настолько мал…»

Лодка достигла Франции. Здесь суеты было больше. Двое запыхавшихся охранников перепрыгнули через Эйфелеву башню и затормозили у лодки.

– Куда они побежали?

Маленькая девочка показала пальчиком.

– Спасибо.

Охранники исчезли за Тадж-Махалом.

«И все ж наш мир настолько мал…»

Серж и Ленни перепрыгнули через турникеты и оказались на свежем воздухе у входа в аттракцион.

– Я тебе говорил! – сказал Серж. – В Диснейленде нельзя курить травку. Охрана работает!

– Но когда мы пришли, они казались такими дружелюбными.

– А я теперь никак не могу избавиться от этой дурацкой песни.

Они остановились на перекрестке «Страны фантазий», озираясь в поисках маршрута отступления.

Охранники тем временем карабкались через гигантские чайные чашки.

– Думаю, они побежали сюда.

– Скорее за мной! – сказал Серж.

Они промчались мимо грузовых ворот и попали в служебный проход, по которому шла группа работников Диснейленда в костюмах из «Короля Льва», рассуждая о протезировании зубов.

Добрались до еще одного служебного входа – неокрашенная металлическая дверь. Серж попробовал. Не заперто.

– Скорее! Сюда!

Парочка на ощупь стала пробираться в темноте.

– Ни черта не вижу, – сказал Ленни.

– У тебя есть зажигалка.

Ленни прикурил косяк.

– Я не это имел в виду.

– Травка обостряет зрение. И успокаивает желудок. Здесь совершенно невозможно расслабиться… Ой! – Внизу что-то звякнуло, потом – звук упавшего металла, за ним всплеск жидкости вдалеке.

– Только не говори, что ты уронил зажигалку.

Ленни встал на четвереньки.

– Кажется, я провалился в какую-то яму.

Они продолжали двигаться, спотыкаясь, ведомые лишь светом косяка Ленни.

– Что там?

– По-моему, я нашел диван, – сказал Ленин. – Неплохо бы отдохнуть.

– А я нашел манекен, – отозвался Серж. – Думаю, это склад реквизита. Ты где?

– Здесь! – Ленни помахал косяком, как маленьким маячком. Серж сел рядом с ним на диван.

Серж и Ленни. Полные противоположности. Неудачное сочетание. Они схлестнулись несколько лет назад, после последнего и окончательного побега Сержа из Чаттахучи. Теперь из соображений экономии они жили вместе в Южной Флориде. Афера здесь, махинация там. Стараясь держаться подальше от правоохранительного радара, Серж продолжал вести расследование по поводу исчезнувших бриллиантов и смерти деда, которое постоянно сходило с рельсов из-за клинической страсти Сержа к путешествиям и неослабевающей тяги Ленни к травке. Так они и оказались здесь. Сержу хотелось побывать в «Волшебном царстве» и пополнить ведение антропологической хроники тематического парка новым комплектом фотографий, которые каждые несколько лет он делал, чтобы каталогизировать смену экспонатов, наряды посетителей и постоянно меняющийся политический подтекст парадов. Ленни просто хотел побалдеть и поесть гамбургеров с луком.

– Ух ты! – произнес Серж, пытаясь отдышаться. – Приключение удалось на славу.

Ленни похлопал по подушке, на которой сидел.

– Интересно, для чего здесь диван?

Неожиданно все зашаталось, раздался механический шум гидравлики. Потом низкий механический гул и ощущение, что нечто очень большое начинает двигаться.

– Какого?…

Поднялся занавес, и парочка предстала перед тремя сотнями зрителей.

Серж осмотрелся.

– Отлично! Мы на «Карусели прогресса». Как я любил этот аттракцион, когда был ребенком! Однако никогда не видел его изнутри.

Зажглись огни. Ленни снова засветился cо своим косяком, Аудитория переговаривалась и показывала на сцену.

– Мы погорели, – прошептал Ленни. – Что делать?

– Двигайся как робот! – Серж начал совершать отрывистые движения.

«Карусель прогресса» – это вращающийся аттракцион, который показывает зрителям технологии различных периодов двадцатого столетия. Несколькими рывками Серж повернул голову направо к Ленни, потом в другую сторону, к своей «супруге» – анимационному роботу в женском облике.

– Ну, Бетти, – провозгласил Серж. – У нас сейчас шестидесятые и, похоже, Джонни превратился в любителя травки.

Из аудитории раздались смешки, кто-то пошел за охраной. В толпе зашумели.

– Что происходит? – прокричал один из посетителей.

– Я вам скажу, что происходит! – ответил Серж, прекратив двигаться как робот и выходя на авансцену. – Перемены, вот в чем дело. Они могут оказаться хорошими. Вам, может, даже понравится. Помню, как в 1964 году в Нью-Йорке на всемирной выставке состоялся дебют «Карусели прогресса». Когда выставка закрылась, карусель перевезли в Калифорнию, а потом сюда. Концепция была продумана основательно: большая круглая площадка, разделенная наподобие пиццы, на пять ломтей, каждый символизировал двадцатилетие. Такое огромное колесо-театр, вращающее аудиторию вокруг своей оси. Тогда это называлось «Карусель прогресса «Дженерал электрик», а последним по хронологии ломтем был покрытый куполом «Город прогресса» в стиле Оруэлла с климатической установкой, запитанной от атомной электростанции той же «Дженерал электрик». Дурацкое будущее в стиле ретро. Но это было круто!